– Ну, наверное, она не бесплатно с нами поехала, – заметила Наташа и пошла в противоположную сторону.

– Еще бы! Отец предложил ей очень хорошие деньги! – с усмешкой заметил он и пристроился рядом с ней.

– А ты откуда знаешь?

– Так я сам хотел единолично вас сопровождать! – ответил Глеб. – Думал, что вполне с этим справлюсь! В общем, все это неважно, но, сама понимаешь, был разговор и о деньгах, так что я точно знаю, какую сумму отец предложил Адельке. А ведь я сам хотел!

– Можно подумать, у тебя проблема с карманными деньгами! – тихо произнесла Наташа.

– Нет, конечно, – беспечно ответил он. – Но я привык сам зарабатывать при первой возможности. Отец с детства так меня воспитывал.

– Деньги, деньги! – раздраженно проговорила она. – Все только вокруг них и вертится! Меня это как-то напрягает!

– А что ты хотела? Чтобы весь мир был занят только любовью? Хотя все девушки лишь об этом и мечтают! – усмехнулся он. – И потом в вашем городке навряд ли нужен капитал. Там ему и применения-то не найдешь!

– Однако твой отец построил ночной клуб… – начала Наташа и замолчала.

Вечер казался сиреневым из-за сгущающихся сумерек. В этот момент зажглись фонари, их желтоватый свет зыбкими волнами заливал окружающее пространство. Высокие старинные дома вдруг показались Наташе таинственными замками, глухой звук далекого колокола лишь усилил впечатление сказочности вечера. Из-за угла ближайшего дома вывернула фигура и медленно двинулась в их сторону. У Наташи странно сильно забилось сердце, она не могла оторвать взгляда от приближающегося молодого человека. Он был в распахнутом черном полупальто, между полами виднелся серый свитер с высоким горлом, очень светлые голубые джинсы резко выделялись на общем туманном и темном фоне улицы. И Наташа отчего-то вначале заметила именно эти казавшиеся почти белыми джинсы. И уже затем перевела взгляд выше. Парень в этот момент оказался под фонарем, он практически поравнялся с Наташей, и у нее перехватило дыхание от золота его развевающихся кудрей, прозрачной глубокой голубизны больших глаз, белой кожи и нежного румянца, заливающего впалые щеки.

Дальше все было для нее словно в замедленном кино. Ей казалось, что незнакомец плывет мимо нее… и вот его голова поворачивается, его взгляд проникает ей прямо в душу, его розовые губы улыбаются, прядка золотистых волос падает на щеку… его рука с изящными длинными пальцами медленно отводит ее…

– Дориан… – растерянно произносит Наташа.

– I think you’re wrong[12], – раздался приглушенный приятный голос.

И Наташа пришла в себя. Она вздрогнула и залилась краской. Парень не сводил с нее глаз, но улыбаться не перестал. Она смотрела в бездонную голубизну глаз и тонула в ней. В эту секунду мир изменился, фиолетовые сумерки словно таяли и подсвечивались разноцветными искорками, которые, как ей казалось, сыпались на них откуда-то сверху и застревали в золотых кудрях «Дориана». Его нежные щеки представлялись ей лепестками розовых тюльпанов, которые так и тянуло потрогать кончиками пальцев, приоткрытые в легкой улыбке губы – сладкой малиной, которую хотелось немедленно ощутить на вкус, да так сильно, что у Наташи пересохло во рту.

– I don’t think we have met before[13], – мягко проговорил незнакомец.

И от звуков его низкого красивого голоса Наташа чуть не потеряла сознание. У нее потемнело в глазах, но как-то странно, потому что она совсем не видела окружающий мир, а только лицо «Дориана». Оно будто заполнило собой все пространство, и она не могла отвести от него глаз. Хотя ей казалось, что ее зрение отключилось, осталось лишь видение сердца и именно им она и воспринимает прекрасный образ, словно сошедший со страниц романа Уайльда.

– We apologize…[14] – раздался напряженный голос Глеба, и Наташа пришла в себя.

Она будто вынырнула в реальный мир и тут же сильно смутилась от нелепости всего происходящего и стыда за свою несдержанность. Она опустила голову, Глеб уже подхватил ее под руку и потащил прочь, на ходу бросив: «All the best!»[15] Наташа даже не слышала, ответил ли что-нибудь незнакомец. Она быстро шла рядом с Глебом, который крепко держал ее за локоть и прижимал к себе, и боялась обернуться.

