— Какое жалкое зрелище, — проговорил звезд-адмирал, — представитель верховного командования корчится в агонии! Ты знал, что умрешь, как шелудивый пес?
— Мне все равно, — прошелестел Лупаас. — Мои сыновья умерли достойно. Про дочь не знаю и знать не хочу. — Изо рта адмирала текла кровь — Ты воплощение нашей системы, сорвавшаяся с лафета ионная пушка. Самодовольный, непредсказуемый, опасный тип. Короче говоря, воплощение всех качеств, которыми не должен обладать командующий. Если бы сейчас мы сражались с центофеннни, то самым первым выстрелом я бы вышиб тебе мозги. Я…
Контр-адмирал Лупаас не успел договорить, потому что, страшно закричав, Ханнн Меннус воткнул кинжал в его сердца.
Ханнн молчал, тяжело дыша, и смотрел, как изо рта Лупааса хлещет кровавая пена.
Иин Меннус ни словом не упрекнул брата. Он очень любил Ханнна и покрывал его выходки, считая вспыльчивость признаком слабости. Звезд-адмирал заговорил, лишь увидев, что брат пришел в себя.
— Никогда не позволяй эмоциям мешать допросу, — проговорил он. — Ханнн, хочу, чтобы ты хорошенько это обдумал по возвращении в западный округ. Тем более что теперь ты там командуешь.
Элеана с ужасом поняла, что мост рушится. От волнения она потеряла равновесие, одна нога скользнула к краю ступеньки, а другая застряла в мелких обломках. Поспешно взяв себя в руки, воительница схватила Риану за руки и стала тащить на лестницу. Хагошрин не мог до них дотянуться, зато в ярости швырял камни размером с арбуз. Уклоняясь от камней, девушки побежали вверх по ступенькам и добрались до огромной трещины в стене. Там было сухо и пахло мелом с известью.
— Обратно на лестницу нам не выбраться. — Риана показала на расселину.
Подтолкнув к ней Элеану, девушка стала готовиться к прыжку, когда камень ударил ее по виску.
— Риана!
Вся в крови, Риана соскальзывала в пропасть, и Элеана едва успела ее поймать. На лице Дар Сала- ат застыло то же испуганное выражение, что и у Элеаниной сестры, которая играла в лесу и случайно натолкнулась на кхагггуна. Тот проткнул девочку мечом и даже не потрудился вытащить его из бьющегося в агонии тела. На крики дочери прибежала мать, и кхагггун убил ее выстрелом в живот. Странно, что Элеана вспомнила об этом сейчас.
Громко застонав, воительница втащила Риану на расселину.
— Вам не скрыться! — кричал хагошрин. — Убью обеих!
Элеана перевернула Риану на спину. Дар Сала-ат потеряла сознание, глаза закатились точно так же, как у Элеаниной мамы и сестры, когда она нашла их лежащими неподвижно, словно куклы. Мама обнимала сестренку за плечи, словно и после смерти пыталась защитить. Кровь, столько крови!
— Риана, пожалуйста, открой глаза!
Столько крови…
Сквозь стук дождевых капель Маретэн услышала еще какие-то звуки. Нетерпеливо рыча, Касстна стягивал краги.
— Тише! — прошипела девушка, пытаясь определить, откуда доносится шум.
Касстна не сразу обратил на нее внимание.
— Тише ты! — громче сказала Маретэн.
— Что? — поднял голову Касстна.
— Слышишь?
Дуло пистолета прижалось к виску девушки.
— Дурак! Неужели ты ничего не слышишь?
Касстна повернул голову.
— Голоса!
— Это кхагггуны, — уточнила Маретэн. — И они приближаются.
Касстна тут же слез с нее и убрал пистолет от виска. Присев на корточки, он поспешно натянул краги.
— Что они говорят?
— Развяжи мне руки, — попросила она.
— Чтобы ты побежала прямо к ним? — Касстна смерил художницу презрительным взглядом и покачал головой.
— Развяжи мне руки, я смогу тебе помочь.
— Знаешь, сколько кхагггунов я убил за свою жизнь? — ударив себя в грудь, спросил Касстна.
Маретэн наклонила голову.
— Их трое. Как минимум трое. Развяжи мне руки, Касстна, и я помогу тебе их убить.
Партизан прищурился.
— Откуда мне знать…
— Я ведь не позвала на помощь, я хочу их убить не меньше, чем ты.
И все же он колебался. Внезапно голоса приблизились, будто кхагггуны поднялись на вершину склона. Касстна неслышно подошел к ели и перерезал путы. Он заставил Маретэн сесть и, буравя ее взглядом, развязал художнице руки.
— Дай мне пистолет! — Маретэн натянула лосины и зашнуровала тунику.
Касстна отрицательно покачал головой. Они спрятались в густом подлеске под раскидистыми лапами елей-куэлло. Внезапно на поляну вышли три кхагггуна, перепачканных в грязи и крови. Один из них нес голову кундалианина. Скорее всего солдаты убили его совсем недавно, потому что кровь еще сочилась из обрубка шеи.
Смеясь, кхагггуны вышли на поляну, и перв-капитан подбросил голову прямо в ненастное небо. Голова приземлилась на носок его сапога, и он пнул ее второму кхагггуну, а тот — третьему. Жуткий футбол продолжался, пока голова не превратилась в кровавое месиво и уже не могла взлетать достаточно высоко.
— Говорю же, кундалианские головы слишком тяжелы для нормальной игры, — заворчал один из кхагггунов.
— Может, попробуем твою, третий майор? — спросил перв-капитан, и кхагггуны снова покатились от смеха.
Перв-капитан наступил на голову.
— Ну все, пора за работу! Поступили данные о повышенной активности Сопротивления в этом районе. Значит, где-то здесь есть лагерь. Нам лучше найти его, пока не стемнело.
Он повел солдат с поляны на запад.
— Нужно их остановить или по крайней мере увести в сторону от лагеря, — заметила Маретэн.
— Ты же сама сказала, что их трое. А кто знает, сколько может прийти на подмогу? Мы не станем рисковать.
— Но ведь они точно найдут лагерь Джервы!
— Тем лучше для меня, — прошипел Касстна. — На трибунале я попрошу этот район для себя.
— Ты шутишь! У меня там друзья. И даже если бы их не было, я бы ни за что не…
Касстна встряхнул Маретэн так, что у нее потемнело в глазах.
— Будешь делать, как я скажу!
— Хорошо. — Молодая женщина склонила голову, а затем, неожиданно вырвав из рук партизана портативную пушку, побежала за кхагггунами, Касстна, негромко чертыхаясь, — за ней.
На бегу Маретэн постепенно превращалась из художницы, восторгающейся красотой природы, в снайпера. Стрелять ее научила бабушка еще в детстве. Лес становился серо-черным стрельбищем, а удаляющиеся кхагггуны — мишенями. Маретэн заметила, что кхагггуны приближаются к небольшой прогалине. Не обращая внимания на Касстну, она прицелилась в перв-капитана, голова которого мелькала между елей. Приказав себе успокоиться, Маретэн прижала палец к спусковому крючку так, что, когда офицер вышел на поляну, она была готова.
Молодая женщина выстрелила. Залп бледно-зеленого огня сбил перв-капитана с ног. Через секунду он уже лежал на ложе из влажных еловых игл с простреленной головой.
