Один из вооружённых людей замахал нам рукой, быстрее, мол, и ещё через несколько секунд мы влетели во двор гостиницы, а ворота сразу же начали закрываться.

— Объезжаем здание справа, не стоять здесь! — крикнул тот, который махал нам рукой.

Мы свернули куда сказано, затем за угол, после чего уже встали. Люди от ворот подбежали следом. Тот, который командовал, оказался в милицейской повседневной форме, с погонами старлея, с «укоротом» в руках. Остальные были кто в чём, в основном — гражданские, но был и один курсант-танкист с «веслом» АК-74 в руках. В общем, полный разнобой и сборная солянка.

Я вышел из-за руля, на ходу стаскивая перчатку и протягивая руку для приветствия. Поздоровался с подбежавшими, но ментовской старлей крикнул с ходу:

— В здание заходите. Не стойте здесь, нечего мертвецов приманивать.

Видя, что наш народ заколебался, он сказал:

— Не беспокойтесь за груз, если есть — тут нет никого снаружи, мы все запрёмся. А больше здесь в окрестностях никого.

В сопровождении встречавших мы зашли в здание через какую-то хозяйственного назначения металлическую дверь. Несмотря на вполне гостеприимное поведение хозяев, мы были настороже. Мало ли зачем нас пригласили? Может быть, им тоже нужны два «уазика» и куча стволов, во дворе гостиницы машин- то совсем немного, пара каких-то мебельных фургонов, две «Нивы» и новенькая «Тойота Прадо».

— Все зашли? Запираемся, — скомандовал милиционер, когда мы сгрудились в тесном коридоре за дверью.

Щёлкнул замок, и нас повели через какие-то подсобки в холл гостиницы; там уже предложили присаживаться в кресла, что мы и сделали. Заметил, что стеклянная витрина, выходящая на улицу, полностью затянута выше человеческого роста нанизанными на верёвку то ли простынями, то ли скатертями. Явно чтобы не привлекать внимания мертвяков с улицы, шляясь перед стеклом. А что, правильно.

— Чем обязаны? — спросил милицейский старлей, присаживаясь на спинку дивана.

— Мы разведку города проводим, пытаемся выяснить обстановку, — обтекаемо ответил Белявский.

— Из Мулина? — переспросил тот. — Из какой части?

— Из всех сразу. Там теперь сводное соединение, иначе не назовёшь, — объяснил обстановку наш проводник.

— Лучше бы в городе помогли, а вы вон куда свалили… — сокрушённо вздохнул мент, сняв кепи и пригладив волосы рукой.

— А что делается в городе? — спросил я.

— В городе делается всякое. Война за ресурсы в городе, — вступил в разговор подошедший откуда-то из-за стойки администратора седой человек в камуфляже «флора», с «укоротом» в руках, но явно не военный. — Делят какие-то склады, заводы, ещё что-то. Здесь, в Сормовском районе, окопались всякие заводские, насколько нам известно, во главе с директором судостроительного.

Он закашлялся, но оправился, продолжил рассказ:

— Ну, заодно «заводские» предъявили права на мост через Волгу и на Бору наложили руку на склады Росрезерва.

— Бор — это другой берег Волги, — пояснил для меня Белявский.

— Местная администрация, какие-то бандюги, что ли, не поймёшь их, с половиной ментов окопалась в кремле, их так и зовут «кремлёвскими». Они удерживают Нижегородский район и всё, что примыкает к нему с этой стороны Оки, до железной дороги. Автозавод у них.

— Это как мы ехали, — снова пояснил Белявский. — Всё время справа от нас была железка. За ней автозавод, потом Ока. И через Оку два моста в Нижегородский район. Один взорвали.

— Верно, — подтвердил его слова седой. — По железке как раз фактическая граница и проходит в основном. В городе есть ещё пара самостоятельных банд поменьше, и есть группы людей, собирающихся в промзонах. На Бору, в районе грузового порта, тоже что-то происходит. До «заводских» от нас недалеко, но несколько зданий удерживаются «кремлёвскими», у них там огневые точки на крышах, и они, видать, эфир сканируют. Мы, когда хотели прорваться к «Красному Сормову», договаривались по радио, а они перехватили, видимо, и как мы подъехали — дали со всех стволов. Мы три машины потеряли и пятнадцать человек, из них половина — гражданские. Еле вернулись сюда. А вы кто будете, кстати?

