А что оно — это главное? Осмотр пещеры, полной ржавых машин? Нет. Надо выяснить, что тут происходит. Зачем такой организации, как «Лига защитников прав человека», понадобилось откапывать допотопные механизмы?

Надо дать Ярару понять, что ему не удастся обвести их вокруг пальца. Генералы командуют армиями, а не археологическими экспедициями. Только армии под силу мобилизовать и финансировать такое количество людей, которые здесь работают.

Так чем же занимается на самом деле частная армия под видом проведения археологических раскопок? Пусть Эбрихим утверждает, будто они стараются обосновать какую-то политическую Доктрину, что, кстати, может подтвердить и Ярар, он, Хэн, ни за что не поверит этому. Эти парни что-то ищут, и нужно узнать, что именно.

Вот это и есть то главное, от чего не следует отвлекаться, размениваться на пустяки.

— Мы рады тому, что попали сюда, — сказал Хэн. — Нам крайне любопытно узнать, что вы тут делаете.

Ярар расхохотался, а затем, широко улыбаясь, произнес:

— Да ничего особенного. Можете пойти с нами и посмотреть, что тут у нас под землей происходит;

Может, взрослым эта экскурсия была и интересна, но внимание Джесина направилось в другую сторону. Сначала было просто весело бродить где-то под землей по каким-то допотопным туннелям. Эбрихим оказался прав: туннели засыпаны землей, проникшей снаружи и залиты просочившейся водой; стены некоторых из них обрушились. Те туннели, которые успели расчистить, производили какое-то жутковатое впечатление. Возможно, оттого, что мальчуган впервые оказался в подземном царстве. Возможно, так действовал на него непривычный затхлый запах, стоявший в туннелях, — сказать трудно.

Этот генерал Ярар таял от восторга при виде множества странных допотопных механизмов, которые они тут нашли. Джесин не понимал, чему тут восторгаться. Под землей сохранилось много просторных помещений, где в допотопные времена полы, стены и потолки были белыми, гладкими. Теперь они покрыты трещинами, местами обрушились. Даже там, где стены вычищены и укреплены, осталось много грязи и разрушений. А у тех механизмов, которые тут находили, был такой вид, будто они на миллион лет древнее самих помещений. В большинстве своем они представляли собой груды ржавого железа, истлевшей пластмассы и разложившихся синтетических материалов. Что они собой когда-то представляли, для чего использовались, — сказать трудно. На некоторых машинах были какие-то надписи или что-то еще, но все это было совершенно неудобочитаемо. По словам генерала Ярара, алфавит или система письменности, которые при этом использовались, никому не известны. Даже Эбрихим несколько разочаровался.

Их группе даже не удалось увидеть людей, которые занимаются раскопками. Понятное дело, здешнее начальство не желает, чтобы группа слоняющихся без дела туристов мешала работе археологов. Генерал показал им одно помещение, где рабочие копали какие-то траншеи с помощью сложных землеройных машин, но потом отвел их в боковые туннели, где не производилось вообще никаких раскопок.

У Джесина почему-то возникли подозрения. Он читал в свое время книги по археологии, где говорилось о том, что нужно быть очень внимательным и осторожным, что нужно оставлять все так, как есть, что нужно тщательно просеивать извлеченную породу, чтобы не упустить из виду и не выбросить в отвал такие предметы, которые могут пролить свет на прошлое страны.

Археологи, работающие здесь, этого не делали и, судя по наблюдениям Джесина, не изучали предметы, которые находили. Даже не вели раскопок сплошным фронтом. Они передвигались от одного помещения к другому, производя раскопки лишь наполовину. Создавалось такое впечатление, будто они ищут что-то определенное, и, не найдя того, что искали, перемещаются дальше. Горе-археологи даже оставили не выкопанными до конца скелеты. Главным образом это были скелеты селониан и людей, и лишь один из них принадлежал дроллу. Некоторые кости были повреждены, по-видимому, во время раскопок. Между тем в книгах, которые читал Джесин, говорится, что следует быть очень осторожным при раскопке костей и что останки могут рассказать очень многое. Но эти типы орудовали здесь так, словно кости их вовсе не интересуют.

