сюда. Рука свободна. Голова. Держись! Ты почти выбралась. А вот и лицо снаружи. Это самое трудное. Посмотрела бы ты на свои волосы! Нет, нет! Глаза открывать рано. Хорошо. Теперь одну ногу вперед. Потихоньку. Другую ногу. Подними, перешагивай. Шагай. Хоп!

Джайна навалилась на своего брата, и тот упал, увлекая за собой и Анакина. Остатки оболочки пузыря еще раз вспыхнули и погасли. Словно и не было никакого нарушения силового поля, стена вновь стала ровной и гладкой.

— А больно-то как было, — пожаловалась Джайна. — Словно ток прошел по всему телу.

— Тебе, наверно, больше досталось, чем мне, — сказал Джесин.

Все трое поднялись с пола, помогая друг другу.

— А тебе досталось, Анакин? — спросил он у младшего брата.

— Ничуточки, — мотнул головой мальчуган. — Немножко щекотно только и всего. Правда, приятного мало.

— Вы сделали невозможное, — заметил Кьюнайн. — Такого не бывает. Никто не может пройти сквозь силовое поле.

— А мы сквозь него и не проходили, — возразил Анакин. — Мы прошли между его половинками. Сначала их растянули, а потом пролезли между этими половинками. Только и всего.

— Ах, вот как. Только и всего. Тогда мне совершенно понятно.

— А как быть с Чубаккой, Эбрихимом и тетушкой Марчей? — спросила Джайна.

— Вряд ли их можно вытащить с этой стороны, — покачал головой Аяакин. — Чем ты больше и тяжелее, тем труднее тебя вытащить из поля.

— А ты не можешь что-нибудь придумать с пультом управления? — спросила девочка.

Подойдя к пульту, мальчуган посмотрел на него, коснулся его рукой и закрыл глаза. Он сосредоточил все свое внимание, чтобы мысленно заглянуть внутрь прибора. Наконец он оторвал руку от прибора и открыл глаза.

— Ничего не получается.

— Но ведь ты умеешь заставлять машины выполнять твои приказания, — настаивала девочка.

— С маленькими предметами мне справиться ничего не стоит, — объяснил Анакин. — То, что можно делать, я делаю. А у этого замка очень уж много деталей. И замок этот работает, как ему и полагается.

— Более понятного объяснения я и не желал, — отозвался Кьюнайн. — Насколько я могу понять, вы не в состоянии выручить остальных?

— Нет, — покачал головой мальчуган. — Без ключа сделать это нельзя.

— Я вижу, что вы все заранее спланировали, — заметил дройд.

— План заключался в том, чтобы ты смог открыть замок, — строго произнес Эбрихим. — Но оставим это. Если нам всем нельзя выбраться, то, очевидно, детям самим придется попытаться это сделать. Разумеется, с твоей помощью, Кьюнайн.

— Что? — воскликнул Кьюнайн. — И каким образом мы должны выбраться?

— Разумеется, на борту «Сокола».

— Один момент, — произнес Джесин. — Вы хотите, чтобы мы управляли кораблем?

Посмотрев на Эбрихима, Чубакка издал лающий звук, затем оскалил зубы и покачал головой.

— Согласен, затея рискованная и опасная, — сказал дролл, обращаясь к Чубакке. Затем продолжал: — И все же это наилучшее из плохих решений. Вы же сами сказали, Чубакка, что ремонт почти окончен. Я уверен, зам не составит никакого труда объяснить детям, что им еще предстоит сделать. У меня нет никаких сомнений, что с ремонтом они справятся. Что же касается нас, то мы не представляем никакой ценности как заложники, и Тракену это известно. Три бриллианта уже за пределами силового поля. Анакин, Джесин, Джайна, — отправляться в полет самостоятельно опасно. Разумеется, если вы останетесь, мы все — и вы, и мы и остальные — подвергнемся меньшей опасности. Тракен жестокий, бессердечный человек, и я не хочу, чтобы вы оказались у него в руках. Я вижу только два выхода. Во-первых, ваша мама выполнит все его требования…

— Она никогда не сделает этого, — сказал Джесин.

