Даже в режиме строжайшей дисциплины, несмотря на то что команда вот уже скоро одиннадцать лет находилась без отпуска, никаких развлечений, кроме самых уставных и незатейливых, не допускалось. Ее войска, утомленные постоянной муштрой — изможденные и озлобленные, постоянно в тревоге без вестей из внешнего мира — были отлично вооружены и готовы буквально на все, как и сама Даала.

В своих руках, а точнее, на кончиках пальцев Даала держала мощь шестидесяти турболазерных батарей, шестидесяти ионных пушек и десяти тракторных проекторов, один из которых был использован при поимке потрепанного имперского шаттла. В своих ангарах одна «Горгона» несла шесть эскадрилий «сид»-истребителей, два штурмовых шаттла класса «гамма», двадцать десантных вездеходов и тридцать субпространственных вездеходов-разведчиков типа «хамелеон».

Еще три корабля, идентичных «Горгоне» — «Мантикор», «Василиск» и «Гидра», — облетавшие Комплекс по орбите, также находились под командованием Даалы. Когда-то давно, годы и годы назад, Мофф брал Даалу на Куатские Верфи — посмотреть четыре ее разрушителя на стапелях.

Таркин с Даалой облетали на маленьком дозорном шаттле громадные суперструктуры, собираемые на орбите. Большую часть пути оба молчали, впечатленные колоссальностью проекта. Вокруг них в пространстве то и дело мигали маячки рабочих, транспортных судов, мусороплавщиков и сборщиков балок — целый рой оживленно снующих людей и механизмов.

Таркин положил руки на ее плечи, сдавливая их стальной хваткой.

— Даала, — сказал он тогда, — я даю тебе силу, достаточную для того, чтобы превратить любую планету в шлак.

Теперь же, на борту «Горгоны», адмирал Даала вошла в персональный лифт, который спустил ее вместе с телохранителями из апартаментов под башней капитанского мостика в один из ангаров. Она не стала объявлять о своем прибытии, когда двери лифта плавно разошлись в стороны. Даала с удовлетворением увидела, что воины копаются со своими «сидами», шаттлами и прочими механизмами техобеспечения. За долгие годы беспрерывной службы ее команда научилась находить спасение от скуки в постоянной смазке и наладке оборудования, раз за разом все больше убеждаясь в исправности каждой детали.

Через несколько месяцев после укомплектования Черной Прорвы Даала заметила некое нездоровое брожение умов среди техперсонала. Отчасти, конечно, дело было в ней самой: находиться под командой офицера женского пола да нянькаться со сворой ученых в самом неприступном уголке галактики — наилучшие условия разложения морально-боевого духа личного состава. Однако несколько показательных экзекуций и постоянные угрозы сохранили команду Даалы: воины бдительно оттачивали боевое мастерство, не допуская и мысли о возможности послабления по службе.

Эта тактика была важнейшим уроком из преподанных ей Таркином. Командовать угрозой применения силы чаще, чем демонстрацией силы, было его девизом. Даала имела под командованием его восемьдесят тысяч человек, не считая военных конструкторов Исследовательского Комплекса. И она не хотела терять их.

Она осматривала ангар, высоко задирая голову, отчего ее грива цвета расплавленного металла плавно перетекала по плечам. Внутри электромагнитной клетки был надежно заключен корпус имперского шаттла «Эндор», вторично переменившего хозяев. Кстати, что означает это имя — «Эндор»? Прежде ей такое не попадалось. Техникам предстояло проверить системы обеспечения, сигнальные маяки и курсовые файлы.

Даале пришла в голову мысль, не спуститься ли на угнанном шаттле вниз, к Толу Шиврону, старшему ученому Исследовательского Комплекса; это могло бы произвести на него впечатление, — может, тогда бы он понял, что значит, в конце концов, охрана. Хотя… все это — сущее ребячество с ее стороны. Она кивнула техникам, вытянувшимся по струнке, продолжать работу и выбрала вместо этого имперский шаттл «Эдикт».

— Справлюсь сама, — бросила она телохранителям. — Свободны. — На время полета ей хотелось остаться в одиночестве. Даала заранее знала, что скажет Шиврон в ответ на ее новости, но в этот раз она сможет с ним сладить.

