Лев был длиной в три человеческих роста. Под бой барабанов и звон цимбал он вразвалочку, танцующей походкой спускался по узкой тропе и кидался на людей, а самозванные пикадоры тыкали в него палками. Толпа хохотала. Дойдя до мыса, процессия развернулась и тем же путем двинулась обратно. В этот миг Джерри, пригнувшись, чтобы не выделяться из толпы, быстро втащил Лиззи в самую середину людской массы. Глинистую дорогу развезло, под ногами хлюпали лужи. Вместе с танцующей процессией они прошли мимо храма и по бетонным ступеням спустились на песчаный пляж, где жарились молочные поросята.

– Куда дальше? – спросил он.

Она быстро повела его налево, прочь из танцующей толпы, они обошли убогую деревушку сзади и по деревянному мостику перебрались через узкий заливчик. Затем поднялись вверх вдоль опушки кипарисовой рощи, пока не оказались одни. Впереди расстилалась бухта правильной подковообразной формы, в самом центре ее, как великосветская дама, среди сотен небольших лодок и джонок, прибывших на увеселительную прогулку, покачивалась яхта «Адмирал Нельсон», принадлежавшая Ко. На палубе не было никого, даже членов команды. Ближе к открытому морю на якоре стояли пять или шесть серых полицейских катеров.

А почему бы им и не быть здесь, подумал Джерри, праздник все-таки.

Лиззи выпустила его руку; он обернулся – она не сводила глаз с яхты Ко, и по лицу ее пробежала смущенная тень.

– Он тебя привозил именно так? – спросил он.

Да, именно так, сказала она и повернулась к нему, словно в поисках подтверждения или взвешивая что-то в уме. Она медленно провела пальцем по его губам и задержалась в самой середине, там, куда недавно целовала.

– Господи, – произнесла она и в раздумье покачала головой.

Они снова полезли вверх. Подняв глаза, Джерри обманчиво близко увидел коричневую вершину горы. По склону тянулись полуразрушенные террасы рисовых полей. Им попалась деревенька, в которой обитали лишь одичавшие псы. Хижины были обмотаны проволокой с кирпичами, чтобы их не разметало тайфуном. Бухта исчезла из виду, В здании школы двери были открыты, внутри никого не было. На ступеньках стояли кувшины для омовения. Лиззи зачерпнула воды и умылась.

Дальше тропа вела по песку, идти стало труднее.

– Мы правильно идем? – спросил он.

– Надо идти все время в в е р х, – сказала она, словно ей опротивело объяснять ему. – Идти вверх, и там будет дом, вот и все. Господи, за кого ты меня принимаешь, за полную идиотку?

– Я ничего такого не сказал, – ответил Джерри. Он обнял ее, она прижалась к нему, словно на танцплощадке.

Из храма донесся взрыв музыки – кто-то проверял громкоговорители, потом зарыдала тягучая мелодия. Из-за деревьев снова показалась бухта. Толпа собралась на берегу. Клубы дыма стали гуще, и в безветренной жаре, стоявшей по эту сторону острова, Джерри уловил аромат курящихся благовоний. Синяя вода была прозрачна и спокойна. Вокруг бухты на шестах белым пламенем горели факелы. Яхта Ко не сдвинулась с места, полицейские катера тоже.

– Видишь его? – спросил он.

Она всмотрелась в толпу и покачала головой.

– Наверно, вздремнул после обеда, – небрежно бросила она.

Солнце палило нещадно. Они вошли в тень, отбрасываемую склоном холма, и почудилось, что наступили сумерки, а когда они вновь вышли на солнце, оно обожгло им лица, как жар открытого огня. В воздухе кишели стрекозы, склоны были усеяны валунами, между ними, широко раскинув ветви, вились приземистые кустарники, усеянные красными, белыми и желтыми цветами. Повсюду валялись пустые банки – следы давних пикников.

– Об этом доме ты и говорила?

– Я же тебе сказала.

