так постоянно следили, чтобы славы не создавали союзов с обычными людьми, но рысь и лис! В их понятии это было за гранью добра и зла. Однако молодежь не осуждала Велеславу. Если девушка испытывала такую сильную любовь к лису, то почему бы им и не быть вместе! Так шептались между собой юные славы. Я была искренне рада, что влюбленные наконец соединились. Их роман развивался практически на моих глазах, я знала, как страдает Велеслава и как мучается Тин, и тоже считала, что им необходимо жить вместе. А там уж как бог даст! Но, конечно, детей у них быть не могло.

После нашего возвращения в селение прошло три месяца. Май выдался необычайно теплым, весеннее цветение было в полном разгаре. Мы жили спокойной размеренной жизнью, я наслаждалась каждым мигом и купалась в любви и гармонии. Мое физическое состояние значительно улучшилось, свежий, незагазованный воздух, охота на дичь, натуральные продукты сделали свое дело. Никогда я не чувствовала себя такой сильной, ловкой и полной энергии. Одно меня угнетало. За все эти месяцы я ни разу не навестила родителей. Правда, Влад мягко подводил меня к той мысли, что чем реже я буду у них появляться, тем безопаснее для меня, но я скучала по ним. Мы почти ежедневно разговаривали по телефону, но это не могло заменить мне живого общения. Влад любил меня, и ему не нужно было ничего объяснять. Видя мое состояние, он сам предложил мне поехать в Благовещенск. Я запрыгала от радости и бросилась ему на шею.

– Понимаю, что тебе хочется побывать в родном доме, – мягко проговорил он, – только поэтому отпускаю тебя одну. Но дней на пять, не больше! Хорошо?

– Хорошо! – засмеялась я. – Я и сама дольше не выдержу без тебя!

И вот буквально на следующее утро после этого разговора я отправилась в Благовещенск. Волнение захлестывало меня. Но как только я добежала по тайге до нужного места и обратилась в девушку, а затем вышла на трассу ловить такси, то моментально почувствовала себя хуже. Воздух казался мне невкусным, неприятные запахи, идущие от дороги, раздражали и вызывали чувство тошноты, шум едущих машин казался преувеличенно громким. Я поняла, насколько отвыкла от цивилизации. И в сравнении с жизнью в селении жизнь в городе сейчас казалась мне убийственно нездоровой.

Увидев знакомый двор, я словно снова оказалась в том времени, когда была обычной девушкой, ходила в школу, затем в техникум. Была суббота, утро, поэтому во дворе гуляли только собачники. Я нырнула в подъезд, боясь встречаться с домашними животными, и позвонила в дверь. Мама тут же распахнула ее, словно ждала меня.

– Дочка! – со слезами на глазах заговорила она. – Наконец-то! Как же долго ты не приезжала! А я оладьи жарю, вот из окна увидела, как такси подъехало и ты из него выскочила! Да я глазам не поверила! Что же ты не сообщила, что прилетаешь сегодня?! Отец бы тебя непременно встретил на машине!

– Я же говорила, что собираюсь к вам! – ответила я и расцеловала ее в обе щеки.

– Но так туманно, типа на днях… может быть…

– А вот собралась быстро! – засмеялась я. – Очень соскучилась, терпеть уже не могла! Села на ближайший рейс и прилетела!

– А муж? – уточнила она.

– Дела в Москве, – кратко сказала я.

– Что ж ты Лилю на пороге держишь? – раздался голос отца, и он вышел в коридор.

Я расцеловалась с ним и пошла в свою комнату. В ней ничего не изменилось. Мама бережно сохранила все мои вещи, книги, диски, ничего не меняла местами. Я переоделась и отправилась на кухню. Мама уже накрыла на стол. Горячие оладьи с медом и вареньем пришлись как раз кстати. Я уже ощущала приступ голод. Мы ели и говорили обо всем, перебивая друг друга.

– Надеюсь, ты не побежишь сразу же к друзьям! – после завтрака весело проговорила мама и погрозила мне пальцем. – Побудь с нами хотя бы до вечера!

– Конечно, я побуду с вами! – улыбнулась я. – И давай помогу тебе убрать со стола!

– Лучше отдохни! – ответила мама. – Ты с самолета, да и разница во времени!

