Драган Арманский собирался уйти с работы пораньше. Сегодня был уже Великий четверг, а они с женой хотели на все праздники уехать в загородный дом на Блиде. Он как раз застегнул портфель и надел пальто, как вдруг ему позвонили снизу из вестибюля и сказали, что к нему пришел инспектор уголовного розыска Ян Бублански. Арманский не был знаком с инспектором Бублански, однако уже того, что к нему явился представитель полиции, было достаточно, чтобы со вздохом вернуть пальто на вешалку. Ему не хотелось никого принимать, но фирма «Милтон секьюрити» не могла позволить себе быть невежливой с полицией. Гостя он встретил в коридоре у лифта.

— Спасибо, что согласились уделить мне время, — начал Бублански. — Мой шеф, прокурор Рихард Экстрём, велел вам кланяться.

Они пожали друг другу руки.

— Экстрём… Да, мне приходилось иметь с ним дело пару лет назад. Хотите кофе?

Взяв в кофейном автомате два стаканчика, Арманский открыл дверь своего кабинета и усадил Бублански за столик перед окном, возле которого стояли удобные кресла для посетителей.

— Арманский — это русская фамилия? — поинтересовался Бублански. — У меня тоже фамилия на «- ски».

— Мои предки родом из Армении. А ваши?

— Из Польши.

— Чем могу быть полезен?

Бублански достал блокнот и раскрыл на нужной странице.

— Я работаю над расследованием убийства в Энскеде. Думаю, вы слышали об этом в утренних новостях.

Арманский кивнул.

— Экстрём говорил, что вы не станете болтать.

— При моей работе ссориться с полицией ни к чему. Могу вас заверить, что я умею молчать.

— Хорошо. В данный момент мы разыскиваем человека, который раньше у вас работал. Это женщина, ее зовут Лисбет Саландер. Вы знаете ее?

Арманский почувствовал, как в животе у него словно заворочался тяжелый камень, но он и бровью не повел.

— По какой причине вы разыскиваете фрекен Саландер?

— Скажем так: у нас есть причины считать ее причастной к этому делу.

Камень в животе Арманского вырос в размере и причинял почти физическую боль, но выражение его лица оставалось непроницаемым. С первого дня знакомства с Лисбет его не покидало тревожное ощущение, что некоторые особенности ее личности неминуемо приведут эту девушку к какой-нибудь катастрофе, но он всегда мысленно видел ее в роли жертвы, а не преступницы.

— То есть вы подозреваете Лисбет Саландер в совершении двойного убийства в Энскеде. Я правильно понял?

Помедлив секунду, Бублански утвердительно кивнул.

— Что вы можете рассказать о Саландер?

— А что вы хотели бы знать?

— Во-первых, как нам ее найти?

— Она живет на Лундагатан. Чтобы сказать точный адрес, мне нужно посмотреть записи. У меня есть номер ее мобильного телефона.

— Адрес мы знаем. Номер мобильника — это интересно.

Арманский отошел к письменному столу, нашел номер и продиктовал его. Бублански записал.

— Она у вас работает?

— Она работает как индивидуальный предприниматель. Иногда я поручал ей какие-то дела, начиная с девяносто восьмого года, в последний раз это было года полтора тому назад.

— Какого рода работу она выполняла?

— Сбор сведений.

Бублански поднял голову от блокнота и от неожиданности вздернул брови:

— Сбор сведений, — повторил он удивленно.

— Если быть точнее — изучение личных обстоятельств.

— Минуточку… О ком мы говорим? — продолжал удивленный Бублански. — Та Лисбет Саландер, которую мы разыскиваем, не смогла даже получить свидетельство об окончании школы и была признана недееспособной.

— Теперь это уже не называется признанием недееспособной, — терпеливо поправил собеседника Арманский.

— Да наплевать на то, как это называется! Девушка, которую мы разыскиваем, согласно документам, страдает тяжелым психическим расстройством и склонна к насилию. Кроме того, у нас есть документ от социального ведомства, в котором сказано, что в конце девяностых годов она занималась проституцией. В ее бумагах ничто не указывает на то, что она способна выполнять квалифицированную работу.

— Одно дело бумаги, другое — человек.

— Вы хотите сказать, что она способна выполнять сбор сведений о личных обстоятельствах для агентства «Милтон секьюрити»?

— Не только способна. Она в этой области кого угодно за пояс заткнет.

Бублански медленно опустил ручку и нахмурил брови.

— Из ваших слов создается впечатление, что вы питаете к ней уважение.

Арманский опустил глаза, чувствуя, что оказался на распутье. Он всегда знал, что когда-нибудь Лисбет Саландер непременно во что-нибудь вляпается. Он совершенно не мог представить себе, каким образом она могла оказаться замешанной в двойном убийстве в Энскеде (будь то в качестве основного виновника или в какой-то иной роли), однако он не мог не признать, что довольно мало знает о ее частной жизни. С чем же таким она связалась? Арманский припомнил ее неожиданный визит и загадочное заявление, что у нее есть деньги на жизнь и работа ей не нужна.

Единственным разумным решением в этот момент было отмежеваться от Лисбет Саландер, а главное, показать, что она не имеет никакого отношения к «Милтон секьюрити». Арманский невольно подумал, что не знает более одинокого человека, чем Лисбет Саландер.

— Я уважаю ее профессиональные способности. О них ничего не сказано в характеристиках и свидетельствах.

— Так значит, вам известно ее прошлое.

— Я знаю, что у нее есть опекун и что у нее было тяжелое детство.

— И вы все равно приняли ее на работу.

— Именно поэтому и принял.

— Объясните!

— Прежний ее опекун, Хольгер Пальмгрен, был адвокатом старика Ю. Ф. Милтона. Он заботился о