Телохранители сделали шаг назад и расступились, когда Даала направилась к трапу. Быстрыми, привычными движениями она разогрела двигатели, прошлась по автоматике. Установила координаты и вектор, подняла «Эдикт» с платформы и метнула его сквозь магнитные экраны, закрывавшие отсек ангаров от внешнего вакуума.

Ее окружили гибельные зевы черных дыр, окаймленных радужными туманностями газов, пропадающих в их бездонных колодцах. Под ней повис Комплекс — скопление планетоидов, сбитых в кучу точно в центре гравитационного острова. Гигантские каменные глыбы напирали друг на друга — мосты и металлические обручи сковывали их воедино. Поверх них эту каменную гроздь связывали стволы труболифтов и рельсы транзитников.

Под руководством Моффа Таркина имперские конструкторы окольными путями доставляли в Прорву эти огромные глыбы из самых разных частей галактики. Внутренности астероидов были выпотрошены: в них располагались жилые помещения, лаборатории, мастерские для сборки макетов и конференц- залы.

«Если мы подарим нашим гражданам оружие столь могущественное и несокрушимое, оружие неуязвимое и непобедимое в сражении, оно станет символом Империи». Даала читала набросок коммюнике Таркина, посланного Императору, — документа, в котором он обосновывал идею сверхоружия. «Нам понадобится лишь горсть этого оружия, чтобы поставить на колени тысячи миров, каждый из которых населен миллионами живых существ. Силой такого оружия можно уничтожить целую Солнечную систему, и посеянного страха хватит на долгие годы правления галактикой».

После утверждения планов Таркин использовал свое новое звание, чтобы собрать эту сверхсекретную шарашку, где он смог изолировать самые выдающиеся мозги — практиков и теоретиков, — поставив перед ними задачу разработать новое оружие для Императора. С тех пор как Таркин пользовался полным доверием правителя, даже сам Император ничего не знал о существовании установки.

Рабочие и строители, закончив монтаж Комплекса и посчитав, что на этом их работа окончена, погрузились на корабль, который должен был вернуть их домой, однако Даала перепрограммировала их навигационные компьютеры, задав неверный путь выхода из Прорвы. И вместо того, чтобы вылететь на свободу, они влетели в черную дыру. Концы были спрятаны.

Секретность шарашки была соблюдена. После того как Тол Шиврон со своей командой разработал первую Звезду Смерти, Мофф Таркин взял одного из самых крутых ученых Комплекса, Бевела Ле-мелиска, на Внешний Обод, чтобы пересмотреть конструкцию первой действующей модели.

Последний наказ Таркина ученым Черной Прорвы был таков:

— Добро. А теперь займитесь разработкой оружия еще более мощного. Убийственная мощь Звезды Смерти уже потрясает воображение, однако мы должны постоянно утверждать наше превосходство и сеять страх среди граждан Империи. Звезда Смерти — истинное воплощение ужаса. Подумайте о чем-нибудь еще более кошмарном, разорительном и губительном. Пораскиньте мозгами. Это основа вашего существования.

Таркин дал им девять лет на разработку сверхоружия нового поколения. И теперь, рае Таркин мертв и более никто не знает о существовании Комплекса, Даала вольна поступать по своему усмотрению.

Достигнув гравитационного поля административного астероида, Даала спрятала шаттл «Эдикт» в одном из доков. Она немного постояла перед шаттлом, вдыхая полной грудью пыльный, тысячекратно отработанный воздух и уже подумывая о том, как хорошо возвратиться на сияющие чистотой и стерильностью палубы «Горгоны». Но ничего, она быстро разберется с этим ученым чудиком.

Группа гвардейцев, дежуривших на посадочной платформе, поспешила примкнуть к ней для сопровождения.

— Следуйте за мной, — бросила она на ходу. Демонстрация силы не повредит — она ослабит возможный протест со стороны научного руководителя проекта.

Она не стала извещать о своем прибытии и направилась прямиком по коридорам, распугивая разных ассистентов и лаборантов. Бойцы были наготове. Ассистенты пялились на эту делегацию, и лаборанты вскакивали с мест, чтобы затем вновь спрятаться под свои чертежи и пробирки.

— Тол Шиврон, нам надо поговорить, — объявила Даала, входя в кабинет. — У меня для вас важные