воде и подхватывали мелкую рыбешку, которую рыбаки выбрасывали из сетей.

«Кентавр» обменялся сигналами с флагманом флотилии и отошел подальше, чтобы не мешать лову. Через некоторое время один из рыбачьих ботов сам подошел к кораблю, и с него передали подарок для команды — несколько корзин свежей трески. Прокричали, что улов отличный и рыба идет такими плотными косяками, что местами вода в океане кажется черной. На транспортах, которые сопровождают рыбаков, круглые сутки сколачивают бочки и едва успевают солить пойманную рыбу. О начале войны рыбаки узнали от голландского капитана, спешившего в Нью-Йорк за контрабандным кубинским ромом. Они уверены, что теперь казна скупит весь их улов, ведь для новых экипажей боевых кораблей и полков потребуется много припасов. Других судов они не встречали, но если заметят что-либо подозрительное, немедленно сообщат на фрегат.

Погода оставалась хорошей, а северо-восточный ветер умеренным. С камбуза доносился аромат жареной рыбы и лука, и все с нетерпением ожидали предстоящее пиршество. И Сумасшедший Дик позволил команде отвести душу. Но потом, вместе с несколькими офицерами и боцманом, начал обход корабля. Осматривали все помещения, заглядывали во все закоулки. Кажется, остались довольны, обошлись замечаниями и никого не наказали.

На следующий день старший лейтенант подозвал к себе Ивана.

— Джон, наставление прочитал? Все ясно?

— Так точно, сэр? Но некоторые задачи не могу решить.

— Покажи свидетельство из Навигационной школы. Хочу узнать, чему тебя там учили.

Мистер Франклин внимательно прочел бумагу и усмехнулся:

— Голландцы народ основательный, но широты мысли им не хватает. Учили тебя полезным вещам, но экономили, мало внимания уделяли тригонометрии и другим точным наукам. И после этого они еще жалуются, что им морякам и судостроителям не хватает теоретической подготовки. Ладно, приставлю к тебе мичмана, он подзаймется с тобой математикой.

— Большое спасибо, сэр!

— Кстати, будешь теперь числиться в судовом списке как Джон Карпентер. Как я понимаю, «циммерман» и «карпентер» означают одно и то же — «плотник». На английском военном корабле всё и все должны называться точно и понятно. Поэтому и негру с камбуза мы дали нормальное имя Томас Лондон. Вместо его дикарского Факифука, которое нельзя произнести в приличном обществе.

Немного позднее Громобой, который слышал этот разговор, объяснил Ивану причину такого внимания со стороны старшего офицера.

— Наш Джимми настоящий джентльмен, заботится о корабле и людях. Эти уроженцы Южной Англии все такие.

— Особая порода? — Иван позволил себе пошутить.

— В Гемшире и других южных графствах многие семьи кормятся морской службой со времен королевы Елизаветы[34]. Земли мало, детей много, океан рядом. Мальчишки в 10—12 лет уже служат юнгами. Те, кто учился в школе и у кого в родне есть офицеры, становятся мичманами. Если выдержат три года такой службы и сдадут экзамены адмиралтейской комиссии, то могут стать офицерами. Это в армии дворянские дети могут купить офицерский патент и быстро получают большие чины. Но чтобы командовать кораблем, надо знать науки, а не только уметь ездить верхом.

— Значит старики заботятся о своих детях?

— Обязательно. Южные джентльмены — особая семья, в которой свято чтят обычаи и заботятся о молодняке. В свое время отец Сумасшедшего Дика линьком выбил из меня дурь, заставил учиться и сдать экзамены на чин. С ним я ходил по всем океанам, а потом перешел под команду его сына… А на тебя Джимми положил глаз. Через год он получит под команду собственный фрегат и ему понадобятся толковые ребята. Так что учись и постарайся решить все задачи!..

— На мостике! — раздался пронзительный крик вахтенного матроса. — Рыбаки сигналят: с юга идет неизвестный военный король!

— Ну, Джон Карпентер, настал день твоего боевого крещения! — торжественно произнес Громобой. — Твой первый экзамен на королевской службе!

«Кентавр» развернулся на юг, и вскоре устроившиеся на марсе[35] сигнальщики подтвердили сообщение рыбаков. Немного погодя уточнили — судя по оснастке, это французский фрегат.

