конверта.

– Это Стенли, мистер Скофилд. – Как всегда, шофер Уинтропа говорил немного отрывисто. – Посол еще в Белом доме. Он попросил меня вернуться сюда и дождаться вашего звонка. Он сказал, что все, о чем вы просили, будет выполнено. Он просил также, чтобы я повторил вам время. Одиннадцать тридцать, одиннадцать сорок пять и двенадцать пятнадцать.

– Это все, что мне было нужно. Спасибо, Стенли.

Он вышел из кабины и прошел к киоску, где продавались конверты и бумага. Он выбрал ярко-желтую бумагу и темно-синие конверты.

Вернувшись к машине, он сел на заднее сиденье и на портфеле, послужившем ему столом, написал свое послание крупными отчетливыми буквами на желтой бумаге. Удостоверившись, что все правильно, он достал пять конвертов и на каждом написал адрес одного из пяти могущественных людей государства. Отложив конверты на сиденье рядом, он приготовил шестой конверт и вложил в него еще один желтый листок, а на конверте надписал адрес: «Для полиции Бостона».

Затем он медленно поехал вверх по Ньюбери-стрит, высматривая номер дома, который нашел в телефонной книге. Нужная ему контора размещалась по левой стороне улицы на углу.

Он остановил машину и вошел, направляясь к стойке, за которой круглосуточно принимали корреспонденцию. Худая, но приятной наружности женщина поднялась со стула и подошла к стойке.

– Могу я чем-нибудь вам помочь?

– Надеюсь, что так. Я работаю в отделе полиции Бостона, занимающемся межрегиональными расследованиями.

– Полиция? Бог мой…

– Нет-нет! Ничего такого, о чем вам следовало бы беспокоиться. Мы просто хотим, чтобы этот конверт был доставлен в бостонское отделение сегодня ночью. Можете вы сделать это?

– Конечно.

– Чудесно. Какова оплата этой услуги?

– О, я не думаю, господин офицер, что вам нужно оплачивать это. Мы так или иначе вместе работаем на государство.

– Все это так, но мне ведь все равно понадобится квитанция и ваше имя. Таков порядок сдачи документов к пересылке.

– Тогда вы правы. Наша обычная плата для ночных пересылок составит десять долларов, и я сама доставлю ваш конверт. Я понимаю, насколько важно бороться с преступностью.

– Вы очень любезны, мадам.

– Не стоит благодарности.

…Было двадцать минут десятого, когда он появился в холле отеля «Риц».

– Здесь для вас оставили записку, мистер Викери, – сказал клерк, протягивая ему небольшой конверт.

– Спасибо, – ответил Скофилд, почему-то размышляя о том, какого размера голубое кольцо на груди у этого человека в белом форменном костюме.

В записке был только телефонный номер. Брэй смял листок и бросил его на стол дежурному.

– Что-нибудь не так? – спросил тот.

Брэй улыбнулся.

– Скажите этому сукину сыну, что я никогда не общаюсь с номерами, я всегда звоню, только если знаю имя.

…Он пропустил три звонка, прежде чем снял трубку.

– Да?

– Вы очень надменный человек, Беовулф. – Голос был высокий, дребезжащий, пронизывающий, словно жестокий ветер. Пастушок – Николас Гвидероне!

– Я оказался прав, – начал Скофилд. – Этот человек внизу в холле не постоянно работает в отеле. А когда он моется, он никак не может смыть маленькое голубое кольцо на своей груди. Где вы находите таких людей, которые не задумываясь глотают цианистый калий и отправляются в небытие?

– Нет ничего проще, чем подобрать таких людей в наших компаниях. Возникает очень много ситуаций, которые позволяют нам сделать это. Со дня сотворения мира находятся люди, готовые пожертвовать собой. Это в их природе. И совсем не обязательно погибать на полях сражений, или в ходе партизанской войны, или занимаясь шпионажем. Я не хотел бы сейчас обсуждать это.

– Это что, последователи Хасана ас-Сабаха? Фидаи Гвидероне?

– Вы, я вижу, очень хорошо изучили заповеди падроне.

– Да, очень подробно.

– Здесь простой практический и одновременно философский подход. В земной жизни эти люди имеют все, что пожелают, а когда они уходят из этой жизни, они знают, что их семья и близкие и даже друзья будут жить в достатке, ни в чем не нуждаясь. Разве это плохой стимул? Среди служащих более чем пятисот компаний компьютеры помогают отобрать достаточное количество мужчин и женщин, желающих заключить подобную сделку. Простое осуществление мечты.

– Ничего себе мечта!

– Почитайте медицинские отчеты. Люди куда чаще умирают от неосуществленных надежд, чем от разрыва сердца. Но это всего лишь одна сторона дела. Могу я прислать за вами машину?

– Не можете!

– Но ведь нет же причин для враждебности.

– Я не враждебен, я всего лишь осторожен. Потому что я трус. Я составил план, график и стараюсь их придерживаться, я буду там ровно в одиннадцать тридцать. Вы будете говорить, я буду слушать. Ровно в двенадцать пятнадцать я выйду вместе с девушкой и русским. Затем последует сигнал, мы сядем в машину и подъедем к главным воротам. И только в этот момент вы получите снимки, а мы уедем. Если же возникнет какая-то неувязка, то снимки исчезнут, чтобы выплыть где-то в другом месте.

– Мы имеем право на их экспертизу, – возразил Гвидероне. – Мы должны убедиться, что это действительно оригиналы. А для этого мы должны иметь время.

Брэй заколебался. Он понял, что Гвидероне не собирается держать ворота открытыми. Следовательно, пока эти тяжелые ворота с электронным управлением будут отпирать, ничто не помешает кому-нибудь открыть огонь по машине.

Помолчав секунду, Брэй сказал:

– Вы можете установить необходимое оборудование в помещении около ворот. Вся экспертиза займет две или три минуты, но все это время ворота должны быть открытыми. Между прочим, я припоминаю, что объяснял вашему сыну…

– Вы имеете в виду конгрессмена Эпплетона, я полагаю?

– Полагайте, раз вам того хочется. Снимки в полном порядке. Я объяснил ему, что не собираюсь помирать за копии.

– Убедительно, но во всех этих приготовлениях я нашел одно очень слабое место.

Брэй похолодел.

Гвидероне между тем продолжал говорить:

– С одиннадцати тридцати до двенадцати пятнадцати всего-навсего сорок пять минут. Не так уж и много для нашего с вами разговора. Говорить буду я, а вы – слушать.

– Если ваши доводы окажутся убедительными, я разыщу вас утром.

Гвидероне тихо рассмеялся металлическим смехом.

– Да, действительно, это так просто. Логика у вас просто железная, мистер Скофилд.

– Я надеюсь. До половины двенадцатого! – И он повесил трубку.

Наконец он сделал все! Каждое действие порождает противодействие. А затем появляется альтернатива. Обмен был прикрыт со всех сторон.