угодно. Зачем об этом говорить? Разве поверит Игнат после того, как она оскорбила его? Да и не нужно это сейчас, в такое грозное время. Только бы идти с ним рядом, только бы снова не потерять его…

Лиза не слышала, как подошел Игнат. Только тогда, когда он сел рядом с нею, спросила:

Уже?

Игнат лег на песок и шепотом ответил:

Уже. Теперь будем ждать. Как только катер вернется к тому молу, сразу надо начинать. Ложись, Лиза…

Она легла рядом с ним. Бок о бок. Игнат молчал, молчала и Лиза. Им было хорошо вдвоем. Они не думали о том, что через несколько минут им предстоит выполнить важное, опасное задание, и — кто знает? — может быть, смерть уже подстерегает свою жертву. Им было сейчас хорошо лежать рядом и чувствовать тепло друг друга. Короткий миг настоящего счастья бывает дороже многих будничных лет, когда сердце не бьется так горячо и взволнованно. В такой миг забывается все: и размолвки, и ссоры, и ошибки. Хочется быть только ближе друг к другу, совсем близко, чтобы слышать, ощущать, как неспокойная кровь стучит в висках…

— Ты молчишь, Бледнолицый? — прошептала Лиза.

Он приподнялся на локтях, ладонями стиснул ее горячее лицо.

Ты простил меня?

Он ответил:

Помнишь, Лиза: «Плечом к плечу, храня великую силу дружбы…» Мы всегда будем вместе?

Сторожевой катер возвращался к молу. Прожектор обшарил залив, скользнул по правому берегу и погас. Топовый фонарь еще раз прочертил в темноте полукруг, качнулся из стороны в сторону — и неподвижно повис над морем. Затих мотор, словно захлебнулся водой.

Игнат осторожно поднял мину, перенес ее в лодку и вернулся за другой. Лиза осталась в лодке, прилаживая уключины. Девушка была совершенно спокойна, будто ей каждый день приходилось перевозить мины и ставить их в море. Какая-то необыкновенная легкость во всем теле, какая-то отчаянная решимость, дерзость, буйное чувство радости не покидали ее ни на секунду. Если бы можно было, она пела бы сейчас. Пела бы о своем счастье, о том, что вот пришел к ней ее Игнат и теперь она никуда и никогда его не отпустит. Теперь они всегда будут вместе, всегда, всю жизнь…

Лиза почувствовала, как качнулась лодка, — Игнат принес вторую мину. Потом он оттолкнул лодку от берега и шепнул:

Пошли.

Лиза налегла на весла.

Чш! — Игнат привстал с кормы, наклонился к девушке — Тише, Лиза! Не шуми веслами.

Голос у него был напряженный, тревожный, и эта тревога передалась Лизе. Как-то сразу вошел в сердце страх. За себя, за Игната, за только что найденное счастье. Минуту назад она готова была петь, а сейчас почувствовала, как легонько дрожат руки и ноги и даже труднее стало дышать. Легкий, едва уловимый всплеск весел сейчас казался ей грохотом, который должен быть слышен за несколько километров. Поскрипывали уключины, и Лиза, затаив дыхание, переставала грести, боясь поднять весла. Она помнила, что Игнат говорил: «Сторожевой катер прочесывает залив один раз в полтора часа». А что если немцам вздумается раньше срока, вот сейчас, в эту минуту выйти в море? Вспыхнет над заливом прожектор, застрочит пулемет… И тогда… Лиза подняла весла и прислушалась. Ей казалось, что уже доносится стук мотора: «Тук-тук-тук…» Не поймешь, может быть, это стучит сердце…

Вперед, Лиза! — резко произнес Игнат. Она не могла сделать ни одного движения. Нахлынувший страх сковал ее силы, ее волю. Она уже не сомневалась, что слышит стук мотора. Пройдет еще немного времени — и прожектор…

Игнаша, давай вернемся, — прошептала Лиза. — Переждем, потом…

Вперед!

