Мэннинг одарил присутствующих сердечной улыбкой, продемонстрировав безукоризненные белые зубы.

– Я никогда не пришел бы сюда, если бы не питал глубочайшее уважение к достижениям «ИнфоМед», так же, как вы бы сюда не пришли, если бы… – продолжал Мэннинг, расплываясь в улыбке.

– Если бы не ценили сорокапроцентную премию, которую вы предложили за наши доли! – со смехом перебил его громогласный, грузный председатель правления «ИнфоМед» Алекс Гарфилд.

Гарфилд был типичным капиталистом, не отягченным излишним воображением, который – так уж случилось – в годы становления «ИнфоМед» обеспечивал компанию денежными дотациями. Интерес Гарфилда к «ИнфоМед» не простирался дальше стремления вернуть свою законную долю. Адам Паркер не испытывал особо теплых чувств к Гарфилду, но знал, в каких пределах на него можно полагаться.

В глазах Мэннинга заплясали огоньки.

– Значит, наши интересы сходятся!

– Мистер Мэннинг, – произнес Паркер, – у меня есть к вам несколько вопросов; возможно, их следует обсудить в свете финансовых проблем, но я тоже имею здесь право голоса.

– Пожалуйста, – произнес Мэннинг с легким поклоном.

– Приобретая «ИнфоМед», вы получили не только обширную базу медицинских данных, но и семь сотен опытных работников. Мне хотелось бы знать, что их ждет. «Систематикс» – одна из таких компаний, о которых люди знают все и не знают ничего. Она надежно хранит свои тайны и является для окружающего мира полной загадкой. Такое упорное стремление к сохранению тайн может вызывать некоторое беспокойство – по крайней мере, со стороны тех, от кого эти тайны хранят.

– Сохранение тайн? – Мэннинг склонил голову набок, и улыбка его потускнела. – Думаю, вы затронули самый сложный вопрос. Но я буду очень огорчен, если вы действительно считаете наши главные цели загадочными.

– Боюсь, в точности стремлений вашей организации не понимает никто, – раздраженно отозвался Паркер. Оглядев комнату и отметив про себя, с каким благоговением присутствующие смотрят на Грегсона Мэннинга, Паркер понял, что они, мягко говоря, не одобрят его замечаний. И еще он понял, что это была его последняя возможность высказать свое мнение.

Мэннинг впился в своего собеседника взглядом – как ни странно, этот взгляд нельзя было назвать враждебным.

– Дорогой друг, я не верю в королевские права и привилегии традиционных организаций, в перегородки, барьеры и так называемые пунктирные связи. Думаю, это известно всем здесь присутствующим. Ключ успеха «Систематикс» – нашего, как я могу сказать без ложной скромности, значительного успеха, – заключается в том, что мы избавились от устаревшего образа действий, выбросили его за борт, как ненужный груз.

– Но в структуре любой корпорации существует своя логика, – продолжал стоять на своем Паркер. Прочие участники совещания недружелюбно уставились на него. Даже Тони Гупта потянулся и предостерегающе коснулся руки босса. Но Паркер не привык держать свое мнение при себе – и чтоб ему лопнуть, если он начнет учиться этому сейчас! – Вспомогательные отделы и всякая всячина – вот основа, на которой строится схема потока информации. Я просто хочу знать, как вы намерены проводить интеграцию вашего нового приобретения.

– Кто изобрел корпорации в нынешней их форме? – терпеливо произнес Мэннинг таким тоном, словно пытался что-то объяснить умственно отсталому ребенку. – Люди, подобные Джону Рокфеллеру с его «Стандард ойл» и Альфреду Слоуну с его «Дженерал моторз». В послевоенную эпоху экономической экспансии появились Роберт Макнамара из «Форда», Гарольд Дженин из «ИТТ» и Реджинальд Джонс из «Дженерал электрикс». Это была эпоха расцвета многопрофильного административного слоя, когда руководителям помогал целый штат аудиторов и специалистов по планированию. Лишенная гибкости структура – но без нее нельзя было обойтись, когда следовало распределять самые скудные и самые ценные ресурсы – информацию. Ну, а что же произойдет, если информация станет такой же легкодоступной, как воздух, которым мы дышим, и вода, которую мы пьем? Все это станет ненужным. Все это уступит дорогу.

