Теттси улыбнулась и стала похожа на ту тускугггун, что летом водила маленькую Маретэн к прудам. Сердца Маретэн радостно забились.

— Послушай, Маретэн, для тебя это очень важный шаг. Знаю, ты часто принимаешь решения, а потом их изменяешь. Умоляю, однажды приняв решение по этому вопросу, не изменяй его. Доверься сердцам, инстинкту, чувствам. Не позволяй никому, даже мне, повлиять на твое решение. Ты можешь вспоминать меня по-разному, например, глядя на портрет, который ты написала. Если это твое призвание, значит, так и должно быть. Прошу, не принимай решение ради меня или другого в'орнна. Только ради себя! К сожалению, призвание не выбирают, оно приходит само собой. Доверься инстинкту, ты ведь художница, так что тебе и не нужно ничего объяснять. И что бы ты ни выбрала, я люблю тебя и очень тобой горжусь!

Прощай, моя милая девочка! Верю, твои благородные сердца помогут принять верное решение. Доверься им так, как доверилась я, и ты не ошибешься.

Вспыхнув в последний раз, улыбающееся лицо Теттси исчезло.

По лицу Маретэн текли слезы, Сорннн крепко обнял ее и притянул к себе. Она почувствовала, что их сердца бьются в унисон. В голове словно молитва звучали слова бабушки. Через озаренное ярким солнцем плечо Сорннна Маретэн взглянула на полуготовую картину. На этот раз ее не интересовала ни техника мазков, ни игра красок — ей просто хотелось вспомнить атмосферу клуба. Какая-то сила тянула ее туда.

«Приняв решение по этому вопросу, не изменяй его, — предупреждала Теттси. — Доверься интуиции». Что же подсказывала ей интуиция? Маретэн очень любила живопись. Она давала ей свободу, которую познали немногие тускугггун. Но вместе с тем она чувствовала какое-то беспокойство, неясное ощущение того, что в жизни, кроме живописи, должно быть что-то еще. Потом появился Сорннн, и Маретэн познала любовь. Однако Сорннн принес в ее жизнь нечто большее, чем любовь, — он открыл для нее совершенно иной мир. Только теперь, выслушав признание Теттси, Маретэн поняла, что с того дня, когда она согласилась помогать Сорннну, она стала такой, какой хотела ее видеть бабушка. Маретэн ни о чем не жалела, и все же тайная сторона жизни Сорннна ее сильно пугала. Поэтому она и не решалась на откровенный разговор. Маретэн чувствовала, что знает о Сорннне далеко не все и что он хочет ей довериться. В ночном клубе, среди пульсирующей музыки и света, она сильно испугалась и уклонилась от разговора.

Бабушкино послание помогло ей во всем разобраться. Как ни странно, откровения Теттси не испугали и не ошеломили Маретэн. Наоборот, она почувствовала, что в первый раз за долгое время все встало на места и в ее жизни появилась цель.

Теттси была права — ей не пришлось долго раздумывать. В правильности того, на что она решилась, Маретэн не сомневалась. Интуиция подсказывала, что она не ошибается.

Маретэн обернулась к Сорннну и заглянула ему в глаза.

— Я приняла решение. Я, Маретэн Стогггул, буду продолжать дело Теттси.

— Обратного пути нет.

— Я не собираюсь отступать. Ни за что.

Маретэн чувствовала радостное возбуждение и страх, но нисколько не сомневалась в том, что поступает правильно. От глубоких переживаний дрожали руки, она снова подумала о Теттси, о том, что к старости она, как и бабушка, хотела бы гордиться тем, как прожила жизнь.

Только сейчас до нее дошло, для чего Сорннн взял ее в этот клуб. По сути, это было воплощение мечты Элевсина Ашеры в миниатюре — маленькая модель города, где кундалиане и в'орнны живут вместе в гармонии и мире.

Атмосфера клуба, лица и фигуры танцующих оживали под ее кистью. Сейчас Маретэн смотрела на них глазами Сорннна и понимала, что они представляют собой силу, с которой придется считаться всем.

С огромной неохотой Курган вернулся к невыносимо скучным обязанностям регента. Он понял, что ему претит дипломатический политес и формальности протокола. Все те, с кем правитель сталкивался, раздражали его безмерно, как и мелкие обязанности, которыми он постоянно был завален.

Неудивительно, что при первой же возможности регент устраивал перерывы, наблюдая за прохожими с балкона или покуривая лаагу. Ему нравилось, как густой дым заполняет все кругом и успокаивает нервы. Забывшись, Курган представлял себя великаном, способным проглотить дворец целиком. Он широко открывал рот и глупо усмехался.

Часто ему хотелось кого-нибудь убить. Тогда регент спускался в камеры, выстроенные по приказу гэргона прямо под дворцом, и выбирал жертву. Насвистывая охотничью песенку, которой много лет назад его научил Старый В'орнн, Курган принимался мучить несчастного с самым беззаботным и счастливым видом.

Неминуемая смерть заключенного, всегда наступавшая слишком рано, злила его еще больше, и регент срывался на первом попавшемся хааар-кэуте.

Возможно, поэтому в тот день Курган, уставший от окружавшей его суеты, не пошел в камеры. Он остался просто курить на балконе и разглядывать прохожих.

Вспоминая Куриона и их разговор, регент заметил молодую кундалианку. Курган был почти уверен, что видел ее и раньше, с этого самого балкона, если его не подводила память. Это ее он взял силой у ручья несколько месяцев назад, когда еще был жив Аннон. Их последняя охота вместе…

Выбросив окурок, правитель подозвал хааар-кэута. Молодой кхагггун появился почти моментально, и Курган показал ему на девушку, еще не успевшую скрыться в толпе.

Пока хааар-кэут распоряжался относительно девушки, Курган вернулся в комнату и изучил последний отчет Рады. Порой он сомневался, правильно ли поступил, завербовав ее. Пока ценной информации от Рады не поступало. «С другой стороны, — подумал правитель, — от добра добра не ищут». Он услышал о недовольстве среди кхагггунов. Рада упоминала об этом уже во второй раз. Так разве он не приказал Олннну Рэдддлину провести разъяснительную работу, унять недовольства в нижнем эшелоне кхагггунов? Чем же занимается звезд-адмирал? И к тому же командующий так и не поймал Реккка Хачилара и кундалианскую ведьму Джийан…

Регент так сильно ударил кулаком по столу, что в комнату ворвались хааар-кэуты с мечами наголо. Раздраженно махнув рукой, Курган велел им убираться.

В Н'Луууру Рэдддлина!

Услышав голоса, правитель нетерпеливо обернулся, предполагая встретить хааар-кэутов с кундалианкой. Вместо них Курган увидел входящего на террасу Олннна Рэдддлина. Сейчас он ему устроит!

Регент подошел к ничего не подозревающему звезд-адмиралу и шумно вдохнул воздух.

— Что за запах? От вас воняет поражением, будто навозом.

Звезд-адмирал нашел в себе силы рассмеяться, но Курган видел, как сильно он уязвлен.

— Рад видеть вас в таком хорошем настроении, регент, — начал Олннн. — У меня хорошие новости.

— Вы принесли голову проклятого рэнннона?

— Нет, регент.

— Значит, этой счеттты Джийан.

— Нет, регент.

— Тогда где же хорошие новости? — заорал Курган.

— Мы арестовали предателя, который снабжал оружием кундалианское Сопротивление.

Регент раскрыл рот от удивления.

— Правда? И кто же этот предатель?

— Баскир Броннн Палллн.