Провел контроль систем транспортного корабля в режиме консервации. Все нормально, небольшие изменения давлений в баках за счет температурных колебаний. В следующем сеансе связи высказал Земле замечание: «Вы приходите на смену раз в четыре дня и не всегда можете управлять своим настроением, много допускаете ошибок». Обиделись. Выходит сменный руководитель Виктор и говорит: «Валентин, ну, как дела? Будем работать? А то ты нас расстроил». Я даже растерялся от такой постановки вопроса. Говорю: «Парни, мы не расслабляемся, держитесь и вы». Всколыхнулись, и опять пошла работа.
Интересно бывает, утром встанешь, посмотришь в иллюминатор и день покажется то пасмурным, а то солнечным. На земле это понятно, облака. А здесь все зависит от положения Солнца над горизонтом и по отношению к плоскости орбиты, от чего меняется освещенность районов Земли, которые привыкли видеть яркими, солнечными. А может, еще от настроения?
Перед сном подготовили приветствие Центру управления полетом:
«Дорогие друзья, поздравляем вас со всенародным праздником Великого Октября. Шестой месяц мы с вами единым, большим экипажем выполняем сложную программу полета, и хотя нелегко бывает порой, но удовлетворение от проделанной работы, от полученных результатов, а главное, от вашего понимания и поддержки во многом сглаживает трудности нашей жизни на борту.
Мы не сверхчеловеки, а обычные люди, и приятно, когда в сеансах связи вы стараетесь помочь нам музыкой, новостями, добрым словом. Мы сердечно благодарны вам за коллективное профессиональное и человеческое участие, которое является залогом успешного выполнения задания Родины. Еще раз поздравляем вас, желаем доброго здоровья, счастья, успехов во всех делах и начинаниях, обнимаем каждого и каждую.
Верный ваш друг, экипаж Березовой — Лебедев».
День отработки методики автоматической навигации с визиром «Пума» в режиме 67. Все было хорошо, но система «Дельта» третий раз дает сбой в синхронизации времени, то есть машинное время и московское разошлись на один час и все полетело. Мы в недоумении, что делать дальше — программа дня на грани срыва. Земля молчит. Чувствую, специалисты думают не о сбое машины, а считают это моей ошибкой.
Напряжение растет, рекомендаций никаких, ушли на следующий виток. Спокойно, хотя на душе муторно, под свою ответственность выключил машину. Вручную построили базовую ориентацию, перезапустили вычислительный комплекс, по новой ввели программы и выполнили режим автономной навигации. Затем вызвал из машины координаты положения осей станции в пространстве, сравнил их соответствие с координатами опорных звезд. Совпадение оказалось очень высоким. Земля довольна, но осадок от их растерянности и сомнений остался. В сеансе не выдержал и сказал Игорю Николаевичу, специалисту по «Дельте», что в трудностях надо быть товарищами, а не наблюдателями. Он ответил: «Валентин, извини, я понял». Баллистики попросили оценить, как обстоят дела с гравитационной ориентацией. Посмотрели, по визирам отклонение от вертикали по тангажу и крену — градуса 3, так что все хорошо.
В следующем сеансе связи вышел начальник отдела математического обеспечения «Дельты» Эрнест Валентинович и сказал, что они подали заявку с моим участием на изобретение по новым режимам навигации, которые с ними проектировал, а здесь отрабатываю.
Сегодня день более-менее свободный. На связи Виктор Благов осторожно начинает рассуждать, что если летать нам до 8 декабря, то будут сложности по баллистике в день посадки — нет света для визуального контроля ориентации по Земле во время работы двигателя на спуск. Поэтому надо бы сдвинуть посадку вперед еще на два дня. Спрашивает: «Как вы смотрите?» Мы рассмеялись и говорим: «Два дня, это не месяц». Слышим, вздохнул облегченно: «А мы думали, расстроитесь, молодцы, так что летаем до 10 декабря». Мы попросили его передать руководству нашу просьбу после расстыковки со станцией разрешить ее облет вручную, а при посадке выполнить ручной управляемый спуск.
Сегодня передумал много о структуре борта и его связях с вычислительной машиной и Землей. Записал несколько рекомендаций на будущее.
В эксперименте по световым маркерам, когда искал тестовые поля, переходя с 40° на 10°, потерял их и ошибочно удерживал в приборе огни небольшого города.
Смотрю Северную Америку, район Флориды. Сплошные пожары. Непонятно. Кажется, время к зиме, в чем дело?
Медицинский день. Лег спать и вспомнил своих, как войду в дом, и слезы полились из глаз. Видно, уже подкатывает тоска. Еще полтора месяца. Сегодня наш инструктор сообщил, что коэффициент ошибочных действий (отношение количества ошибок ко времени полета) у нас 0,27 и стал одним из лучших.
Посадил огород, здесь это не так-то просто — семена разлетаются, когда пробуем извлечь их из мешочка и поместить в искусственный грунт. Придумал — взял из медаптечки бинт, смочил его, опустил в мешочек с семенами, они прилипли, а затем крутил самокрутки и пинцетом вдавливал их между слоями почвы.
Снова проводили тест технологической печи «Корунд» и опять сбои — заклинило вал механизма выдвижения капсулы с материалом для кристаллизации, и двигатель перегрелся, плюнешь — кипит. Хорошо, Толя вовремя почувствовал тепло, дотронулся и обжегся.
В сеансе связи завелся на специалиста этого эксперимента и, видимо, обидел парня. Расстроился. Правда, потом сменный руководитель извинился, что «Корунд» столько доставляет нам хлопот. А затем он предложил прочесть статью из «Комсомолки» о Ященко, где сказано, как мы вместе с ним лежали в институте травматологии. Так получилось, что судьба остановила Володю Ященко травмой ноги перед Олимпийскими играми, а меня за месяц до старта. Помню, когда его привезли в палату, сказал ему: «Володя, нечего скисать, встанем, и давай назло судьбе установим рекорд — ты на Земле, а я в космосе». Статья мне напомнила это, и я попросил послать ему следующую телеграмму: «Володя, иду на рекорд, когда твой?».
А вообще хорошо было там, в ЦИТО, хоть и больно, но весело. В спортивном отделении лежали ребята и девушки из разных видов спорта, балета. Все в повязках гипса на ноге, руке или на шее, а выздоравливающие ухаживают за теми, кто после операции. Двери палат открыты, все вместе. Вечерами, когда врачи уйдут, в длинном коридоре устраивали показательные выступления похлеще ходьбы по канату. Кто на руках пройдет весь коридор с забинтованной ногой или стойку на костылях сделает, катались на скорость в кресле. Анекдоты, рассказы, шутки. Здесь нельзя было, стеснялись показывать свою боль или плохое настроение. Все терпели. А днем нудные нелегкие процедуры по разработке больных конечностей. Одна механотерапия по принудительному сгибанию ноги в колене под грузом — это школа терпеть. Даже сделали фотогазету с названием «Аборт судьбы», которое вначале смущало профессора Миронову — зав. отделением спортивных травм, но потом она признала выздоравливающий юмор и разрешила ее повесить на обозрение. Конечно, каждому из нас травма сорвала планы, поэтому мы свою судьбу представили как корабль, налетевший на рифы, а мы оказались в бушующем океане, и врачи, кто кого оперировал, бросают нам спасательные круги.