Паркеру вспомнилось одно высказывание Мэннинга, некогда промелькнувшее в «Барронсе»: что-то насчет того, что цель «Систематикс» – «заменить двери окнами». Паркер вынужден был признать, что этот человек и вправду обладает неким гипнотическим, сверхъестественным красноречием, как можно было предположить, исходя из его репутации. Но Паркер продолжал беспокойно ерзать. Ему по-прежнему было не по себе. «Все это уступит дорогу».

– Уступит дорогу чему?

– Если прежний способ действий сводился к вертикальной иерархии, то новый способ действий заключается в создании горизонтальных сетей, выходящих за рамки границ, образованных различными организациями. Мы создаем сейчас сеть из компаний, с которыми мы можем сотрудничать, а не управлять ими, как некий руководящий центр. Границы сломаны. Логика сети поощряет самоконтролирующиеся системы, управляемые потоком информации. Непрерывность контроля означает, что мы устраняем факторы риска, существующие как внутри оргструктуры, так и вне ее.

Лучи заходящего солнца окружили голову Мэннинга сияющим ореолом, добавляя убедительности его образу.

– Вот вы – предприниматель. Оглянитесь: что вы увидите вокруг? Распыленные рынки капитала. Измельченные до предела рынки труда. Пирамидальная структура стремится растечься. А самоорганизация означает сотрудничество. Все, что нам требуется, – это разработать связи, не только внутренние, но и внешние, выработать совместную с нашими партнерами стратегию; контролировать вопросы, выходящие за пределы сферы права собственности. Информационные каналы сейчас перестраиваются по-новому. Они должны быть прозрачными на всех уровнях. Интуиция подсказывает мне, что именно в этом направлении и лежит будущее капитализма.

Слова Мэннинга привели Паркера в замешательство.

– Вас послушать, так получается, что «Систематикс» на самом деле вовсе не корпорация.

– Называйте ее, как вам угодно. Когда границы действительно проницаемы, нет ничего более локализованного, чем традиционная фирма. Но мы уже живем в такую организационную эпоху, когда ответственность не может лежать на одном человеке. Право собственности может сохраниться лишь в фрагментарном виде, но и риск будет распределен между всеми. Поэт Роберт Фрост сказал, что хорошие изгороди помогают поддерживать добрососедские отношения, но лично я в это не верю. Прозрачные стены, стены, через которые вы можете пройти, куда вам потребуется, – вот что нужно сегодня миру. Чтобы преуспеть, вы должны научиться ходить сквозь стены. – Мэннинг на миг умолк. – И это будет гораздо легче проделывать, когда стены исчезнут.

Алекс Гарфилд повернулся к Паркеру:

– Не стану делать вид, будто я что-то в этом соображаю, но, Адам, факты говорят сами за себя. Грегсон Мэннинг не нуждается в том, чтобы оправдываться перед кем бы то ни было. Насколько я понимаю, он говорит о том, что не верит в сообщество замкнутых деловых единиц. Он ведет речь об интеграции, только на свой собственный лад.

– Стены должны рухнуть, – сказал Мэннинг, потянувшись. – Такова реальность, стоящая за всеми громкими словами о перестройке. Вы можете сказать, что мы стремимся обратно, к индустриальной революции. Но индустриальная работа заключалась в разделении труда в соответствии с определенными задачами; мы же пытаемся перейти от задач к процессу и сделать это в условиях абсолютной видимости.

Чувствуя, что потерпел поражение, Паркер тем не менее не желал униматься.

– Но все же вы вкладываете деньги во множество технологий – технологии сетей и тому подобное, – и я даже представить не могу, что за всем этим стоит, – сказал он. – А эти сообщения Федеральной комиссии связи насчет того, что «Систематикс» вот-вот запустит на орбиту целую эскадру спутников, в дополнение к уже функционирующим… Зачем? И так в наличии имеется большая полоса частот. Зачем еще и спутники?

Мэннинг кивнул, словно вопрос доставил ему удовольствие.

– Возможно, настало время расширить наш кругозор.

По комнате прокатились смешки и одобрительные возгласы.

– Я веду речь о бизнесе, – продолжал Мэннинг. – Но подумайте также и о нашей жизни. Чуть раньше вы