– Подумайте сами. – Полковник поднял брови и кивнул в сторону бара. – В этом доме я наливаю только первые стаканы, а потом каждый делает это сам. Дамы составляют исключение. Кстати, спроси у дамы, осел.
– Ты оскорбляешь меня. – Дру поднялся и посмотрел на Карин. Та покачала головой.
– Что…
– Не обращайте внимания, полковник, он как ребенок, – вмешалась де Фрис. – И пожалуйста, ответьте на его вопрос. Почему вы сказали: «недурно» – ведь нет ни бумаг, ни удостоверения личности?
– Улов действительно хороший. Лэтем сам бы вам это сказал, если бы не лакал спиртное, а посмотрел на то, что принес.
– Я же сделал всего
– Знаю, милый, все равно ты не просмотрел как следует того, что принес.
– Нет, просмотрел. Когда ты раскладывал все это на столе. Итак, чем мы располагаем? Коробок спичек из ресторана «В кругу семьи»; квитанция из чистки на авеню Георга Пятого на имя «Андрэ» ничего нам не дает; золотой зажим для денег с выгравированными на нем, по-видимому, нежными словами на немецком; еще одна квитанция на получение покупки, оплаченной по кредитной карточке на безусловно вымышленное имя и с липовым номером. А может, то и другое так глубоко засекречено, что на выяснение, которое, конечно, заведет нас в тупик, уйдет не один день. Банк платит, а торговцам ничего больше и не нужно… Остальное – ты прав – я не рассматривал, но ведь на всю операцию у меня ушло примерно восемь секунд. Что
– Я уже сказал миссис де Фрис, что не отрицаю твоих заслуг. Пожалуй, даже у тебя ушло на это не восемь секунд, а, по моим подсчетам, скорее пять, ибо тебе слишком быстро захотелось выпить.
– Потрясающе! – воскликнула Карин. – Но, значит, вы нашли что-то еще?
– Всего два предмета: еще одну квитанцию, тоже на имя «Андрэ», на починку ботинок в магазине, где шьют обувь на заказ, и смятый входной билет в луна-парк близ Нейи-сюр-Сен, – билет бесплатный.
– Вот этого я не видел! – заявил Лэтем, наливая себе в стакан.
– Эти две бумажки вам что-то говорят?
– Обувь – штука весьма характерная, миссис де Фрис…
– К чему такая официальность, сэр. Меня вполне устроит Карин.
– Хорошо, Карин. Так вот, магазин, который шьет обувь на заказ, придает ей определенную форму и фасон. Когда человек идет чинить обувь в такой магазин, обычно это значит, что он там уже бывал, если это, конечно, не приезжий. Иными словами, он ходит к определенному сапожнику, вы следите за ходом моей мысли?
– Еще бы! А луна-парк?
–
– Знаю, хлопчик, но вовсе не хочу сказать, что я выше классом, чем ты, но ведь вот они.
– Итак, завтра утром мы наваливаемся на сапожника и на того, кто раздает бесплатные билеты в луна- парке, что не совсем во французской традиции.
– Какой ловушки? – спросил удивленный Витковски.
– Ну
– Первый раз слышу. – Мужчины посмотрели на Карин. – Это
– Я так делала много раз для Фредди, – сказала Карин, смущенно улыбаясь. – Он бывало говорил: «Придумай что-нибудь, чем глупее, тем лучше: мы ведь все дураки».
– Постойте, – сказал Витковски, покачав головой, и посмотрел на Дру. – Ты уверен, что никто сюда за вами не последовал?
– Пропущу оскорбление мимо ушей и отвечу тебе как профессионал. Нет, сукин ты сын, потому что я не менял три раза машину, ибо за этим можно проследить с помощью электронного устройства, о чем ты, неандерталец, конечно, не знаешь. Мы пересаживались под землей, в метро, и не три, а
– Ох, как мне нравится твоя злость! Моя мамаша, святая полька, всегда говорила: если человек разозлился, значит, он сказал правду. Только такому и можно верить.
– Отлично. А теперь могу я вызвать такси, чтобы нас отвезли домой?
– Нет, вот этого ты сделать, милый, не можешь. Раз никто не знает, где вы, здесь и оставайтесь. У меня есть комната для гостей, а тут стоит отличный диван… Подозреваю, что ты, малыш, уляжешься на диван, и буду очень тебе признателен, если ты не выхлещешь все мое виски.
Обозленные ликвидаторы вернулись в штаб, напрасно проведя время у Сакрэ-Кёр. Их встретили удивленным молчанием. Это еще больше распалило убийц.
–
– А где наш замечательный лидер, Ноль-Один? – спросил Второй у трех ликвидаторов, не покидавших помещения. – Может, он сейчас занят: меняет мокрые ползунки, но ему придется кое-что нам объяснить. Ведь если нас заманили, значит, конечно же, и засветили!
– Его нет, – устало сказал один из убийц.
– Что ты
– Его тут не было, и никто не звонил, – отозвался другой.
– А может, ему позвонили по его личному телефону?
– Нет, – отрезал убийца Ноль-Два. – Увидев, что он не появился, я пошел в его вонючую каморку и проторчал там с половины десятого до без четверти одиннадцать. – Ноль-Пять поднялся и уперся руками в стол. – Его сегодняшнее поведение недопустимо, я так и скажу Бонну. Нашу группу отправили на липовое задание, связанное с риском…
– Но мы же все слышали пленку из посольства, – перебил его Ноль-Два. – И решили, что за это надо браться в первую очередь.
– Конечно, мы согласились – я первый вызвался. Но вместо того чтобы возглавить ударную группу, наш Первый отправился в Булонский лес, сказав, что оттуда успеет вернуться к телефонному звонку из Бонна. Никакого звонка не было, и его тоже нет. Хотелось бы выяснить, в чем дело.
– Не у кого, – проговорил ранее молчавший ликвидатор. – А вот другой звонок был – от нашего информатора в американском посольстве.
Группа, ходившая к Сакрэ-Кёр, насторожилась.
– Но ему же запрещено напрямую связываться с нами, – снова заговорил Пятый, – особенно по телефону.
– Он считал эту информацию безотлагательной.
– И в чем же дело? – спросил Третий.
– Проблема в полковнике Витковски.
– Координаторе, – уточнил Второй. – Его впечатляющие связи в Вашингтоне известны нашему… тем, кому это должно быть известно.
– Ну так
– Наш человек посидел в автомобиле под окнами квартиры полковника на рю Диан. Сработал инстинкт, а также перехват телефонного разговора вдовы Фредерика де Фрис из отдела документации и справок.
– И?
– Час назад в дом вбежали мужчина и женщина. Они держались в тени, и наш человек не мог их хорошенько разглядеть, но ему показалось, что мужчину он знает. А женщина – вдова де Фриса.
– Значит, мужчина –
– Зачем? – скептически спросил Ноль-Два.