– Ты с ума сошла?! – шипел он ей на ухо. – Это тебе не твой задрипанный городишко! Это Лондон! Мало ли на кого нарвешься! Вас же предупредили, что никаких посторонних знакомств не заводить, ни в какие отношения с непроверенными лицами не вступать. Ох, уж эта провинциальная простота! «Дориан!» – передразнил он ее. – «Ах, Дориан!» Чего на тебя нашло?

– Сама не знаю, – поникшим голосом ответила она и вырвалась из его цепких пальцев. – Я в гостиницу пойду! Пропала охота гулять по улицам! Тут же недалеко!

– Я уже и сам думаю, что тебе лучше вернуться, – сказал Глеб и остановился, повернувшись к ней. – Я хотел в какой-нибудь паб, да ведь тебе и спиртное не продадут.

– А тебе будто продадут! – усмехнулась Наташа.

– Не задирайся! – зло ответил он. – Твоя выходка и так вывела меня из себя! Приставать так беззастенчиво к незнакомому парню прямо на улице! Да ты просто липла к нему! Видела бы все это со стороны! Не ожидал от тебя, честно! И я все еще в шоке! Вот что, иди по этой улице, никуда не сворачивая, затем будет перекресток…

– Знаешь что, – раздраженно проговорила она, – карта у меня имеется, язык я знаю не хуже тебя, так что особо-то не старайся… сама дорогу найду! Тут идти минут пятнадцать, насколько я помню. К тому же я хочу остаться одна! И в одиночестве прогуляться по лондонским улицам.

– А тебя можно одну-то оставить? – ехидно поинтересовался Глеб. – А то сейчас начнешь цепляться ко всем смазливым молодым людям. Ну и ну! Вот тебе и провинция!

– Дурак, – тихо ответила она, развернулась и двинулась в сторону гостиницы.

Глеб не окликнул ее, и Наташа даже этому обрадовалась. Ей самой было стыдно за свое поведение, но это было словно наваждение. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного.

«А все из-за моего увлечения романом Уайльда! – пыталась она оправдать саму себя. – Правда, не думала, что я такая впечатлительная! Но эта туманная лондонская улица со старинными домами, эти сиреневые сумерки и золотокудрый голубоглазый парень… ну просто вылитый Дориан Грей! Есть отчего сойти с ума!»

Наташа шла быстро, но успевала смотреть по сторонам. Она никогда не страдала топографическим кретинизмом, поэтому легко ориентировалась в незнакомой местности. Дорогу от гостиницы она запомнила отлично, поэтому шла уверенно. И успевала замечать витрины магазинов, проезжающие машины, форму старинных окон, кованые козырьки, перспективу уходящих в стороны улочек, идущих навстречу людей. Но все это будто проходило мимо ее сознания, она думала лишь о «Дориане». Правда, ей уже начинало казаться, что он ей привиделся, и в реальности она не встретила этого удивительного парня, это был какой-то одномоментный провал в мечту. Но при одной мысли о его голубых глазах и милой улыбке сердце начинало бешено колотиться.

– Да что со мной! – прошептала Наташа и замедлила шаг. – И правда, будто с ума сошла! Нужно прекратить думать о незнакомце. Я встретилась с ним случайно и больше никогда в жизни не увижу!

Она остановилась и потерла виски кончиками холодных пальцев. Ей стало чуть легче. Наташа глубоко вдохнула влажный воздух, поймала летевший с ближайшего клена золотистый листок и улыбнулась, тряхнув волосами.

И в этот миг она словно кожей ощутила жар чьего-то взгляда и медленно повернула голову. Слева от нее было кафе. За прозрачным стеклом она увидела парня, его золотистые кудри мягко сияли в свете приглушенной лампы, он смотрел прямо на нее. Наташа замерла, ей казалось, она сейчас потеряет сознание. И сама не понимая, что делает, Наташа медленно двинулась к окну кафе. Она встала, прижав раскрытые ладони к стеклу, словно хотела толкнуть его. Незнакомец тоже встал из-за столика и смотрел на нее широко раскрытыми, неподвижными глазами. Возле него появился какой-то здоровенный мужчина в