170 суток полета. Даже не верится самому, что столько уже отлетали, Наша штатная программа завершена. Завтра был бы спуск, но нет чувства сожаления, а есть только удовлетворение от того, что нам удастся дорогу в космосе продолжить еще на два месяца и пройти по космической целине. Это здорово — идти вперед. Самочувствие хорошее. Думаю, выдержим.
Во время обеда смотрел океан, Галапагосские острова, Кубу, Ямайку. До чего сильно зависит ощущение цветовых контрастов от положения Солнца над горизонтом.
Днем попросили динамику на эксперимент с ЭФО. Разрешили. Работали в режиме прогнозируемой ориентации, от «Дельты», при этом станция летела боком, вращаясь вокруг своей продольной оси, как бы обкатывая Землю с угловой скоростью, равной орбитальному вращению, что позволяло удерживать неподвижным горизонт в поле зрения иллюминатора. Отсняли на заходе звезду Гемма из созвездия Северная корона, Вегу из Лиры и Денеб из Лебедя. Неплохо.
В это время в ЦУПе были наши семьи, пришли на встречу, а мы даже не могли с ними поговорить, зато они послушали, как мы работаем. Потом два сеанса с ними разговаривали. Был Борис из Грозного. Пришел Борис Матвеевич Зубарев, первый заместитель министра геологии СССР, и сказал, что по нашим данным открыто месторождение газа в Прикаспии, а на БАМе — рудный район и еще несколько подтверждений. Рад, что окупаем свое пребывание здесь.
Люся сказала, что звонил Евгений Михайлович и просил передать привет. Виталик прочел стихотворение на английском языке. Гигант!
Выходной. Сегодня в 14 час. 20 мин. запуск «Прогресса-16». Спал 12 часов, правда, после еще часа три кайфовал в полудреме. Встали, поели и начали готовиться к завтрашнему рабочему дню. По программе — техническое обслуживание и ремонт станции, будем заниматься прозвонкой цепей системы терморегулирования (СТР), т. к. появились замечания по регулированию температуры. А также будем разбираться путем частных тестовых проверок, почему у нас проходят сбои в автоматике печи «Корунд», когда она выходит на температуру кристаллизации. Казалось бы, это можно сделать и завтра, но лучше подготовиться заранее. Земля отводит на это всего 30 минут, а мы только сегодня на подготовку к этой работе 2 часа потратили. Тридцать минут, это когда у тебя все готово, налажено, известно, а здесь как в большой кладовке, многое надо переворошить, чтобы найти нужное, проверить исправность приборов, блоков питания, подобрать инструмент, обеспечить доступ к месту работы. Ведь что такое прозвонить несколько разъемов, это не розетку в квартире. Кабельные жгуты в толстых бухтах кабелей закрыты панелями, плотно забандажированы, чтобы не рассыпались, и в них десятки, сотни разъемов. И не такая еще простая задача найти нужный его номер. В общем, как в любом деле, большая часть времени уходит на подготовку к работе.
Днем нам организовали программу отдыха. Кобзев связался с Кантемировской дивизией, где служил мой отец, а я оканчивал школу, и пригласил ее директора, Анну Петровну, к нам на связь. Она мне говорит: «Валентин, помнишь свой прыжок весной в 10 классе из окна школы? И как тебе говорили тогда, что теперь из-за своей глупости летать не будешь». Как не помнить! Мы изучали тогда «Молодую гвардию», и всем нам нравился Сережка Тюленин близостью мальчишеских порывов, смелостью, открытостью, преданностью. И я решил проверить себя, на что способен — прыгну со второго этажа школы, значит, буду летчиком. И хотя после этого оказался в больнице, а потом ходил на костылях, но спустя три месяца все же поступил в Оренбургское летное училище. А тут еще Тимонин, ведущий программы телевидения, говорит мне: «Все думают, что космонавты отличники учебы и хорошего поведения, а Анна Петровна в перерыве рассказала, что ты ни тем, ни другим не отличался, хотя в отряде космонавтов ты все экзамены сдаешь на отлично. Как это может быть». Не знаю. Наверное, в школе другие увлечения пересиливали понимание необходимости хорошо учиться. Погулять, пошкодить, спорт, столько открывается прекрасного в жизни, а тут нудная учеба изо дня в день. А когда появилась мечта, она меня и вытащила, деваться некуда, надо было учиться или продолжать валять дурака. Сейчас втянулся, правда, тоже бывает лень, только уже не от нее, а от усталости. Но рядом всегда стоит понимание: надо.
Вечером подготовил новый комбинезон к празднику, а то этот таскаю два месяца, и он весь потерся.
Цель, в которую я верю, — моя движущая сила, и никакие жизненные водовороты не могут мне помешать идти к ней.
Ноябрь, а мы все летаем. С утра начали ремонт «Корунда», а потом запустили его. Отработал 178 минут вместо 300, но специалисты довольны, говорят, что все хорошо. Наконец нашли ошибку: оказывается, коэффициенты усиления в термоэлементах были подобраны по оценкам прохождения режима на Земле, а в космосе они оказались другими и нагрев проходил быстрее, чем работали контрольные программы, процесс разошелся, и поэтому прошло автоматическое выключение печи. Ну что ж, теперь введем новые коэффициенты и будем растить кристаллы.
Прозвонили цепи СТР, доложили результаты, специалисты довольны. Оказывается, за счет выпадения влаги в гидроблоках нет переключения на резервные насосы.
Казалось бы, все хорошо, но вот неприятность — перед праздником, как назло, отказал видеомагнитофон. Пробуем отремонтировать, сложность в том, что описания, схем нет, да и сталкиваться с такой аппаратурой до этого не приходилось.
Провели телевизионный репортаж о ремонтных работах, кажется, получился. Перед этим раздели станцию, поснимали внутри панели, и в скелете силового набора показали ее начинку.
Нам сообщили, что назавтра запланирована пресс-конференция из мемориального музея космонавтики, что под памятником К. Э. Циолковскому на ВДНХ. В ней примут участие журналисты радио, телевидения и газет. Будут в музее и посетители.
После подъема занялся видеомагнитофоном, почти весь разобрал, снял все панели, расстыковал платы, добрался до механизма выброса кассеты и обнаружил, что соскочила пружина, а кулачок провернулся и застопорил механизм протяжки пленки. По делу надо бы такой ремонт делать специалисту, но здесь, где его взять.
В 16 ч. 21 мин. на витке 3128 состыковались с «Прогрессом-16». Сближение проходило спокойно, без проблем. Стыковка была на фоне горизонта. Красиво. Нас поздравили с прибытием 4-го грузовика. После стыковки Рюмин говорит: «У нас программа дальнейшего полета несколько меняется». Видимо, не знал, что Виктор Благов нам сказал уже об этом. Спрашиваем: «На сколько — месяц, два? Главное, говорим, чтоб к весне дома были или чтобы нас здесь не забыли, а так у нас аршин без натяга — день, два это ерунда».
Сейчас была пресс-конференция. По телевизору видим — собралось там человек 25–30. Прошла неплохо. Правда, трудно с юмором, надо быстро реагировать на вопросы, и в то же время хотелось бы некоторые переводит в тональность шутки, а это не всегда получается.
Кто-то из журналистов спросил: «Валентин, перед стартом, когда мы беседовали у костра и ты читал свои стихи, там были строки о мальчишке, мечтающем о встрече во Вселенной. Что ты чувствовал, когда узнал о полете Гагарина?» Ответил то же самое, что каждый человек на земном шаре, если учесть, что мне было 17 лет. Это восторг парня, который читал фантастику, восхищался, мечтал. А тут вдруг русский парень,