— Вполне согласен с тобой. Но если она согласится, то ваш дядя сочтет, что вы слишком ценны для него, чтобы отказаться от дальнейших претензий. Он будет удерживать вас в надежде добиться новых уступок. И всякий раз, как ваша родительница удовлетворит очередное его условие, у него будет больше причин не отдавать вас родителям. Думаю, вам уготована участь вечных узников.

— А если мама пойдет ради нас на уступки, это повредит многим людям, — заметила Джайна.

— И многие погибнут, — добавил Джесин.

— Совершенно верно. Альтернативным решением будет отказ госпожи Леи удовлетворить его требования. Она сделает это, полностью отдавая себе отчет в том, каковы будут последствия ее отказа, и это разобьет ей сердце. И все-таки она пойдет на это. Рано или поздно ваш дядюшка Тракен так разозлится, что всю свою злость выместит на вас. Он станет угрожать вам пытками, а возможно, действительно будет вас пытать для того, чтобы добиться от вашей мамы уступок.

— Пытать? — переспросила Джайна. — Я даже не подумала об этом.

— Неужели он действительно способен на такое? — спросил Джесин.

— Полагаю, это вполне возможно. И даже более чем вероятно.

Переводя взгляд с хозяина на детей, Кьюнайн почувствовал какую-то недосказанность. Он сам едва не произнес вслух мысль, витавшую в воздухе, но затем передумал. Почему-то никто из присутствующих не сказал, что детям лучше было бы погибнуть — быстро и безболезненно во время катастрофы, — чем стать пешками в жестокой игре. Игре, жертвами которой станут многие. Игре, которая закончится смертью этих самых пешек в тот момент, когда это станет выгодным их распорядителю. Как они благородны, как храбры, ни слова не говоря об этом. И как странно, что он, Кьюнайн, так эмоционально реагирует на все происходящее. Тут в голову ему пришла кошмарная мысль.

— Секунду! — проговорил он. — А что будет со мной?

Посмотрев на Кьюнайна, Эбрихим с трудом сдержал улыбку.

— Разумеется, ты полетишь вместе с ними, — отозвался он. — Разве могло быть иначе? Как, ты полагаешь, поступил бы Тракен Сал-Соло, проснувшись поутру и увидев, что дети исчезли, а ты здесь?

Подумав долю секунды, Кьюнайн выложил все, что он думает о своем хозяине и его спутниках.

— Так я и знал! — проговорил он. — Теперь мне ясно, что это заговор против меня.

— Мне кажется, что в большей степени жертвами заговора являются другие, а вовсе не ты, — возразил Эбрихим. — Но не об этом речь. Ступай с ними, да поживей. Чем дольше ты будешь мешкать, тем большей опасности вы подвергнетесь.

— Но мы не знаем, что с кораблем, — запротестовала Джайна. — Мы не сможем его отремонтировать.

Эбрихим поднял руку, в которой он сжимал ПУ.

— У нас есть переговорное устройство, и с помощью ПУ, встроенного в Кьюнайна, вы можете связываться с нами, пока не наладите бортовую систему связи. Чубакка скажет мне, что вам следует делать, я сообщу вам. Мы будем следить за каждым вашим шагом. Вы справитесь.

Чубакка закивал головой в знак согласия, а для вящей убедительности издал рычащий звук.

— Вы очень убедительно говорите, — обратилась к Эбрихиму Джайна, — но это не значит, что вы правы.

— Уверен, у вас все получится как нужно. А теперь вам пора уходить. С минуты на минуту могут проснуться охранники. Другого выбора у нас нет. Ступайте!

Переглянувшись, все трое ребят повернулись как один и зашагали к космоплану. Произошло это так быстро, что Кьюнайн опешил. Приподнявшись на репульсорах, он повернул свой купол в сторону детей и убедился, что их и след простыл. Прибавив скорость, он бросился за ними вдогонку.

После того как «Госпожа Удача» совершила посадку на палубу «Незваного гостя», адмирал Оссилеге собственной персоной встречал новоприбывших. Облачившись в роскошный белоснежный мундир, он стоял и смотрел. Люк космоплана открылся, и по сходне стали спускаться Ландо, Гэриэл и Календа, за которыми последовал и Трипио.

— Приветствую вас всех, — произнес адмирал. — Полагаю, ваша информация действительно любопытна, как вы это и обещали. По иронии судьбы, в тот самый момент, когда мы наконец-то можем