спокойное местечко, где и пересидите все это. — И теперь лицо на экране потемнело от ярости:

— Это мой Дом Дверей, и для вас тут нет никакого приятного, спокойного места. Нет, так как я заставлю вас постоянно передвигаться. Он... заставит вас постоянно передвигаться!

Лицо Сита переместилось в меньший квадратик на верхней правой стороне экрана, а остальная картинка снова расплылась в безумный вихрь смешанного цвета.

Но продолжалось это всего секунду-другую. А затем...

Цвета разделились, а вихрь оформился в совсем иную картинку; определенно, она была последней в мире, какую хотели бы увидеть Джилл и его друзья. К тому времени Миранда Марш и остальные члены группы подобрались поближе и поэтому тоже увидели, что же изображалось — и больше, чем изображалось — на экране!

Потому что, когда Сит-Баннермен прогремел:

— Пусть же начнется игра! — то тварь на основной картинке вдруг дернулась и поползла вперед. А гудящий, вибрирующий от электрической энергии экран, казалось, взорвался бьющимися в судорожных конвульсиях клубами белого света, и в воздухе запахло озоном.

Еще миг, и Джилл почувствовал, как волосы у него становятся дыбом, корчась над головой и выбрасывая искры в заряженном поле.

А затем, когда сам экран раздвинулся и что-то начало проходить сквозь него, Джилл заорал:

— Бегите! Сматывайтесь отсюда! Возвращайтесь тем же путем, каким пришли! — Совет был неплох для Миранды и других отставших: они-то все еще находились достаточно далеко от экрана, и его вспышка их не ослепила. Анжела же, закрыв лицо ладонями, споткнулась и упала в объятия Джилла. Но того тоже временно ослепило сверкание экрана, и он ничего не видел. Находясь на краю ущелья из металлолома, он не смел двинуться. Только не с Анжелой в объятиях. Они могли с таким же успехом находиться посреди зоны боевых действий — на минном поле, освещенном зажигательными сигнальными ракетами, — где один неверный шаг мог стать последним. И положение ухудшалось, так как за пределами ярких огней находился ползущий на них вражеский танк. Только это был не танк.

Джилл знал, что именно он увидел на экране, также как и Анжела с Тарнболлом. Сит сам заблаговременно предупредил их, упомянув про Алека Хэгги и преследовавшее его «создание». Создание не живое, а конструкция, механизм, сотворенный синтезатором. В предыдущем случае эту штуку интересовал только Хэгги, который не являлся участником игры, а потому подлежал удалению. Она действовала, подобно смотрителю спортплощадки, заботясь об игровом поле. Точнее, тогда действовала так. Теперь же она являлась неотъемлемой частью игры, но не в качестве какого-то суперарбитра или счетчика очков, а вполне самостоятельного игрока.

И, словно в лихорадочном сне, Джилл вспомнил свои самые первые впечатления от «создания» Сита: оно походило на... удлиненного краба, вставшего на задние лапы скорпиона или богомола — кошмар, обретший форму и материальность и выросший до чудовищных масштабов. Девять футов длиной, пять шириной, четыре высотой, с глазами на стебельках, невероятно коленчатыми клешнями, антеннами, с выгнувшимся дугой над сегментированной спиной хвостом, с жалом и другими довесками, о назначениях которых можно было только гадать. Блестящий голубоватый хитин, белые как слоновая кость жвалы, перистые, трепещущие усики... все это, а теперь и нечто новое.

Это был охотник-убийца, но он мог быть также и снайпером или партизаном, подстерегающим в засаде. Джилл наблюдал, как экран все еще раздвигался, и глазные стебельки штуки вместе с клешней проникали сквозь него!

И все эти события, мысли и действия происходили на протяжении каких-то секунд пока...

— Ложись! — Бычий рев Тарнболла перекрыл треск помех, гудение и искры электрического разряда с экрана. — На пол!

«Дерьмо!» — подумал Джилл, потому что инстинктивно понял: тронь такое, и оно начнет вонять. И когда он обхватил Анжелу и повалил вместе с собой, оно себя проявило. Сперва раздалось гневное рычание автомата рослого спецагента — всего лишь короткая очередь из полудюжины пуль, и одну из них, по крайней мере, испарило решеткой экрана. В следующий миг показалось, что Тарнболл выстрелил из базуки!

