хвостом. Приветствовал ее?
Присев, она обняла Клеппи. Он лизнул ее в лицо. То же сделал старый Лабрадор.
— Эбби! — Сара выбежала из кухни, на лице ее сияла улыбка. Она радостно обняла подругу. — Я приготовила для тебя медовые коржики.
— Я… спасибо. — Может, ей надо было подняться с пола? Адвокат, обнимающий собак…
Мопс облизывал ее подбородок.
— Ведь его зовут Борис? — неуверенно спросила она, обняв мопса вместе с Клеппи.
— Да, Борис, — раздался мужской голос. Повернувшись, Эбби увидела Раффа, стоявшего возле двери. — Сколько ему было лет, когда ты в последний раз приезжала к нам?
— Я… три года?
— Теперь ему четырнадцать. Он такой же старый, как и Лабрадор. Ты пропустила всю его жизнь, Эбби.
— Я еще много чего пропустила, — прошептала она. — Но разве я могла вернуться сюда? — Горестно покачав головой, она стала подниматься на ноги.
— Побудь с нами немного, — сказала Сара, схватив Эбби за руку и помогая ей встать. Движения у Сары все еще были неловкими, и они могли остаться такими навсегда. — Я сказала собакам, что все они получат по медовому коржику, — объяснила она Эбби. — Но им нужно подождать, пока коржики остынут. И ты не можешь взять Клеппи домой, пока он не попробует коржик.
— Я могу взять коржик с собой.
— Эбби! — сказала Сара с таким укором, что Эбби поняла: ей придется остаться.
Как долго будут остывать медовые коржики?
— Я только что поставила их в печь! — радостно сообщила Сара. — Я много испекла перед твоим приходом, но Рафф забыл сказать мне о том, что их пора вынимать. И они сгорели. Даже собаки не стали их есть. Рафф вообще никогда ничего не забывает, — сказала она, направляясь обратно на кухню. — Но сегодня он такой странный. Может быть, оттого, что ты к нам приехала?
— Я так и думала, — сказала Эбби. — Наверное, потому, что я адвокат. Некоторые полицейские не любят адвокатов, потому что они задают слишком много вопросов. Сара, дорогая, я спешу…
— Я знаю, — сказала Сара и усадила подругу в кресло. — Сиди! Рафф приготовит сейчас прекрасный чай, и мы поболтаем, пока пекутся медовые коржики.
…Год, прошедший после той катастрофы, был ужасным. Даже ослепленная горем после гибели Бена, Эбби не могла не видеть трагедии Сары.
Девушка лежала в коме три недели, и все оплакивали ее, словно мертвую. Даже поползли слухи о том, что Рафф и Бабушка собираются попросить врачей отключить аппараты искусственного поддержания жизни.
Через три недели Сара очнулась, но это была другая Сара. Ей пришлось заново учиться всему. Воспоминания о детстве были отрывочными. А о недавних событиях она вообще ничего не помнила. Она стала заново учиться ходить, говорить. Даже сейчас ее речь была замедленной, так же как и движения. Бабушка и Рафф привезли Сару домой и стали ухаживать за ней — делали массаж, занимались упражнениями, уговаривали, умоляли, заставляли ее…
Когда Бабушка умерла, Рафф один стал ухаживать за сестрой. Почти год он не мог работать. Они еле-еле перебивались, Потому что Рафф уперся: «Сара не поедет в дом инвалидов!» Если бы на месте Раффа был кто-то другой, люди помогли бы ему. Но Раффа считали виновником той ужасной аварии. И ему пришлось справляться в одиночку…
Постепенно, год за годом, Рафф снова обрел силы. Он был прекрасным полицейским. И заботился о Саре с такой любовью, что даже самые злобные ненавистники замолчали. Эбби даже думала, что настало время смириться с этим. И простить его. Но снова и снова в ее сознании звучали слова: «Этот человек убил Бена».
На кухне вкусно пахло печеными коржиками.
Эбби знала, что Рафф смотрит на нее. Она почувствовала, что пальцы ее вцепились в колени. Но это не помогло. Это место навевало на нее слишком мучительные воспоминания…
Она встречалась с Филипом еще до гибели Бена, хотя совсем недолго. В то время ребята уже уехали: Рафф — в полицейскую академию, Бен — в университет. Филип тоже уехал в свой университет, но он простудился и вернулся домой на некоторое время — болеть. Эбби нужен был кавалер для выпускного бала, и она злилась на то, что Рафф все время отсутствовал. А когда они с Беном приезжали домой, то день и ночь возились со старым автомобилем.
У Филипа же было много чудесных машин. И у него были деньги, даже тогда. Но он не был Раффом…
После выпускного бала, где Филип был ее кавалером, Эбби решила на некоторое время расстаться с ним. Но Филип не сильно горевал. Он сразу же стал встречаться с Сарой. Если бы не тот несчастный случай, возможно, Сара и Филип…
«Даже не думай об этом!» — велела себе Эбби.
Филип очень сильно изменился. После аварии он стал таким заботливым. Когда Эбби в нем нуждалась, он тут же являлся. Он убедил ее получить профессию юриста. «Ты справишься с этим, — убеждал ее Филип. — Ты умная, организованная, дотошная. Изучай юриспруденцию, и мы с тобой создадим самое лучшее адвокатское бюро в Бэнкси-Бей. Таким образом мы позаботимся о наших родителях, Эбби. Твои родители так тоскуют о Бене. И мы будем находиться рядом с ними».
И у них все получилось. Теперь ей нужно было только одно: чтобы Рафф не смотрел на нее таким осуждающим взглядом.
Как ему вынести ее присутствие?
Одна ночь, одна автомобильная катастрофа. И это встало между ним и Эбби навсегда…
— Расскажи нам о своем свадебном платье, — попросил Рафф, и Эбби бросила на него взгляд, в котором сквозили подозрение и злость.
— Зачем тебе об этом знать?
— Сара хочет услышать.
— Я приглашена на свадьбу, — сказала Сара и указала на пригласительную открытку, прикрепленную к холодильнику. — И ты тоже пойдешь, Рафф. Ты получил приглашение? Куда ты его дел? Рафф ведь тоже пойдет, да, Эбби?
— У меня в этот день дежурство, — отрезал он, прежде чем Эбби успела найти подходящий ответ. — Мы ведь говорили с тобой об этом, помнишь? Миссис Хендерсон говорила тебе.
— Было бы гораздо веселее, если бы тоже пошел на свадьбу.
«Нет, не было бы», — подумал Рафф, но ничего не сказал. Он взглянул на часы:
— Думаю, что коржики готовы.
— О… — Сара вскочила. — Мои медовые коржики! Я испеку тебе такие же коржики на свадьбу, Эбби. А Филип любит коржики?
— Конечно, — сказала Эбби. — Кто же не любит?
Медовые коржики. Большая уютная кухня. Собаки…
«Действительно ли Филип любит медовые коржики? Наверное, нет».
Эбби съела четыре коржика, и Сара сияла, глядя на нее. Но Сара не одна была счастлива. Клеппи лежал под стулом, слизывая с пола последние крошки коржика.
Сияющее лицо Сары, довольный вид Клеппи и задумчивый взгляд Раффа пробуждали в Эбби ощущение… ощущение…
Ощущение того, что ей надо бежать отсюда, пока она еще владела собой.
Ей надо ехать домой, к Филипу. Сказать ему о том, что она взяла собаку.
— Что-то не так? — спросил Рафф, и в голосе его послышалось сострадание. И это испугало ее больше всего. Она отодвинула стул так быстро, что вспугнула Клеппи, схватила его на руки и направилась к
