парни.

Хили не решился задавать вопросы, опасаясь выдать собственное невежество. К тому же Олдер-Галч — для него единственный выход.

И кроме того: если бы дорога была непроходимой, к чему Баркеру возиться с ними? Он знал, как туда добраться, и выразил желание сопровождать их. И все же Хили не покидали сомнения… Он мрачно глядел в окно, прислушиваясь к завыванию ветра.

В комнате раздался взрыв хохота. Хили почувствовал неловкость и какое-то смутное беспокойство. Лишь невозмутимость девушки, сидевшей рядом с ним, придавала ему силы. Впервые он осознал свою беспомощность — беспомощность горожанина вдали от городских огней и привычных звуков. Он ни разу не видел карты Вайоминга и лишь приблизительно представлял, где находится Олдер-Галч.

— Жаль, что он не едет с нами, — проговорила девушка.

— Баркеру он не понравился.

— Знаю. Возможно, он — преступник.

Хили поднялся и подошел к окну.

— Он все равно не поедет.

— Да, наверное, не поедет. Таких людей постоянно преследуют несчастья. — Дженис подошла к окну. — Не волнуйся, Том. Мы доберемся до Олдер-Галча.

В дверях, вытирая руки о посудное полотенце, появился Уилльямс.

— Некоторые ребята… — он осекся. — В общем, ребята спрашивают, не могли бы вы нам что-нибудь показать. Ребята заплатят. Соберут, кто сколько даст.

Хили колебался. Собственно, почему бы и нет?.. Все равно до утра им не уехать.

— Они заплатят, — уверял Уилльямс. — Они обещали.

— Вам придется освободить часть помещения, — сказал наконец Хили.

Он направился к двери. Остановившись, оглянулся на Дженис. Девушка смотрела в окно. Мельком взглянув в ту сторону, Хили увидел человека, пробирающегося по снегу к амбару. Это был Кинг Мэбри.

Том Хили снова посмотрел на Дженис, обратив внимание на выражение ее лица, потом — опять на Мэбри. Тот уже открывал дверь амбара — мужественный, сильный человек, знавший эту землю и уверенно по ней шагавший… Хили ощутил приступ ревности.

Он задумался. Ревность?.. К нему?

С неприятным ощущением пустоты в душе он уставился на пышущую жаром печку. Он влюбился… Влюбился в Дженис Райан.

Он стоял в одиночестве позади тесной кучки мужчин, смотревших представление, — высокий и стройный, чуть сутуловатый от езды верхом.

Оружия при нем вроде бы не было; однако он заложил большие пальцы за ремень, и у Дженис создалось впечатление, что рукоятка револьвера у него под рукой.

На лицо косо падал свет керосиновой лампы, висевшей на стене, отчего щеки его казались темными впадинами; глаза же находились в тени. Он так и не снял свою шляпу, только сдвинул ее на затылок. Он выглядел таким, каким и был на самом деле: мужественным и одиноким.

Последняя мысль пришла к Дженис неожиданно. Да, он всегда будет одиноким… Это его судьба.

Мэбри пускал в ход оружие. Таких мужчин Дженис еще не встречала. И тем не менее она с детства слышала рассказы о ему подобных. Глядела в щелку занавеса, сооруженного из одеял и вспоминала все, что слышала о таких людях, когда была маленькой девочкой, вспоминала истории о поединках и перестрелках, которые рассказывали взрослые.

Ей вдруг подумалось, что Кинг Мэбри чем-то напоминает ее отца: такой же строгий и спокойный, со смешинкой, затаившейся в уголках глаз.

Сейчас на импровизированной сцене выступала Мэгги, завораживающая зрителей своими душещипательными монологами и песенками о любви. Ее лицо, обрамленное крашеными белокурыми волосами, опухло, голос охрип от выпитого за всю жизнь виски и долгих лет на сцене; и тем не менее она очаровала этих мужчин, как не смог бы и Док Гилфорд.

Потому что в душе эти внешне грубые люди были сентиментальны.

Все ли?

Она снова посмотрела на Кинга Мэбри. Разве можно быть сентиментальным и убить одиннадцать человек?

Кто же он такой, Кинг Мэбри?

Дженис обвела взглядом комнату в поисках Бентона, но того в комнате не оказалось. Джо Носс стоял у двери, беседуя с Артом Бойлом, помощником Баркера. Бойл не сводил глаз со сцены, но Дженис видела, что он внимательно слушает Носса.

Это немного обеспокоило ее, но потом она решила, что в их беседе нет ничего странного: здесь ведь все знакомы…

Сзади подошла Доуди Саксон. Дженис отошла в сторону, давая девушке возможность посмотреть на зрителей.

— Который из них Кинг Мэбри? — прошептала Доуди.

Дженис указала мужчину, который стоял, прислонившись к стене.

— Он симпатичный.

— Он убийца.

Дженис произнесла это чуть резче, чем хотела, — слишком уж Доуди интересовалась мужчинами.

— Ну и что? Это Вайоминг, а не Бостон. Здесь все по-другому.

— Убийство — везде убийство. — Дженис отвернулась. — Твой выход, Доуди.

Доуди распахнула пальто, под которым был театральный костюм.

— Я готова.

Выступление Мэгги закончилось. Зрители аплодировали. Мэбри, повернувшись спиной к сцене, направился к выходу.

— Он уходит, — сказала Дженис. Сама не зная почему, она была рада его уходу.

Доуди сбросила с плеч пальто и подала знак Доку Гилфорду, сидевшему за пианино.

— Не бойся, не уйдет, — пропела Доуди.

Она выпорхнула на сцену под звуки канкана. Но это был не просто танец… Дженис досадливо закусила губу. У Доуди была великолепная фигура, и она прекрасно знала, какого рода чувства вызывает у мужчин. Однако сегодня она танцевала только для одного из них; и Дженис тотчас поняла, для кого именно, и ощутила внезапный приступ ревности. Она в досаде отвернулась. Глупо ревновать, — ведь этот Кинг Мэбри нисколько ее не интересует…

Но не прошло и минуты, как она оглянулась. Мэбри, услыхав звуки канкана, вроде бы передумал уходить. Джо Носс исчез, а Арт Бойл остался, весь поглощенный зрелищем.

Когда запела высокая и стройная Доуди, ладно двигавшаяся в такт музыке, Мэбри отпустил дверную ручку и вернулся к бару. Доуди пела по-французски. Этот язык здесь почти никто не понимал, но общий смысл песенки, дерзкой и легкомысленной, так или иначе дошел до каждого. Девушка закончила свой номер, кокетливо покачивая бедрами. Затем на сцену вышла Дженис.

Она пела старые, задушевные песни. Пела об уюте домашнего очага людям, у которых никогда не было своего дома. Пела о любви людям, которые знали лишь случайных женщин. Она пела о прогулках по тенистым аллеям, — а ведь люди эти видели лишь суровые горные склоны и дикие прерии.

Том Хили слушал, стоя у бара. Слушал, с отчаянием осознавая, что никакая другая женщина, кроме этой девушки, ему не нужна, и в то же время прекрасно понимая, что она никогда не станет его женой или возлюбленной.

— Вы когда-нибудь были женаты, Кинг? — спросил он у стоявшего рядом Мэбри.

— А что, я похож на женатого?

— Я тоже не был.

В комнату вошел Баркер. Перекатывая во рту сигару, он пристально смотрел на Дженис. Затем что-то тихо сказал Арту Бойлу, который тотчас повернулся и вышел из комнаты.

Баркер подошел к бару и, не обращая внимания на Мэбри, заговорил с Хили.