– Неужели твоя подруга настолько непривлекательна, что ничем другим, кроме денег, она не могла заинтересовать мужчину?

– Она настоящая красавица! – сердито бросила Келли.

– Красивее, чем ты?

– В сто раз!

– Разве такое возможно?

Келли резко повернулась к Эду, но гневные слова замерли на ее губах, когда она увидела его улыбку. Он не издевался и не посмеивался. Он восхищался… Келли смутилась.

– Ты очень любезен. Но Аврора была первой красавицей нашей школы, можешь поверить мне на слово.

– Твою подругу зовут Аврора? Мой коктейль назван в ее честь?

– Д-да… Ты же не против?

– Не знаю, – пожал плечами Эд. – Первая красавица католической школы, богачка, сбегающая от жениха из-за какой-то ерунды… Мне кажется, она просто дурочка.

– Измена – не ерунда! – Келли покраснела от злости. – И, между прочим, ты только что назвал его подлецом!

– Назвал, – согласился Эд. – Но в жизни всегда должно быть место прощению, ты не находишь? Если человек раз оступился и раскаивается, его нужно простить.

– Это не так просто сделать. Особенно когда любишь…

– Она его любила?

– Безумно.

– И смогла от него уйти?

– Да.

Эд с видом заправского философа пожал плечами.

– Тогда это точно не любовь. Если любишь, то прощаешь легко.

– Так может говорить только тот, кто никогда не любил, – отрезала Келли и отвернулась.

Губы ее дрожали. Зря она затеяла этот разговор о чувствах. Зря она вообще осталась в доме Фултонов. Бассейн, коктейль, трогательная музыка, задушевные беседы, многозначительные взгляды… Знает она, к чему все это ведет. На самом деле Эду наплевать на то, что творится у нее в голове. Главное для него – затащить ее в постель. И она должна ни на секунду не забывать об этом…

– Ладно, давай не будем о грустном, хорошо? – Эд обошел шезлонг Келли и сел перед ней на корточки. – Я не хотел тебя расстраивать.

Келли улыбнулась. Его простые слова так растрогали ее, что слезы покатились из глаз.

– Это обстановка так на меня подействовала, – проговорила она, злясь на себя. – Обычно я гораздо лучше владею собой.

– Со мной тоже сегодня творится что-то неладное. Говорю глупости, веду себя как идиот…

– Ну это уже чересчур… и совсем не как идиот, – запротестовала Келли.

– Даже хуже, чем идиот. Не спорь, я знаю. И знаю, почему это со мной происходит.

Келли чуть было не спросила «почему». Хорошо, что вовремя спохватилась. Как же, давно известная игра под названием «когда ты рядом со мной, я превращаюсь в другого человека». Сколько бы на женщинах ее ни испытывали, они все равно попадаются в ловушку снова и снова. Но она начеку и не даст Эду начать игру, которая заведомо окончится ее поражением.

– И я знаю, что с тобой происходит, – по-матерински заботливо проговорила Келли. – Ты переутомился, и тебе пора спать.

Она чуть не рассмеялась, увидев, как вытянулась физиономия Эда.

– Спать? Но сейчас часов двенадцать, не больше!

– Восьмилетнему ребенку полагается ложиться в постель не позднее десяти.

– Я обычно ложусь под утро.

– Что отрицательно сказывается на твоем внешнем виде.

– Я плохо выгляжу? – усмехнулся Эд.

Келли закусила губу. Не надо было ей заводить этот разговор. Трудно представить себе мужчину, который выглядел бы лучше, чем Эд Фултон.

– Сейчас ты выглядишь неплохо. Но надолго тебя не хватит. Если все время ложиться утром, гулять всю ночь и злоупотреблять спиртным, то скоро от твоей красоты не останется и следа.

Она надеялась, что менторский тон остудит пыл Эда, но он, похоже, понял из ее напыщенной речи только одно.

– Ты считаешь меня красивым?

Келли поняла, что няне пора рассердиться.

– Все, мне это надоело! – Она встала с шезлонга. – Ты немедленно отправляешься в свою комнату спать!

Эд встал и с наслаждением потянулся.

– Что ж, спать так спать, милая няня. Только я требую какао с печеньем перед сном и сказку.

– Из журнала «Плейбой»? – съязвила Келли.

Эд озадаченно глянул на нее.

– Хорошенькое чтиво ты предлагаешь своим малышам. Нет, меня вполне устроит что-нибудь из жизни Братца Кролика. Пойдем.

Эд развернулся и вальяжно направился к дому. Келли, кипя от негодования и злости на себя, поплелась следом.

Он вошел в холл, поставил ногу на первую ступеньку и покровительственно бросил через плечо.

– Приготовь, пожалуйста, какао. Печенье должно быть в самом правом шкафчике. А я пока устрою тебе комнату.

– Мне? Комнату? – переспросила Келли.

На губах Эда заиграла язвительная улыбочка.

– Конечно. Гостевые комнаты у нас на втором этаже. Или ты всегда спишь в комнате своих подопечных? Это тоже можно устроить, хотя будет тесновато…

Кровь бросилась Келли в лицо.

– Спасибо, мне подойдет и гостевая.

Как можно дальше от тебя, добавила она мысленно.

– Вот и хорошо. Поднимайся на второй этаж, как закончишь с какао. Я оставлю дверь открытой.

– Будет исполнено, хозяин, – сказала Келли со всем сарказмом, на который была способна, но Эд даже ухом не повел.

Она с ненавистью проводила его глазами, точно зная, что если бы ей сейчас под руку подвернулся тяжелый предмет, она бы с превеликим удовольствием запустила его Эду в прекрасную, загорелую, мускулистую спину. Какое счастье, что в этом доме булыжники на полу не валяются! Иначе миссис Клеверли была бы очень недовольна синяками на теле своего драгоценного внука…

– Келли, я жду какао, не забывай, – донесся до нее сверху голос Эда.

Она пробормотала себе под нос невнятное ругательство, которое явно порочило моральный облик няни месяца, и пошла на кухню.