— Привет, Стэфан. Привет, Анхель. — Атрибут Данте — способность слышать чужие амнисы. — Ты, как всегда, совершенно прав, мой старый друг. Бэсс состоит в родстве с Крадущей детей. Если быть более точным, она ее дочь.

Крадущая детей — страшная сказка на ночь для всех, кто не слушается маму и папу. Демоническое отродье, иногда приходящая в этот мир из Изначального огня и столь же быстро исчезающая вместе со своими трофеями — маленькими детьми.

— А кто ее отец? — Стэфан было попытался высказать свои размышления на этот счет, но Данте бесцеремонно его перебил:

— Какая, собственно говоря, разница? Главное, что леди хоть куда. Она настоящий товарищ, Пересмешник. Если ты только преодолеешь привычную неприязнь высшего к низшему, сразу это поймешь.

— Извини, но это не так просто.

— Ха! — Полы его халата волочились следом за ним по полу. — После того, что с тобой случилось, ты все еще связан социальными рамками. Не спорю, многие из них вполне хороши, но некоторые очень мешают заглянуть за горизонт. Ты же знаешь эти не слишком умные варианты — «но если я это сделаю, что обо мне подумают окружающие?» А не плевать ли на них, Пересмешник? Какая разница, что думает стадо разумных обезьян, если оно, это самое стадо, хочет испортить тебе жизнь и лишить того, в чем ты так сильно нуждаешься? Лично я бы ни за какие деньги не стал отказываться от того, что мне нравится, лишь для того, чтобы потешить наше гнилое общество. Чтобы они надули щеки и важно сказали: да, ты все делаешь правильно и тебя одобряет большинство.

— От тебя-то он и набрался революционных идей, — проворчал Стэфан.

— Видно, недостаточно набрался. — Данте привел нас в комнату для гостей и небрежно махнул мне в сторону мягкого дивана. — Он всегда старается судить человека не по его внутреннему состоянию, а по внешности и крови.

— Глупости! — возмутился я, садясь на подушки и кладя трость рядом с собой. — Я сужу по поступкам, а твоя Бэсс убила парня. Мертвец до сих пор валяется внизу и портит твой ковер.

— Что с того? — Данте развалился напротив, лениво пригладил непослушные золотистые кудри. — Ковер всегда можно заменить. Шучу-шучу. Несчастный подонок сам виноват. Влез в чужой дом, попытался спереть фамильное серебро, мешок с его добычей лежит на кухне, можешь убедиться, если хочешь. Было очень забавно наблюдать, как он силится поднять такой вес. Признаюсь честно, я бы даже отпустил его, но он заметил Бэсс и бросился на нее с ножом, решив избавиться от свидетельницы. Что ей было делать? Дать себя зарезать? На это ответить мне было нечего.

— Налить тебе вина? — поинтересовался Данте, вскакивая с места. — Мне вчера доставили пару ящиков великолепного десертного напитка. С Кируса.

— Благодарю, лучше кальвадос, — отказался я.

— Ну как желаешь. — Он налил рюмку кальвадоса мне и бокал сладкого светло-коричневого вина себе. — Кстати, я говорил тебе, что купил виллу на Кирусе? Рядом с Пофисом, прямо на берегу моря.

— Не слишком удачное вложение капитала, — покачал я головой, принимая рюмку. — С учетом внешнеполитических обострений с Малозаном война может начаться в любой день.

— Война — это не повод не покупать недвижимость. Даже если та находится в эпицентре событий. Всегда можно получить хорошую страховку от ка-га.

— От них порой выплат по акциям получить нельзя, а ты о таких вещах, как страховка, рассуждаешь! — рассмеялся я.

Он рассмеялся в ответ, но его алые глаза, вопреки обычаю, были серьезны:

— Если честно, все это начинает мне надоедать. — Он провел рукой в воздухе, словно обводя весь мир. — Эклектизм царит в умонастроениях. Люди забывают прошлое, отказываются от него без всякой жалости, без всякого ума и ждут прихода нового, золотого века. Эры открытий. Ждут триумфа науки, не видя, что становится только хуже. Воздух и вода грязнее, войны жестче, цены выше, жизнь хуже. Возьми тот же маленький народец — с началом эпохи прогресса они вымирают тысячами. Им тяжело приспособиться к таким быстрым изменениям мира. Как и многим другим, кстати говоря. Считаешь, что это ворчание старика?

