чтобы увидеть то, что мне нужно.

– Вы будете встречаться с Гвидероне? – Вопрос был задан уже на грани истерики.

– Если я буду удовлетворен увиденным, – произнес Скофилд жестко. – Я позвоню вам из телефонной будки около половины шестого.

– Но он хочет поговорить с вами прямо сейчас!

– Мистер Викери не будет говорить ни с кем, до тех пор пока его держат на прицеле в отеле «Риц- Карлтон». Я думаю, это было ясно с самого начала.

– Он уверен, что вы попытаетесь сделать копии с этих снимков. Он очень беспокоится на этот счет.

– Этим негативам по двадцать пять или даже по тридцать с лишним лет. Любая попытка переснять их может быть обнаружена с помощью спектрального анализа. В таком случае – чего ради?.. Я не собираюсь погибать из-за такой глупости.

– Но он настаивает, чтобы вы связались с ним немедленно! Он говорит, что это жизненно важно!

– Все жизненно важно.

– Он передает вам, что вы не правы. Очень-очень не правы!

– Если я буду удовлетворен сегодняшним наблюдением, у него появится шанс доказать мне это несколько позже. А вы получите президентское кресло… Или все-таки он? – Брэй повесил трубку и швырнул сигарету в пепельницу. Как он и предполагал, Эпплетон-Холл был самым подходящим местом, где Матарезе могли держать своих заложников.

Когда он колесил в районе Эпплетон-Хилла, он старался не думать о том, что Тони может находиться там. Но чутье подсказывало ему, что она там, и, зная это, он был в ту поездку невероятно зорок, стараясь обнаружить ее, но, разумеется, это было напрасно. Особняк имел парк и был окружен лесом, всюду дежурили верные солдаты охраны, подобраться, конечно же, не представлялось возможным, тем более что наверняка на территории имелись надежные убежища и бункеры на случай опасности.

И все же было очевидно, что Николас Гвидероне боялся. Но особенно – теперь.

Перед тем как покинуть Салем, он сделал последний звонок Роберту Уинтропу. Бывшего посла могли вот-вот вызвать в Белый дом, и Скофилд хотел убедиться в этом, чтобы знать, что первая линия обороны уже приводится в действие. Это был единственный вариант его реальной защиты на сегодняшний день.

– Брэндон? Я не спал всю ночь.

– То же самое относится и ко многим другим людям, сэр. Ваша линия стерильна?

– Еще утром я получил подтверждение от службы электронного контроля. Что происходит? Вы встречались с Бержероном?

– Он будет в Вашингтоне около десяти часов, и у него для вас конверт.

– Я пошлю Стенли встретить его. Я только что разговаривал с президентом, буквально пятнадцать минут назад. Он отложил все свои дела и назначил мне встречу сегодня на два часа дня. Я ожидаю, что это будет долгий разговор, и мне кажется, что он захочет, чтобы при этом присутствовали многие другие.

– Вот потому-то я и звоню вам. Я так и думал. Теперь мне уже известно место, где будет производиться обмен. У вас есть карандаш?

– Да, конечно. Продолжай.

– Это место называется Эпплетон-Холл, в Бруклине.

– Эпплетон? Конгрессмен Эпплетон?

– Вы все поймете, когда получите конверт от Бержерона.

– О боже мой!

– Это имение над прудом с экзотическим названием «Ямайка». Оно стоит на холме, который называется Эпплетон-Хилл. Это место всем хорошо известно. У меня там встреча где-то около одиннадцати тридцати вечера. Самое удобное время для окружения – без пятнадцати двенадцать. Было бы хорошо, если бы все дороги были заранее блокированы на расстоянии в полкилометра во всех направлениях. Внутри есть вооруженная охрана, расставленная через каждые сто шагов. Установите пост командования операцией на земляной дороге напротив входа в усадьбу. Займите это место. Там есть большое белое строение, если не ошибаюсь. Там же и блок телефонов, и коммутатор. Это место надо захватить. Это нервный узел Матарезе.

– Не так быстро, Брэндон, – перебил Уинтроп. – Я пытаюсь записать все это, но мои глаза и руки уже не те, что были когда-то.

– Очень жаль. Я буду говорить медленнее.

– Ну вот. Что дальше?

– Моя стратегия не из книг и не подчиняется никаким правилам. Они могут догадываться о ней, но не сумеют остановить меня. Я бы сказал, что мой смертельный выход придется где-то на двенадцать пятнадцать. В это время я предполагаю выйти к своей машине вместе с заложниками. В нужный момент я зажгу две спички, одну за другой, и ваши люди поймут, что это я. Я скажу их ребятам, что снимки находятся за оградой у сообщника.

– Сообщник? Снимки?

– Сообщник – миф. Снимки – это как раз то, что они хотят получить.

– Но ты не можешь отдать их!

– Не будет иметь никакого значения, даже если я это сделаю. В конверте, который вы получите от Бержерона, будет всего более чем достаточно.

– Да, конечно. Что еще?

– Когда я зажгу вторую спичку, скажите командиру подразделения, чтобы он подал мне ответный сигнал.

– Ответный?..

– Да, две вспышки спичек.

– О да. Виноват. Что еще?

– Подождать, пока я не проеду ворота. После этого солдаты могут заходить в дом. Скажите им, что они будут прикрыты отвлекающими взрывами.

– Что? Я не совсем понял.

– Они поймут. Теперь мне пора уходить, сэр, меня ждет масса дел.

– Брэндон!

– Да, сэр?

– Есть только одно, чего ты не должен делать.

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Беспокоиться о защите. Я обещаю тебе. Ты всегда был лучшим во всем.

– Благодарю вас, сэр. Большое спасибо за все. У меня есть только одно желание – стать свободным.