Когда беглецы уже были за пределами мрачного монастыря, безымянный рыцарь, доселе молчавший, наконец решился и неуверенно спросил:

– Скажите, друзья, это существо… в стеклянной колбе… оно действительно реально?

– Что ты имеешь в виду, бочка ирландского эля? – тут же склочно выдал Йорик. – Я так же реален, как и твой дурацкий плюмаж на шлеме. Кстати, что это за диковинная собака, у которой ты выдрал хвост и прицепил его себе на голову?

Безымянный рыцарь никак не отреагировал на столь богатый поток обидных слов.

Рыцарь ждал ответа.

– К сожалению, сэр, вынужден вам сообщить, что это зловредное существо действительно реально, – чувствуя себе немного не в своей тарелке, ответил Гийом, постоянно оглядываясь, не видна ли вдалеке за мутной пеленой утреннего тумана погоня.

– К сожалению?!! – пуще прежнего взвился гомункулус, даже слегка подпрыгнув в своём стеклянном жилище.

– Слава тебе, Господи! – пробормотал безымянный рыцарь. – А то я уже было решил, что ваш маленький друг – последствие моей недавней столь неудачно закончившейся пьянки.

Куда идти и где искать своих господ, оруженосцы не знали. Ведомо им было только то, что благородные рыцари проверяют местные кабаки в поисках не то своего пропавшего друга, не то смысла жизни, не то и того, и другого.

Рассматривая шагающего с алебардой на блестящем плече неизвестного рыцаря, Гийом с интересом подумал, по какой же причине благородный сэр увязался вместе с ними.

Впрочем, особого значения сей факт не имел.

Йорика Гийом нёс лично, не решившись доверить столь ценный груз выжившему из ума Бертольду. Бертольд же был оставлен на попечение Мелоуна, который всё время поддерживал немощного старика под локоть, не давая тому споткнуться и упасть.

– Ваша тёплая маленькая компания выглядит довольно странно, – через некоторое время снова заговорил безымянный рыцарь. – Скажите, друзья, а вы случайно не банда разбойников?

– Они самые! – басом подтвердил Йорик, и Гийом с удивлением посмотрел на волшебное существо.

– Ты же утверждал, что говоришь только правду.

– А разве я сейчас соврал?

– А разве нет?

– Конечно же, нет, – рявкнул гомункулус, досадуя на такого тупоголового оруженосца. – Или вы уже забыли, чем занимались на городской площади меньше суток назад?

– А чем мы занимались? – ехидно поинтересовался Гийом, раздумывая, а не приложить ли ёмкость с гомункулусом о каменную мостовую.

– Мошенничеством! – захихикал Йорик, щуря маленькие вредные глазки. – Как раз именно тем, чем и занимаются всякие там маргинальные элементы. И предупреждаю тебя, ещё раз подумаешь о том, чтобы грохнуть меня о камни… пеняй на себя.

Угроза была довольно расплывчатой и невнятной, но тем не менее Гийом внял, принявшись думать о прелестях одной знакомой красотки из Солсбери.

– Вот так-то лучше! – усмехнулся Йорик.

Безымянный рыцарь следил за их перепалкой с большим интересом.

– Итак, вы мне не ответили, – теряя терпение, напомнил он.

– Нет, мы не разбойники, – грустно вздохнул Гийом, – просто нам чертовски в последнее время не везёт.

– Как же нам отыскать наших хозяев, – нудно заныл Мелоун, с ненавистью глядя на заваливающегося на него при каждом удобном случае старца. – Мы ведь теперь совсем пропадём.

– Не пропадём! – не согласился с приятелем Гийом. – У нашего ветхого спутника в карманах полно звонких монет, или ты забыл об этом?

– И впрямь забыл! – обрадовался Мелоун и поволок упирающегося Бертольда с удвоенным энтузиазмом.

Городские улицы в такой ранний час были практически пусты.

– Что это?!! – воскликнул безымянный рыцарь, указывая на блеснувшее в тумане нечто.

– Если не ошибаюсь… – Гийом наклонился, подбирая с мостовой старый ржавый наплечник.

– Я узнаю его! – горестно воскликнул Мелоун. – Это часть доспехов моего несчастного господина. Я лично некогда полировал этот наплечник.

И оруженосец сэра Дорвальда тихо зарыдал.

– Ты чего вдруг сопли развёл, дурачина? – удивился Йорик.

– Сэр Дорвальд ни за что ни при каких обстоятельствах не расстался бы со своими верными доспехами, – сквозь всхлипывания ответил Мелоун. – И если мы нашли часть его доспехов, брошенную здесь, на мостовой, то это значит… это значит… это значит, что мой господин погиб смертью храбрых.

– Большую чушь я слышал только один раз, – расхохотался гомункулус, – от одного короля, возжелавшего соединить себя узами брака с любимой кобылой.

– Этот король… – смущённо поинтересовался сэр рыцарь. – Наверное, он был слегка сумасшедшим?

– Абсолютно невменяем! – с удовольствием подтвердил Йорик. – И именно поэтому он мне так нравился.

– Мелоун, с чего ты решил, что сэр Дорвальд погиб? – попытался успокоить друга Гийом. – Наверняка в этом городе у него нет врагов. А что, если он просто потерял часть своих доспехов, залив за железный воротник слишком много местного пойла?

Мелоун призадумался, перестав всхлипывать.

– А вот это, – успокоившись, произнёс он, – вполне возможно!

Подобрав наплечник, беглецы осмотрелись.

Наплечник валялся невдалеке от трактира под названием «Форт Роял».

Туман слегка рассеялся, и взорам удивлённых оруженосцев и благородного рыцаря открылась самая странная картина из всех когда-либо ими виденных странных картин.

Прямо у входа в трактир на вымощенной камнем дороге лежали четыре закутанных в грубую ткань тела довольно громоздких очертаний.

– По всей видимости, сегодня ночью здесь произошла кровавая резня, – попытался как-то объяснить увиденное безымянный рыцарь. – Какое ужасное зрелище!

Гийом нахмурился, его обуяли сомнения.

Подойдя к лежащим в рядочек покойникам, оруженосец громко втянул ноздрями холодный утренний воздух и резким движением сдёрнул с одного из тел грубую ткань.

– Привет!!! – сказал сэр Бонифаций, улыбаясь во всё поднятое забрало. – А мы накануне всё гадали, куда это вы запропастились?

Гийом в ужасе отшатнулся, безымянный рыцарь изумлённо хмыкнул, ну а Мелоун от неожиданности выпустил Бертольда, и дедушка с глухим стуком повалился на мостовую. Звук был таким, словно на камни упало старое хорошенько просушенное бревно.

Тем временем сэр Бонифаций невозмутимо поднялся с земли и, осмотрев свои доспехи, с неудовольствием пожаловался на едва заметные следы ржавчины в местах сочленений.

Затем благородный рыцарь растолкал остальных.

Словно в страшном сне, накрытые тела оживали, потягивались, зевали, скрипя верными боевыми