— Нет, — сказал я ему. — Я думаю точно так же. Прогресс, который захватил мир, может вывести нас совсем не такой прямой дорогой, как об этом рассказывают оптимисты и секта Божественных шестеренок. Данте фыркнул, отхлебнул вина:

— Мне не все нравится в магах, видит Всеединый, в них много такого, за что следует сразу отправлять на свидание с амнисом Влада, но мир при них был проще. Здесь я соглашусь с сектой Детей Чистоты, пусть эти безумцы и хотят загнать нас в пещеры и дикие леса. Вот уж где лоно первозданной природы. — Он желчно рассмеялся. — Князья сделали ставку на прогресс и тропаелл и не проиграли. Мы получили десятки удобств, включая то же самое электричество. Но поколение за поколением становится более изнеженным. У меня сохранились воспоминания о прошлых деньках, было множество крови и грязи, но я был уверен, что через сто лет мир не взорвется от очередного изобретения тропаелл. — Он с некоторым ошеломлением покачал головой. — У меня все еще остались знакомые «наверху». Половине из них грядущая война выгодна — заводы и фабрики будут работать на полную мощность. Другой половине это и даром не нужно. Одни рады, что есть кому пустить кровь, другие ропщут. Первые хотят нажиться на найденном в недрах Кируса веществе и дать пинок под зад прогрессу, чтобы тот уже не несся, а летел над землей, уподобившись дирижаблю. Вторые пытаются вставить палки в колеса паровой машине и убедить Князя: что бы ни хранил в себе Кирус — это не причина влезать в крупномасштабный конфликт. Страсти раздирают политиков на части, но почти никто не знает об этом. Газеты заняты примитивным убийцей, Ночным Мясником. Скваген-жольц ловит его, пытается выстроить систему, понять сумасшедшего, не догадываясь, что зло хаотично. А отвлеченные на бытовые убийства люди даже не видят, что под их носом решается история и судьба мира.

— А ты-то сам на чьей стороне и чего хочешь? Каковы ваши политические взгляды на будущий год, чэр?

— Политика? — Он скривился. — Вот уж уволь! Разумеется, мне иногда доставляет удовольствие посмотреть, как скорпионы дерутся в стеклянной банке, но это быстро приедается. Меня не устраивает ни один из возможных вариантов. Война — это зло. Проигрыш и укрепление сильного и враждебного соседа — не меньшее зло. Технологии рванут вперед — получим вместо дымящих фабрик еще какую-нибудь серьезную дрянь. Магия сможет укрепить пошатнувшиеся позиции — конфликт разгорится с еще большей силой, а я, разумеется, как и все остальные, потеряю трамвай или горячую воду в трубах. Так что в данном случае Данте эр'Налия решил стать фаталистом, положиться на решение Всеединого и посмотреть, что будет дальше. Вообще я подумываю сбежать из Рапгара на месяц. Рвануть в горы Жвилья. Снег, лыжи, горячее вино и сыр. Минеральные источники. Говорят, они полезны для здоровья и дарят долголетие.

— Вот уж о чем тебе не стоит беспокоиться, так это о долголетии, — рассмеялся я, отставляя пустую рюмку из-под кальвадоса и жестом отказываясь от новой порции. — Но идея сменить обстановку не лишена привлекательности.

— Составишь мне компанию? — оживился он.

— Не могу, — покачал я головой. — Ты же знаешь.

— Считаешь, что все-таки найдешь убийцу, — понимающе кивнул он. — Тиль, давай я скажу тебе то, что уже не раз говорил вместе со Стэфаном. Этот, вне всякого сомнения, гнусный негодяй очень ловок. Пока ты сидел в тюрьме, я потратил целое состояние, чтобы узнать для тебя хоть что-то. Я не смог выведать даже обстоятельств преступления. Дело сразу получило красную метку, ушло в серый отдел и навеки легло в стол Князя. Не вытащишь. Не под что копнуть. Не за что зацепиться. Нет ни одной ниточки, кроме твоих обрывочных воспоминаний, а этого недостаточно. Упаси Всеединый, я не говорю, что надежды нет, надежду кует тот, кто стремится к цели, разрезая волны лжи и обыденности, но за семь с половиной лет ни я, ни ты, ни Скваген-жольц не продвинулись ни на дюйм.

Он задумчиво покрутил серебряное кольцо на среднем пальце левой руки, изображавшее голову Двухвостой кошки с сапфировыми глазами и сапфировой гривой в виде пламени. Данте всегда предпочитает помнить о смерти и о том, что соратница Всеединого ходит где-то рядом.

— Убийца, кем бы он ни был, хорошо спрятался, Пересмешник. Единственный вариант — прийти к