Поднявшийся на мостик капитан был одет как на парад. Мундир новый, позументы и пуговицы сияют. Сразу же распорядился покормить команду и выдать двойную порцию рома. Какое-то время рассматривал француза в подзорную трубу, а затем что-то сказал старшему лейтенанту. Тот тоже посмотрел в подзорную трубу, а затем спустился с мостика. Несколько слов бросил младшим лейтенантам и мичманам, и те поспешили на свои боевые посты. Через несколько минут на «Кентавре» все знали, что с юга приближается фрегат «Проворный» под командованием Рене Труэна из французского приморского городка Сен-Мало.

— У этого лягушатника больше пушек и почти в два раза больше людей, чем на нашем фрегате, — сообщил Громобой, прихлебывая свой любимый «боевой пунш», состоящий из рома, кофе и специй. — Его отец нажил состояние, нападая на торговые суда в Ла-Манше. Сынок решил продолжить дело отца, но два года тому назад нарвался на наш патруль и очутился в тюрьме Портсмута. Надо было его сразу повесить, да папаша обещал заплатить большой штраф и отблагодарить судей. Но пока адвокаты торговались, Рене и сам не терялся — вскружил голову какой-то нашей дуре, и она помогла ему бежать. Во Франции он стал героем, и король Людовик принимал его в Версале, наградил и пожаловал дворянство.

— Действительно у француза больше пушек? — спросил кто-то из молодых матросов.

— Не беспокойся, сынок. Все они меньшего калибра, а их канониры не так натренированы, как наши. Господь послал нам достойного противника, и Сумасшедший Дик не опустит перед ним паруса. Так что, парни, одевайте чистое белье — если кого зацепит, оно пойдет на повязки!

— А если ранят тяжело?

— Тогда, сынок, тобой займется лекарь. Да ты не думай об этом. Лучше глотни моего пунша, возьми еще кусок мяса и добавь горчицы. Ешь — сегодня будет много работы!

Свист боцманской дудки и треск барабанов морских пехотинцев возвестил о том, что время принятия пищи закончилось. На мостике опять стоял улыбающийся капитан, но на этот раз он был краток.

— Ребята! Этот пират Рене знает, что путина кончается, и рыбаки уже набили трюмы бочками с соленой рыбой. Он пришел за своей долей улова, но не ожидал встретить нас. Все по местам! Мистер Франклин, прошу вас приготовиться к бою.

Вновь засвистели дудки и раздались команды, за ними последовал топот ног, стук молотков, визг блоков. Еще раньше плотно свернутые матросские койки были уложены вдоль борта на верхней палубе, так что образовали бруствер для защиты от пуль и осколков. Теперь над самой палубой натягивали прочную сеть, которая должна была предохранить команду от падающих обломков мачт и рей, а в случае абордажа помешать нападавшим ворваться на палубу фрегата. На батарейной палубе спешно убирались перегородки между офицерскими каютами и другими помещениями на корме. Все, что нельзя было спустить в нижний трюм, немедленно выбрасывалось за борт. Огонь в камбузе был погашен, чтобы при попадании ядер и разрушении печки он не стал причиной пожара. А в носовом кубрике корабельный лекарь с помощниками развернул свое хозяйство. С подволока опустили столы, рядом разложили хирургические ножи и пилы, бинты, расставили бочки с пресной водой. Тут же установили и бочонок с ромом — как доказала многолетняя практика, он был единственным средством, способным заглушить боль. Корыто для ампутированных конечностей, более сложные операции предполагалось делать уже после боя, выставили близ трапа. Чтобы не расстраивать людей, его было приказано сразу опорожнять, как только будет наполнено.

Морские пехотинцы, навьюченные ружьями и патронными сумками, построились на палубе. Сопровождаемые шутками матросов, их лучшие стрелки неуклюже карабкались по винтам и размещались на марсовых площадках мачт. Из трюмного люка выскочил корабельный плотник и бодро доложил, что все помпы в исправности, необходимые материалы в наличии, а его команда готова приступить к заделке возможных пробоин и тушению пожаров.

Но самое большое движение происходило на батарейной палубе. Орудийные порты были открыты,