Джесин испытывал странное чувство, разглядывая эти скелеты. Холодок ужаса пробегал по коже, когда он смотрел на оскаленные, словно бы улыбающиеся черепа и пустые глазницы.

Прежде Джесину не приходилось видеть ничего подобного. Генерал Ярар мчался вперед, словно наскипидаренный, хвастаясь тем, сколько какой породы и с какой скоростью извлекли из раскопа его люди, во что все это обошлось и какой туннель — такой-то длины и такого-то диаметра получился бы, если бы сложить все эти объемы работ.

Сейчас он поворачивал за угол, уводя их группу в еще один туннель, ничем не отличающийся от остальных. Сначала Джесин вместе с братом и сестрой шли впереди всех и раньше остальных оказывались в следующем помещении. Теперь же им все это наскучило, и они тащились сзади. Джесин шел сразу за взрослыми, а Джайна и Анакин двигались следом.

Неожиданно Джесин оглянулся и увидел, что позади него никого нет. Он пошел назад и свернул за угол, чтобы выяснить, в чем дело.

Анакин пристально разглядывал какое-то пятно на полу, что-то при этом бормоча. Джайна наблюдала за младшим братом.

— Что это он делает? — спросил у сестры Джесин.

— Не знаю, — покачала головой девочка. — Подошел к этому пятну, замер, как вкопанный, и начал разговаривать с полом.

— И он ему ответил? — поинтересовался мальчуган на полном серьезе. Когда рядом Анакин, то случаются и более странные вещи.

— Пока нет, — ответила Джайна. Двойняшки стали пристально наблюдать за младшим братом. Что же он будет делать дальше? Что бы это ни было, уж наверняка будет интереснее болтовни генерала Ярара насчет объемов выемки грунта.

— Туда! — неожиданно изрек малыш и указал в направлении, противоположном тому, в котором ушли взрослые. Он повернулся и рысцой побежал по боковому ответвлению туннеля, по-прежнему внимательно разглядывая пол. Его брат и сестра переглянулись, одновременно пожав плечами, и побежали за младшим братом.

— Анакин! — окликнула его Джайна. — Что случилось? Куда ты бежишь?

— Туда! — отвечал мальчик. — Это внизу.

— Внизу, под полом? — спроси Джесин, задыхаясь: одновременно разговаривать и бежать тяжело. — Это что, кабель или что-то еще?

— Там, внизу, — отвечал Анакин. — идет мощный ток!

Малыш продолжал бежать в направлении, известном только ему. Туннель уперся в перекресток и повернул за угол так резко, что брат и сестра едва не пробежали мимо Анакина. К тому времени, как они догнали его, тот уже спускался по пандусу, который вел вниз, на нижний ярус.

— Что это с ним? — спросила Джайна.

— Не знаю, — покачал головой Джесин. — Но хорошо, что он делает это не в присутствии этого типа с генеральскими погонами. По-моему, его работяги что-то ищут. У меня такое подозрение, что Анакин уже нашел это.

Дройд плыл по воздуху, поддерживаемый репульсорами, держась позади группы, чувствуя себя не очень нужным. Сам он придерживался того мнения, что к помощи дройдов следует прибегать всегда и везде. Он считал оскорбительным, что такая совершенная техника простаивает без дела в мире, где такая уйма всякой работы.

Но тащиться следом за группой, которой сообщают бесполезную информацию, не менее бесполезно. А их проводник даже делает вид, будто мастера Эбрихима тут даже нет. Подобно всем дройдам, Кьюнайн не любил, когда им пренебрегают. На еще хуже — быть дройдом лица, которым пренебрегают. Совершенно очевидно, что этот генерал Ярар принадлежит к числу людей, вбивших себе в голову ни на чем не основанную уверенность в неполноценности иных рас, и поэтому не намерен обращать внимание на мастера Эбрихима. В таком же положении оказался и Чубакка.