Лиза не узнала его голоса: тихий, но властный, будто Игнат обращался к врагу. Она не видела его глаз, но чувствовала, что он смотрит в ее испуганные глаза, смотрит не мигая, и взгляд его приказывает: «Вперед!» Лодка сильно качнулась, чуть не зачерпнув бортом воды. Игнат перебрался с кормы к веслам и сказал:

Встань. Я сам…

Она послушно встала, передала ему весла. Ей хотелось плакать от обиды, от ненависти к себе, к своему страху. Что теперь скажет Игнат? Ведь он позвал ее, чтобы она помогла… Игнат сказал:

Лиза, успокойся. Все будет хорошо. Мы уже далеко от берега, осталось немного. Ну-ну, девочка…

Теперь это был голос Игната. Его мягкий, хороший голос. Милый Игнат! Он понимает, как ей сейчас тяжело. Он все понимает…

Лодка уходила все дальше и дальше от берега. Давно уже скрылся высокий обрыв, фонарь на мачте сторожевого катера теперь казался маленькой желтой точкой. Ветер здесь был свежий, волны — выше. Сидя на корме, Лиза обеими руками держала мины. Ей хотелось снова сесть на весла, но она боялась сказать об этом Игнату. Наконец, он встал, подошел к ней и, нащупав мины, проговорил:

Иди на весла, Лиза.

Через минуту или две она услышала за кормой всплеск, и Игнат с облегчением произнес:

Готово!

Он сел на скамью рядом с ней, взял в руки одно весло и скомандовал:

Р-раз! Р-раз!

Они гребли дружно. Лодка прыгала на волнах, быстро покидая опасное место, Лиза ждала, что Игнат сейчас обязательно скажет: «Что ж ты, Лиза, струсила?» Он вправе это сказать: ведь она действительно струсила, раскисла. Теперь ей самой было до боли стыдно своего страха, и она хотела, чтобы Игнат скорее об этом заговорил.

Все хорошо, Лиза, — неожиданно сказал Игнат. — Ты — молодец! Ведь мины были со взрывателями, а ты держала их, не боялась…

Боялась я, Игнат, — призналась Лиза. — Очень боялась. Все время думала об одном: хотя бы ты решил вернуться на берег. Казалось, что стучит мотор катера…

И мне казалось. И мне хотелось поскорее выбросить их в море и вернуться. Но…

Игнат не договорил. Тишину внезапно нарушил вначале чуть слышный, потом все более нарастающий стук мотора со стороны моря. Наверное, из Керчи шел военный катер. Игнат всмотрелся в темноту и увидел покачивающийся фонарь.

Немцы, — прошептала Лиза. — Игнат, немцы…

Успеем уйти! — сквозь зубы проговорил Игнат. — Надо успеть, Лиза. Ну, наляжем! Р-раз, р-раз, р-раз! Они не заметят нас в темноте… Налегай, Лиза! Р-раз, р-раз!

Катер быстро приближался, но и берег был уже недалеко, совсем рядом. Еще одно усилие — и можно будет бросить лодку, взобраться на обрыв, а там — ищи ветра в поле!

Смотри, Игнат! — Лиза головой показала на фонарь. — Они идут прямо сюда.

Игнат не отвечал. Рукавом он вытер вспотевший лоб и еще сильнее налег на весла. Он тоже, не отрываясь, смотрел на фонарь и видел, что катер круто повернул вправо и пошел наперерез лодке. Было похоже, что немцы не знают залива и идут на ощупь, боясь сесть на мель. «Только бы не включили прожектор!» — с тревогой подумал Игнат.

И в эту минуту на воду лег узкий дрожащий луч. Длинная, до самого берега, светлая дорога рассекла мглу, уперлась в обрыв, потом медленно начала двигаться к лодке. Лиза прижалась к Игнату, выронила из рук весло.

— В воду! — приказал Игнат.

Он почти силой столкнул Лизу и вслед за ней прыгнул сам, ногой оттолкнув от себя лодку. Луч прожектора приближался, вот он уже нащупал покачивающуюся на волне лодку с опущенными в воду веслами и застыл на месте. Потом снова вздрогнул, словно в испуге рванулся в одну сторону, в другую. Игнат нырнул, увлекая под воду Лизу. Он и в воде наблюдал за прожектором. Когда над головой вспыхнул свет, Игнат крепче сжал локоть Лизы, боясь, что у нее не хватит в легких воздуха и она попытается всплыть на поверхность. Прошло, может быть, девять-десять секунд, а Игнату казалось, что они с Лизой уже