поместье и семейный бизнес. Теперь там также и мой сын. Кроме того, я также могу доставить личные письма Киритсубо-сан и госпоже Сазуко.

– Это не опасно? Помню твои слова – приближается война и Ишидо наш враг. Разве господин Торанага сказал не то же самое?

– Да. Но война пока еще не началась, Анджин-сан. И самураи не воюют со своими женщинами, если женщины не воюют с ними.

– Но как же ты? Помнишь мост в Осаке, через ров с водой? Разве ты не пошла тогда со мной, чтобы обмануть Ишидо? А не ты взяла в руки меч во время боя на корабле?

– Это только для того, чтобы защитить своего сюзерена и свою собственную жизнь, когда ей угрожали. Это был мой долг и ничего больше. Для меня там опасности не было. Я была фрейлиной госпожи Ёдоко, вдовы Тайко, даже госпожи Ошибы, матери наследника. Мне выпала честь быть их другом. Я – в совершенной безопасности. Именно поэтому господин Торанага позволяет мне поехать. Но для тебя в Осаке небезопасно из-за бегства Торанаги-самы и из-за того, как ты вел себя с господином Ишидо. Tак что ты никогда не высаживайся там. Нагасаки для тебя будет менее безопасен.

– Так он согласился, что я могу уйти?

– Нет. Пока нет. Но когда он согласится, там будет безопасней. У него есть власть над Нагасаки.

Он хотел спросить:

– Больше, чем у иезуитов? – Вместо этого сказал только:

– Я молюсь о том, чтобы он приказал тебе плыть морем в Нагасаки – тут он увидел, как она слегка вздрогнула. – Что тебя тревожит?

– Ничего, за исключением… за исключением того, что море меня не радует.

– Но он прикажет?

– Я не знаю. Но… – Она снова перешла на игривый тон и португальский язык, – но для вашего здоровья нам следует взять с собой Кику-сан, да? Сегодня вечером вы опять войдете в ее Пунцовую Палату?

Он засмеялся вместе с ней:

– Это было бы прекрасно, хотя, – тут он остановился, с внезапной ясностью вспомнив взгляд Оми. – Вы знаете, Марико-сан, когда я был у ворот, я заметил что Оми-сан глядит на нее особым образом, как любовник. Ревнивый любовник. Я не знал, что они были любовниками.

– Я поняла, что он один из ее клиентов, Анджин-сан. Любимый клиент, да. Но почему это касается тебя?

– Из-за этого особенного взгляда. Очень странного.

– У него нет никаких особых прав на нее, Анджин-сан. Она куртизанка первого класса. Она вольна принимать или отвергать кого захочет.

– Если бы мы были в Европе и я спал с его девушкой – вы понимаете, Марико-сан?

– Думаю, что да, Анджин-сан, но почему это должно касаться вас. Вы не в Европе, я повторяю, у него нет на нее никаких формальных прав.

– Я сказал, что он был ее любовником, в нашем смысле слова. Я на это должен обратить внимание?

– А что делать с ее профессией, с тем фактом, что она должна спать с клиентами?

В конце концов он поблагодарил ее еще раз и оставил эту тему. Но голова и сердце предупреждали его:

«Это не так просто, Марико-сан, даже здесь. Оми по-особенному относится к Кику-сан, даже если у нее и нет такого чувства. Хотел бы я знать, был ли он ее любовником. Мне лучше иметь Оми другом, чем врагом. Может, Марико права? И секс и любовь у них действительно разные вещи?

Боже, помоги мне, я так запутался. Я должен научиться вести себя, как они, думать, как они, чтобы выжить. Их мироощущение гармоничней, полней нашего, это соблазняет полностью стать одним из них, раствориться в их массе, и все-таки… дом там, за морем, где родились мои предки, где живет моя семья, Фелисите и Тюдор и Елизабет».

– Анджин-сан? Пожалуйста, не беспокойтесь о деньгах. Я не выношу, когда вижу вас озабоченным. Простите, что я не могу поехать с вами в Эдо.