Дом оказался полной развалиной: разрушенная вилла, весьма живописная, отделанная коричневой штукатуркой. Когда-то это было великолепное здание, построенное над ручьем, ныне пересохшим; к входу вел узкий бетонный мостик. Вонючая тина кишела насекомыми. Среди пальм и папоротников угадывались остатки веранды, оттуда открывался роскошный вид на море и бухту. Они перешли через мостик, и он взял ее за руку.

– Начинай прямо отсюда, – сказал он. – Я тебя ни о чем не буду спрашивать. Просто рассказывай.

– Мы шли сюда пешком, я тебе уже говорила. Я, Дрейк и этот скотина Тиу. Слуги несли корзину с едой и выпивку. Я спросила: «Куда мы идем?» – и он ответил: «На пикник». Тиу не хотел меня брать, но Дрейк сказал, что я тоже могу пойти.Ды ведь т е р п е т ь н е м о ж е ш ь х о д и т ь п е ш к о м " – сказала я. – Ты ведь раньше и через дорогу ни разу не перешел. – «Сегодня мы пойдем пешком», – сказал он, напуская на себя важный вид. Он любил вести себя, как подобает лидеру промышленной корпорации. Поэтому я замолчала и пошла за ними.

Густое облако поглотило вершину горы и медленно поползло вниз по склону. Солнце исчезла Через несколько секунд облако докатилось до них, и они оказались в одиночестве на самом краю света. В тумане они не могли различить даже носков собственных ботинок. Ощупью они двинулись в дом. Лиззи села на рухнувшую потолочную балку, поодаль от Джерри. На дверных косяках красной краской были выведены китайские лозунги. Пол был усеян остатками былых пикников и бумажными пакетами.

– Они велели слугам убираться, и те исчезли. Он и Тиу долго болтали о всяческих делах, и посреди обеда он вдруг перешел на английский и сказал мне, что По-Той – остров его судьбы. Здесь он впервые ступил на землю, когда бежал из Китая. Люди, живущие на джонках, высадили его именно здесь. «Мой народ», называл он их. Поэтому он каждый год приезжает на праздник, поэтому жертвует храму деньги, поэтому мы тащились в гору на этот проклятый пикник. Потом они снова заговорили по-китайски, и мне показалось, что Тиу отчитывает его за то, что он слишком много болтает, а Дрейк волнуется, как маленький мальчик, и не слушает. Потом они опять пошли вверх.

– Вверх?

– Да, вверх, на самую вершину. «Старые дороги – самые лучшие, – сказал он мне – Надо держаться того, что проверено временем». Потом начал излагать свои баптистские взгляды: «Держись крепко за все, что хорошо, Лиза. Этого хочет Бог».

Джерри взглянул на пелену тумана, окутавшую вершину, и готов был поклясться, что слышит стрекот небольшого самолета, но в тот момент он предпочел об этом не задумываться, потому что наконец получил то, в чем отчаянно нуждался. Во-первых, с ним была девушка, а во-вторых, у него были ценные сведения: он в конце концов осознал, каких усилий стоило Смайли и Сэму Коллинзу перетянуть ее на свою сторону, и догадался, что она, сама того не подозревая, выдала им важнейшие тайны, помогавшие точно вычислить намерения Ко.

– Итак, они пошли на вершину. Ты пошла с ними?

– Нет.

– Ты видела, куда они ушли?

– На вершину. Я же тебе сказала.

– Так зачем?

– Они смотрели вниз, на другую сторону. Разговаривали. Что-то высматривали. Еще поговорили, потом спустились обратно, и Дрейк казался возбужденным даже больше, чем прежде – таким он бывает, когда совершит удачную сделку и рядом нет его второго "я", чтобы испортить настроение. Тиу лопался от напыщенности – таким он всегда становится, когда Дрейк открыто показывает, что я ему нравлюсь. Дрейк хотел остаться и выпить бренди, но Тиу пришел в ярость и отправился обратно в Гонконг. Дрейк вдруг почувствовал себя таким влюбленным и решил, что мы проведем ночь на яхте и вернемся домой утром. Так мы и сделали.

– Где он ставит яхту на якорь? Здесь? В бухте?

– Нет.

– А где?

– Возле Лантау.

– Вы отправились прямо туда? Она покачала головой.