Раздался звук, словно разбилось стекло и одновременно кто-то разорвал лист металла, и экран погас с грохотом, похожим на удар грома. Порыв раскаленного воздуха овеял скальп Джилла, и над ним с Анжелой пронеслись искры электрического огня и капли расплавленного металла. А затем все кончилось. Экран дымился — зияющая черная дыра в погнутой раме, а перед ним лежали шарнир и верхняя секция пластинчатой клешни и курящийся глазной стебелек, и глаз уже тускнел. Только эти части охотника- скорпиона сумели пройти, прежде чем Тарнболл «захлопнул» дверь.

— Тпру! — осадил сам себя спецагент, протирая слезящиеся глаза. Он стоял, расставив ноги у опоры, в своей куртке десантника, дымящейся там, где на нее брызнул раскаленный металл. — Вот это боеприпасы!

— Ты пошел на чертовски большой риск, Джек, — уведомил его Джилл, когда, трясясь, поднялся на ноги и помог встать Анжеле. — Чертовски большой риск, и слава Богу!

— Тебе следовало благодарить Его, что это произошло днем, — хмыкнул Тарнболл. — Иначе вы бы действительно ослепли, да и я тоже. А если бы меня ослепило, то на этом бы все и закончилось. — Он не похвалялся; Тарнболл просто констатировал факт.

— Господи, это было все равно, как смотреть прямо на солнце!

А Джилл спросил:

— Что именно ты сделал?

— Как я сказал, — ответил Тарнболл, все еще мотая головой и протирая слезящиеся глаза, — я смотрел прямо на него, точно в середину вспышки. И именно туда-то и всадил свои пули. Это Сит подал мне идею, сказав...

— "Дверь, обзорный экран, что я ни выберу", — кивнул Джилл. — И ты догадался, что если он мог отправить что-то через экран...

— То и я могу отправить что-то в другую сторону, — подтвердил Тарнболл. — А именно пару кусочков горячего свинца! Но целился я не в это, — он показал на дымящиеся части. — Я целился высоко и чуть в сторону, прямо в центр экрана. Понимаешь, в обыкновенном телевизоре именно там-то и находится электронно-лучевая трубка.

— Джек, ты опасный сукин... — покачал головой Джилл и сам себя оборвал:

— Слава Богу!

Анжела первая оправилась от шока:

— А разве нам не следует убираться отсюда? — предложила она. — Сит ведь знает, что мы здесь. Хотя он и не может как раз сейчас повредить нам, но не оставит попыток.

— Ты права, — ответил Джилл. — И, в любом случае, эта дверь... Ну, она не дверь. Больше не дверь. Поэтому нам придется найти другую.

Все еще трясясь, он двинулся обратно по мосткам к Миранде и всем остальным. И с облегчением вздохнул, заметив, что Барни присоединился к ним и что он невредим.

— Другую дверь! — в голосе Тарнболла звучало сомнение. — Ты имеешь в виду, другой экран? Ха! Еще один вход для проклятых ищеек Сита!

— Может быть, — прикинул Джилл, — а может, и нет.

Сперва, прежде чем Сит попытался отправить к нам этого охотника-убийцу, он использовал экран буквально — как обзорный. Ну, тут много таких экранов, обзорных или дверей, чего он ни захочет. Но, наверняка, ведь он не может следить за всеми сразу?

— А почему бы и нет? — усомнилась Анжела. — Даже при нашей технологии мы на это способны.

Джилл обдумал ее слова, уныло потирая подбородок:

— Я выдавал желаемого за действительное, — признался он. — Конечно же, ты права.

А Тарнболл предположил:

— Я бы подумал, что этот ублюдок на какое-то время окажется не в состоянии следить за любым из них. Судя по тому, как эта штука сдетонировала, мне думается, я угодил в его пульт.

— Это все только предположения, — с досадой покачал головой Джилл. — Мы не знаем, на что именно он способен. Я хочу сказать, подумайте-ка сами. Ведь это синтезированный мир, совершенно нереальный.