– Но мы все равно скоро увидимся в Эдо, не так ли?

– Доктор говорит, что я быстро поправляюсь, и мать Оми с ним согласна.

– Когда к вам придет доктор?

– На заходе солнца. Еще раз простите за то, что не смогу поехать с вами завтра.

Он снова задумался о своих обязанностях перед наложницей. Потом он отложил это дело подальше, так как появилась новая идея. Он обдумал ее и нашел прекрасной. И срочной.

– Я сейчас уйду, но скоро вернусь. Вы отдыхайте, понятно?

– Да. Пожалуйста, извините меня за то, что я не встаю и за… извините.

Он прошел в свою комнату, вынул из тайника пистолет, проверил его заряд и засунул под кимоно. Потом в одиночку отправился к Оми, но того не оказалось дома. Его встретила Мидори, предложила чаю, от которого он вежливо отказался. На руках у нее был двухлетний малыш. Она сказала:

– Извините, Оми скоро вернется. Не хотите ли подождать? Казалось, что она чувствует себя неловко, хотя была вежлива и внимательна. Он снова отказался и поблагодарил ее, сказав, что вернется позднее, потом пошел вниз к своему дому. Крестьяне уже подготовили участок земли для постройки.

Кроме кухонной утвари во время пожара спасти ничего не удалось. Фудзико не сказала ему, сколько будет стоить восстановление построек.

– Оно обошлось очень дешево, – сказала она, – пожалуйста, не заботьтесь об этом.

– Карма, Анджин-сама, – сказал один из жителей.

– Да.

– Что здесь сделаешь? Не беспокойтесь, ваш дом скоро будет готов – лучше, чем прежний.

Блэксорн увидел, как Оми поднимается по холму, суровый и напряженный. Он пошел навстречу. Увидев его, Оми, казалось, несколько расслабился:

– Ах, Анджин-сан, – сказал он сердечно. – Я слышал, вы тоже выезжаете с Торанага-самой на рассвете. Отлично, мы можем поехать вместе.

Несмотря на все кажущееся дружелюбие Оми, Блэксорн был очень насторожен.

– Слушайте, Оми-сан, я сейчас пойду туда, – он показал в сторону плато, – может, пойдемте вместе, а?

– Но сегодня там нет никаких учений.

– Понимаю, но, пожалуйста, пойдемте со мной. Оми видел, что рука Блэксорна на рукоятке его боевого меча в характерной крепкой хватке. Потом его острые глаза заметили, что за поясом у того что-то заткнуто, и он сразу же понял по отдельным частям контура, что там спрятан пистолет.

– Человек, который имеет право носить два меча, должен уметь ими пользоваться, да? – спросил он с тонким намеком.

– Простите? Я не понял.

Оми сказал это снова, более простыми словами.

– Да, господин Ябу сказал: теперь вы самурай, поэтому вы должны научиться многому, для чего мы предназначены. Как действовать в качестве помощника при сеппуке, например, даже готовиться к своей собственной сеппуке, как мы все вынуждены делать. Да, Анджин-сан, вам следует научиться пользоваться своим мечом, да?

Блэксорн не понял половины слов. Но он знал, что говорил Оми.

«По крайней мере, – с усилием поправил себя он, – я знаю, что он говорил вслух».

– Да. Верно, – важно сказал он ему, – пожалуйста, как-нибудь, выучите – извините, научите меня, может быть? Пожалуйста. Я буду польщен.

– Да, мне хотелось бы научить вас, Анджин-сан.

Волосы на затылке у Блэксорна от угрожающего голоса Оми поднялись дыбом.

«Осторожней, – поправил он себя, – не придумывай».

– Спасибо. А сейчас пойдем, может быть? Времени мало. Вы пойдете со мной? Да?

– Прекрасно, Анджин-сан. Но мы поедем. Я скоро присоединюсь к вам, – Оми пошел вверх по склону, во двор своего дома.