Грегорио посмотрит нам в глаза и сразу же узнает об этом.

Он повел ее к дивану и усадил к себе на колени, обняв за талию.

– И это удерживало вас от плохих поступков? – поддразнила Кэти.

– Нет, – усмехнулся он. – Но это мешало нам получать от них удовольствие.

В тускло освещенной гостиной, которую она убрала для него, Рамон так просто, как смог, объяснил Кэти, почему вводил ее в заблуждение, и рассказал, как события дня круто изменили их планы на будущее. Она слушала рассказ о Сиднее Грине, и ее это очень забавляло. Она разбиралась и в бизнесе, и в психологии бизнесмена. Но еще до того, как он закончил, восторженное, приподнятое настроение Кэти слегка поблекло.

– Кэти, что-то не так? – нежно спросил Рамон. Кэти оглядела уютную комнату, в которой они находились:

– Ничего особенного. Просто я буду скучать по этому дому, а я могла бы быть здесь так счастлива. Рамон мягко поднял к себе ее лицо:

– Другие дома тебе понравятся намного больше. Кэти нахмурила брови в замешательстве:

– Я думала, что все дома и остров заберут банки.

– Это все еще не факт, – сказал Рамон. – Банкиры нюхом чуют неудачника, они набрасываются на него, требуя гарантий, что свою долю они получат. Но если неудачник сможет выкарабкаться, то их поведение изменяется. Они будут ждать и наблюдать, будут размышлять, какую пользу они извлекут, если я опять буду процветать, как в прошлом. Мои юристы из Сент-Луиса рассказывают, что Сидней Грин кричит всем подряд, что я погубил его как бизнесмена. Банкиры услышат это и задумаются, что, возможно, недооценили моего влияния. Они продолжат кружить и наблюдать, но вскоре начнут пятиться от меня подальше. Когда я возобновлю строительство небоскреба в Сент-Луисе, чикагские банкиры получат прибыль, и тогда им придется дать мне ссуду, чтобы я завершил строительство небоскреба в Чикаго. Так что, – заключил он, – у тебя будут и дома, и слуги, и…

– ..и не надо будет ничего делать, – закончила Кэти с тусклой улыбкой. – Потому что ты считаешь, что место женщины дома.

Рамон прищурился:

– Несколько минут назад ты сказала, что могла бы быть очень счастлива в скромном доме. Почему же ты не будешь счастлива, когда у тебя будет все?

Кэти встала с его колен и подошла к окну. Она чувствовала на себе взгляд Рамона, когда, отодвинув занавески, смотрела в темноту, размышляя, как бы это попроще ему объяснить.

– Я сказала, что могла бы быть счастлива здесь, – спокойно произнесла она, – потому что чувствовала бы себя нужной и полезной. Я хочу чувствовать себя нужной и полезной, но ты не разрешишь мне.

Она услышала, что Рамон встал и подошел к ней, и в ее голосе появилась решительность.

– Ты собираешься восстанавливать «Гальварра интернэшнл», а моя квалификация – подбор кадров и работа с персоналом. Я хорошо разбираюсь в том, кого и как принимать на работу, хорошо знакома со шкалой заработной платы, с государственными постановлениями и с процедурой увольнения. Я могла бы помочь тебе, но ты не разрешишь. – Он обнял ее за плечи, но Кэти отказалась повернуться, продолжив свою речь:

– Я знаю, что ты думаешь о женщинах, которые работают вне дома, ты давно объяснил мне это. Ты сказал, что если женщина работает, то она показывает всему миру, что ее муж недостаточно обеспечивает ее. Ты сказал, что это ранит его гордость и…

Рамон сжал ее в объятиях.

– Повернись и посмотри на меня, – нежно прервал он ее.

Кэти повернулась, уверенная, что он попытается заставить ее замолчать с помощью поцелуя. Вместо этого он посмотрел на нее с тихой серьезностью.

– Кэти, мужчина всегда очень чувствителен, когда дело касается его гордости. Особенно когда он знает, что его любовью можно было бы гордиться. – Ему нелегко было говорить, но он продолжал:

– Указывая женщине, где находится ее место, мужчина пытается заставить ее не искать большего. Мне было стыдно, что я немногое могу тебе предложить, но я верил, что сделаю тебя счастливой и здесь, когда ты будешь просто моей женой. Я пытался убедить тебя в твоем бесправии, потому что это было единственное будущее, которое нас ожидало. Я был бы горд и счастлив, если бы ты теперь работала со мной.

Он резко повернул голову, и Кэти проследила за его взглядом. Маленький огонек медленно двигался вверх по холму, в сторону дома. Эдуарде с фонарем шел спасать Кэти.

Она взглянула на Рамона, но тот, вместо того чтобы разгневаться на неуместное появление друга, лишь задумчиво хмыкнул.

– О чем ты думаешь? – ласково спросила она. Рамон посмотрел на нее, и его глаза потемнели от любви.

– Я решаю, что подарить тебе в качестве свадебного подарка…

«Ты – мой свадебный подарок», – подумала она со страстной нежностью.

– А какой у меня выбор? – лукаво спросила она.

– Или ребенок, или «феррари», – ответил он, ухмыльнувшись, и обнял ее. – Как-то ты сказала, что только «феррари» сможет сделать твою жизнь «совершенно счастливой».

– Я бы предпочла ребенка, – рассмеялась Кэти. Рамон тоже рассмеялся, но ему хотелось дать ей и то и другое.