Я представился, протянул руку. Тот крепко пожал её, представился в ответ:

— Березин, Аркадий. Бывший главный инженер этой гостиницы.

— А это гостиница разве? — удивился я.

— И гостиница тоже. Точнее, это гостиница, но часть площадей сдаёт под офисы, а два этажа из них занимает компания-собственник. Занимала, — поправился он, подумав.

— Скажите… А у вас ведь завод тоже куда как стратегической важности. Зачем вам прорываться к сормовским? Если вы удержите эту территорию, не дадите ей сгореть или развалиться…

— Масса причин, — ответил Березин. — Первая и главная — нас мало, мы территорию не удержим. Народ всё больше в другие места прорывался, а мы вот здесь застряли. Вторая — все припасы у «заводских» или «кремлёвских», мы в магазинах подбираем, что уцелело. А уцелело немного. У нас припасов на пару недель, а что потом делать — не знаем. И третья причина — мы изолированы, а «кремлёвские» точно хотят нас отсюда погнать.

— А кто тут у вас? — спросил я, неопределённо поведя рукой вокруг.

— Разный народ, отовсюду. Хорошо, что оружием разжились. Василий Сергеевич… — он кивнул на мента, — помог прихватить со складов городского УВД. Пока здесь держимся, но нужно что-то решать. Транспорта у нас теперь не хватает, как прорываться в промзону — не знаем. Ехать из города, так там в «Красном якоре» банда засела, от них бывают проблемы, и опять же — дефицит транспорта.

— Мало в городе транспорта? — удивился я.

— Немало, но надо уметь его без ключа заводить, а у нас именно таких специалистов нет, — усмехнулся он. — Тайна за семью замками это для нас. А с чем-то долго возиться не получится, мертвяки окружат и разорвут. Надо чтобы раз — и в дамки.

— У нас такой есть. — Я показал на Шмеля. — А с крыши у вас как обзор?

— Хороший. По крайней мере, могу показать, где у «кремлёвских» огневые точки.

— А покажите, если нетрудно.

Мы направились наверх вчетвером, Березин, Белявский и мы с Лёхой. Остальные остались внизу охранять наше барахло и заодно беседовать с обитателями гостиницы.

— Лифт не работает, сами понимаете, — сказал главный инженер, выходя с нами на лестницу. — Ворота запитали от резервного генератора, но солярки немного. Ну и радиостанцию, батареи заряжаем.

— Есть связь с кем-нибудь?

— С «Красным Сормовом», но «кремлёвские» её слушают.

Подъём был долгим, успели изрядно запыхаться. Гостиница оказалась восемнадцатиэтажной, с плоской, залитой гудроном крышей, из которой торчали вентиляционные киоски и выход с лестницы. С четырёх углов были сложены баррикады из мешков с песком, за одной из них стоял пулемёт НСВ «Утёс»[29] и несколько коробок с лентами рядом, за остальными было пусто. Наверное, этот пулемёт должны были перетаскивать с места на место, когда определится наиболее угрожаемое направление. Кстати, а его откуда взяли? Вряд ли на складах ГУВД такое есть.

Двое из сидящих на крыше больше смахивали на байкеров, оба в джинсах, ботинках-берцах и побитых «косухах», ещё один, с СВД, был военным, «вованским» сержантом, из дезертиров, судя по всему, и кроме них был какой-то мужичок в кожаной куртке, невзрачного вида. Березин подошёл к ним, спросил, что видно. Ответил невзрачный в кожаной куртке, мол, не видно ничего.

А вид с крыши гостиницы был отличный, до самого-самого центра, до вокзала и дальше, и даже кремль сквозь дымку проглядывал. Мы выстроились вдоль края, достали бинокли. Березин встал между мной и Белявским, продолжил просвещать нас:

— О связи теперь расскажу и о чём радио рассказывает. На Бору «заводские» сидят плотно, к ним морячки из Каспийской флотилии присоединились, их в город по какой-то надобности занесло. Держат там порт и все основные заводы, что недалеко от реки, включая нефтебазу. «Кремлёвским» их оттуда точно не выбить, но они пытаются. У «заводских» и мост, и средства переправы, но «кремлёвские» через реку могут их обстреливать, что и делают. Ещё воюют за склад Росрезерва, что на Бору. «Кремлёвские» туда дошли сушей,