Я присела на подоконник и стала наблюдать, как она моет посуду. Мама продолжала мне рассказывать о последних новостях. Я слушала ее не перебивая. Но в какой-то момент ощутила затылком чей-то взгляд. Этаж у нас первый, кухонное окно выходит во двор. На улице стояла теплая погода, и мама открыла окно, чтобы проветрить кухню после жарки оладий. Я сидела на подоконнике спиной ко двору и чувствовала, что кто-то пристально смотрит мне в спину. Не выдержав, я обернулась. Возле подъезда стоял Женя и смотрел на меня.

– Так! – в этот момент сказала мама. – А вот и твой закадычный дружок! Ладно уж, иди! Только не пропадай на весь день!

В смятении я ничего ей не ответила и соскочила с подоконника. Выйдя из подъезда увидела, что Женя по-прежнему стоит возле нашего открытого окна. Я вгляделась в его лицо. Оно было румяным, серые глаза смотрели ясно, русые волосы растрепаны, из-за плеча торчал гриф неизменной гитары. Я сглотнула, комок в горле мешал дышать.

– Ты приехала! – взволнованно проговорил Женя, выйдя из ступора. – А я смотрю и глазам не верю!

– Привет! – взволнованно произнесла я и взяла его за руку.

Она была теплой и мягкой! Я нервно сжала его ладонь, Женя глянул на меня немного беспомощно.

– Пошли в скверик? – предложил он.

Я молча кивнула. Мы быстро двинулись со двора.

– Значит, ты снова человек! – бормотала я. – Значит, все удалось!

Я уже задыхалась от волнения и счастья, Женя молча улыбался. Дойдя до сквера, мы заметили скамью под кустами пышно цветущей вишни и уселись там.

– Мы так давно не общались, – тихо проговорил он.

– От тебя не было никаких вестей! – ответила я. – Не звонил, не писал! А я боялась тебя тревожить. Но постоянно думала о тебе.

– У меня все получилось! – задумчиво проговорил Женя. – Но я не хочу даже вспоминать об этом ужасе. Ты и представить не можешь, каково это!

– Не вспоминай! – торопливо ответила я. – Главное – результат! Ты – человек! Я все еще не могу прийти в себя от счастья! Давно это случилось?

– Я немного запутался во времени, – с улыбкой сказал Женя. – Когда все свершилось, я ощутил, что погружаюсь в холодную бездну. И когда очнулся, увидел себя в том строении. Помнишь, куда приволокли нас Нора и Злата? И я все помнил. Это было так странно. В первые минуты после броска в прошлое я чувствовал себя в раздвоенном мире. Я понимал, что я обычный парень, но отлично помнил себя вампиром. Сложно было не сойти с ума. Вначале мне захотелось уйти из города, чтобы восстановиться. Я выбрался из этого места, пошел по дороге. Но чем дальше я уходил, тем муторнее на душе становилось. Я понял, что поступаю неправильно, что самое верное во всей этой ситуации постараться немедленно забыть о том периоде жизни, когда я был вампиром. А для этого необходимо вернуться домой и вести обычную жизнь. Ведь для моих родных ничего не произошло, все осталось на местах – я просто вышел из дома погулять и могу вернуться в любой момент. Для них еще ничего не произошло! Я взял себя в руки и повернул в сторону города. На попутке добрался до дома и несколько дней не выходил из квартиры, прикинувшись больным. И знаешь, я на удивление я быстро восстановился. Думаю, все дело в том, что я пробыл вампиром не несколько сотен лет, а всего несколько месяцев. И я зажил своей обычной жизнью.

– Но как же Вера? – уточнила я. – Разве ты не хочешь ее найти?

– А зачем? – изумился Женя. – Я для нее лишь возможное будущее. Она живет в Москве, я – в Благовещенске. Пусть все остается на своих местах.

– Значит, ты не любил ее? – осторожно спросила я.

– Никогда, – тихо ответил Женя. – Она – да! Она полюбила меня пылко, со всем жаром чистой невинной души и пошла ради меня на все! Но я ее нет! Но хуже всего, Лиля…

Женя вдруг замолчал. Я не могла понять, что его так тревожит. Его лицо исказила мука, глаза повлажнели.

– К тебе не вернулся твой поэтический дар? – предположила я.

– Вернулся! – тихо ответил он. – И я пишу сейчас даже больше… мои стихи приобрели новые