здоровый с пулемётом о чём-то рассказывал Ваське, активно жестикулируя.

— Простите за любопытство, а вы кто вообще? — спросил я у Чики.

— Преимущественно сатанисты. — Он даже поклонился при этих словах. — Но не все. Разные люди, по-разному собрались, из разных краёв даже. У нас здесь нечто вроде… гм… слёта было, когда всё началось. Фестиваль, если угодно. Так и остались вместе. Нашлись люди, что подсказали полезные вещи. Удалось получить оружие, сумели защитить себя. А вы кем будете, простите за любопытство?

— Партизаны.

— Романтики? — поднял над очками бровки Чика. — Че Гевара и всё такое? Hasta la victoria siempre?

Ты гля, какой просвещённый. Точно, за замполита здесь. Грузит бедных наркотов-сатанистов идеями, а под шумок свои проблемки сексуального порядка решает, маньячит помаленьку.

Звуки побоев стихли, снова появилась Хромая. Кстати, почему всё же Хромая? Ходит нормально вроде как, даже бёдрами покачивает. Подошла к нам, почесала шрам на плоском голом животе, спросила:

— Чего тут стоите?

Судя по взгляду, она точно забыла, кто я такой и зачем здесь.

— Алечка, надо как-то решить с молодыми людьми, — Чика показал на меня.

— Решить. Ага, решить, — энергично закивала она и вдруг спросила у меня: — Шмали хочешь?

— Нет, не хочу, — помотал я головой.

— Классная! — даже удивилась отказу Хромая, но совсем не обиделась. — Не местное говно, чешская гидропоника домашнего разведения. Пыхнешь — и летишь!

— Аля, давайте их пропустим, — тихо сказал Чика. — У них ещё снайперы где-то сидят.

— Снайперы? — Она посмотрела на меня.

— Снайперы.

В её голубых глазах отразилась напряжённая работа мысли, видимо вызванная цепью абстрактных ассоциаций со словом «снайпер».

— Клёво, блин. — Она вцепилась одной рукой мне в рукав, другой — в Чикин, а я уже и не вырывался. — Пошли со мной!

Она потащила нас с Чикой к остальной компании, которая теперь лениво развалилась на брезенте и занималась забиванием косяков. Над миром снова поплыл запах палёной тряпки.

— Отряд, мля! Смирно. Щас будет фокус! — скомандовала Хромая, но «смирно» никто не встал, хотя всё же обернулись на неё, и кто-то даже заржал.

— Значит, так! У этих здесь ещё снайпер. — Она ткнула прямо в мину пальцем. — Во что хочешь попадёт. Попадёт? — Она требовательно посмотрела на меня.

— Попадёт. Лёха, попадёшь? — спросил я в микрофон.

— Цель обозначь, — послышался в наушнике ответ.

— Попадёт, — сказал я Хромой.

— Гля, какая у него фигня! — захохотала она, показывая на гарнитуру рации. Потянулась было к микрофону, но резко отдёрнула руку, будто я собирался её укусить. — Отлично. Чика, отойди от меня, блин, засношал рядом крутиться. Вот туда встань! — Она показала в сторону дерева с повешенными.

Я понял, что будет, а Чика — нет.

— Видишь Чику? — придвинулась ко мне Хромая, заглядывая в глаза. — Снайпер видит?

Чика разговор слышал, но выводов пока не делал. Не умеет он такие плохие для себя выводы делать. И уже не научится. Машу не буду просить, кстати, пусть всё же Лёха.

— Лёха, видишь этого, в очках? — негромко спросил я в микрофон.

— Принял.

— Видит, — сказал я Хромой.

Она удовлетворённо кивнула, обернулась к сидящей на траве компании.

— Короче, всё! Фокус. Давай скажи, чтобы Чику исполнил, — шепнула она мне, махнув рукой в сторону «замполита».

— Лёха, вали очкастого, — пробормотал я в микрофон. — Только поэффектней.

Выстрел и попадание пули случились одновременно, расстояние было небольшое. Пуля ударила Чику в переносицу, разломив пополам очки, выбила облачко кровавых брызг из затылка. Он упал ничком, сначала грузно свалившись на колени, а потом со всего маху впечатавшись лицом в землю. Жизнь покинула его ещё в тот момент, когда пуля с полостью в наконечнике разрушила лобные доли его извращённого мозга. Компания заорала, засвистела, зааплодировала.

— Класс! Засношал на ухо гудеть и на мою Мелкую слюни пускать. Алечка, давайте то, давайте это… чёрт кошмарный, — довольно похоже передразнила Хромая Чику.

Я с пониманием кивнул, гадая, куда выскочит её мысль, блуждающая в густом конопляном тумане. Хромая неожиданно приподняла крышку подсумка с миной, заглянула внутрь… и лизнула верх мины, далеко высунув розовый, как у кошки, язык с золотой штуковиной в середине.

— Лизнёшь провода — может замкнуть. И рванёт, — сказал я, решив этой лёгкой ложью пресечь дальнейшее её сползание в полный отвяз и моральную махновщину.

— Класс… — протянула она, заглядывая мне в глаза. — Сильно?

— Всем хватит, даже машины ваши разнесёт, — приврал я.

— Здорово, — кивнула она. — Лизнула — и рвануло. Ранняя эякуляция называется.

Затем задумалась, потом спросила:

— А Мелкую твой снайпер пристрелить сможет?

— А зачем?

— Не знаю. — Она слишком размашисто взмахнула рукой, так, что её чуть не закрутило. — Классно же с Чикой получилось.

— Ну, Мелкая не Чика ведь, — подсказал я ей. — Её тебе потом жалко будет.

— Будет, даже очень, — согласилась Хромая, а затем вдруг доверительно сказала: — Я же её люблю! Пусть будет. Ладно, счастливо вам, езжайте отсюда на хрен, раз с нами остаться не хотите. А мы вас и не звали.

Она ушла за грузовик к своей жертве, компания на траве окуталась дымовым облаком и болтала о чём- то, неся ахинею. Никакого интереса мы уже не вызывали, весь прикол, что с нас можно было получить, они, по их мнению, получили. Мы прогнали колонну мимо них, сами погрузились в последний «уазик» и уехали, и нам никто не мешал.

— Звиздец, — сказал сидевший за рулём Шмель, ёмко обрисовав свои впечатления после того, как я рассказал о прошедших переговорах.

— Именно, — легко согласился я. — Неизлечимый. Не протянут долго.

— Не протянут, — подтвердил мою мысль Васька. — Вообще мозгов нет, разнесёт их скоро кто-то. Это ведь даже не беспредел, это… придумай слово.

— Не могу. Театр абсурда. Нет пока такого слова.

Через километр нам попались ещё три висящих на деревьях трупа и сгоревшая машина. Компания развлекалась, как могла. А их таких целый монастырь, насколько я понял. Знать бы раньше, можно было бы с артелью и насчёт них договориться. Не думаю, что против батареи «Гвоздик», или что там у них, монастырь бы устоял.

Ещё день ехали без приключений, правда, очень медленно, осторожно, всё время доразведывая пешком сомнительные места, но больше на неприятности не нарывались. Даже вообще ни на что и ни на кого не нарывались, в одиночестве катили. Обошли областной центр по большому кругу, проскочив разве что через несколько маленьких деревенек, выбрались к границе области, где сразу упёрлись в территорию ГУЦ, учебного центра сухопутных войск Московского военного округа, огромной территории, куда выезжали на