Оноши. Рассветное солнце отбрасывало длинные тени, запах пожара все еще висел в воздухе. Присутствовала здесь и сильно встревоженная госпожа Ошиба.

– Извините, господин генерал, я не согласен, – говорил Кийяма своим невыразительным, скрипучим голосом. – Невозможно не заметить, что госпожа Тода совершила сеппуку. Невозможно не заметить смелости моей внучки. Свидетельства госпожи Маэда и ее смерти. Смерти ста сорока семи самураев Торанаги. Ну, и того, что эта часть замка почти вся выгорела! Это нельзя оставить просто так!

– Я тоже так думаю, – заявил Затаки. Он прибыл вчера утром из Такато и, когда узнал все подробности противоборства Марико с Ишидо, втайне восхитился. – Если бы вчера мы разрешили ей уехать, как я советовал, мы не попали бы сегодня в такую ловушку.

– Все это не так страшно, как вы думаете. – Рот Ишидо превратился в одну жесткую складку, – Ошиба в этот момент возненавидела его и за неудачу, и за то, что он втянул их всех в эту историю. – Ниндзя напали только с целью грабежа.

– А добыча – это чужеземец? – насмешливо осведомился Кийяма. – Они предприняли такое нападение ради одного этого варвара?

– Почему бы и нет? Его могли потом выкупить. – Ишидо обернулся назад и посмотрел на дайме, который сидел рядом с Ито Терузуми и Затаки. – Христиане в Нагасаки много заплатили бы за него, живого или мертвого.

– Возможно, – согласился Затаки. – Чужеземцы воюют именно таким образом.

Кийяма жестко произнес:

– Вы полагаете официально, что христиане задумали и оплатили это позорное нападение?

– Я сказал, что это возможно. И это действительно возможно.

– Да, хотя и непохоже, – вмешался Ишидо, не желая открытой ссорой нарушать установившееся среди регентов равновесие сил. Он все еще был взбешен, что шпионы не предупредили его о тайном убежище Торанаги. Он не понимал, как это убежище устроили столь скрытно, что даже слухов никаких не было. – Я считаю, что ниндзя собирались просто пограбить.

– Весьма разумно, очень правильно, – поддакнул со злобным блеском в глазах Ито, маленький, средних лет человек с прекрасными, богато украшенными мечами. Хотя его, как и всех, только что подняли с постели, он был раскрашен, как женщина, зубы выкрашены черным. – Да, господин генерал. А что если ниндзя собирались требовать выкупа не в Нагасаки, а в Эдо, у господина Торанаги? Ведь он все еще его вассал?

При упоминании этого имени брови Ишидо нахмурились.

– Я думаю, нам лучше тратить время, обсуждая господина Торанагу, а не этих ниндзя. Возможно, он и отдал приказ об этом нападении. Он для этого достаточно вероломен.

– Нет, он никогда не использует ниндзя! – отрезал Затаки. – Шпионов – да, но не такую грязь! Это могли сделать купцы или иностранцы. Не господин Торанага.

Кийяма посмотрел на Затаки ненавидящим взглядом.

– Наши португальские друзья ни за что бы так не поступили, – они не стали бы вмешиваться в наши дела. Ни за что!

– Вы верите, что они или их священники тайно замышляют, с одним из даиме-христиан с Кюсю, начать войну с нехристианами – войну, поддержанную вмешательством иностранцев?

– Кто, скажите мне? У вас есть доказательства?

– Еще нет, господин Кийяма. Но уже появились слухи и когда-нибудь у меня будут доказательства. – Затаки повернулся к Ишидо. – Что нам делать с этим нападением? Как выйти из положения? – Он взглянул на Ошибу: она следила за Ишидо, затем перевела взгляд на Кийяму, и он вдруг понял, что никогда еще она не была для него так желанна… Кийяма попытался подвести итог:

– Мы все согласны в одном: очевидно, что это господин Торанага затеял поймать нас в ловушку с помощью Тода Марико-сама – как бы ни была она смела, предана долгу и достойна уважения. Смилуйся над ней, Господь Бог, и упокой ее душу. – Он расправил складки на своем безупречном кимоно. – Неужели вы не понимаете, что атаковать своего вассала таким образом просто хитрый ход господина Торанаги? О, господин Затаки, я знаю, он никогда не прибегал к услугам ниндзя. Но он очень умен, способен внушить свои идеи другим и заставить поверить, что это их собственные мысли.

– Все может быть… Но он никогда не любил ниндзя, – он слишком умен, чтобы использовать их для своих целей или поручить кому-нибудь делать это. Им же нельзя доверять! И зачем захватывать Марико- сама? Намного лучше было бы ждать и дать нам совершить эту ошибку. Мы уже попались в ловушку.

– Да, мы все еще в западне. – Кийяма взглянул на Ишидо. – Кто бы ни затеял это нападение – он совершил глупость и нисколько не помог нам.

– По-моему, господин генерал прав – все это не так серьезно, как мы думаем, – умиротворяюще произнес Ито. – Но так печально – такая некрасивая смерть для нее, бедняги.

– Это ее карма, мы здесь ни при чем, – Ишидо оглянулся на Кийяму. – Ей повезло с этой потайной комнатой, иначе эти мерзавцы захватили бы ее.

– Но они не захватили ее, господин генерал, она совершила своего рода сеппуку. Так же поступили и другие. А теперь, если мы не позволим остальным уехать, будет еще много смертей в знак протеста и мы не сможем помешать этому, – возразил Кийяма.

– Не согласен. Всем следует оставаться здесь – по крайней мере до тех пор, пока Торанага-сама не пересечет наших границ, – Ито улыбнулся. – Это будет памятный день.

– А вы думаете, он их не пересечет? – поинтересовался Затаки.

– Неважно, что я думаю, господин Затаки. Мы скоро узнаем, что он собирается делать. В любом случае это не имеет значения. Торанага должен умереть, если наследник – наследовать, – Ито посмотрел на Ишидо. – Чужеземец уже мертв, господин генерал?

Ишидо покачал головой и посмотрел на Кийяму:

– Нехорошо было бы, если бы он сейчас умер или был ранен – такой смелый мужчина…

– Я думаю, он очень вреден и чем скорее он умрет, тем лучше. Вы забыли?

– Он может быть нам полезен. Я согласен с господином Затаки и с вами – Торанага не дурак. Есть какая-то веская причина, почему Торанага так заботится о нем.

– Вы опять правы, – поддержал Ито. – Анджин-сан неплохо приспособился для варвара. Торанага совершенно прав, что сделал его самураем. – Он взглянул на Ошибу. – Когда он подарил вам цветок, госпожа, я подумал, что этот поэтический жест достоин придворного.

С этим все согласились.

– А как же то поэтическое состязание, госпожа? – вспомнил Ито.

– К сожалению, его отменили, – отвечала Ошиба.

– Совершенно верно, – подтвердил Кийяма.

– А вы решили, с чем выступать, господин? – поинтересовалась она.

– Тогда – нет, но теперь…

– Пусть это послужит ее эпитафией. Она была самурай, – спокойно вымолвил Ито. – Я разделяю эти слезы лета.

– Что касается меня, – заявила Ошиба, – я бы предпочла другое окончание: