надо этим заниматься, вот и все, что я могу вам сказать. Запомните, если мы уцелеем, то выступим на вашей стороне перед властями… Пошли.

Первыми из работавших на кухне увидели входящих Лэтема и Диеца в нацистской форме двое мужчин за разделочным столом. Один из них резал овощи, другой процеживал какую-то жидкость. Они в изумлении переглянулись, потом вновь уставились на Дру и капитана, которые тут же по-военному расступились, пропуская переодетого Витковски, вставшего между ними. С мрачным выражением на лицах они быстро согнули локти в неофициальном нацистском приветствии, будто полковник был очень значительной фигурой, а сам ветеран Г-2 усилил это впечатление, рявкнув:

– Sprechen Sie Deutsch? Falls nicht parlez-vous francais?[188]

– Deutsch, mein Herr![189] – сказал обомлевший шеф-повар, продолжая и дальше по-немецки: – Это место для пищи, сэр, и только нам доверено… Позвольте, сэр, спросить, кто… кто вы, сэр?

– Это оберст Вахнер «четвертого рейха»! – объявил Диец, глотая немецкие слова и глядя прямо перед собой. – По приказу из Берлина ему и его коллегам по безопасности поручено осмотреть окрестности без уведомления. Kommen Sie her![190]

По команде агенты Сервис этранже схватили за руки двух куртизанок из «Орлиного гнезда» и ввели их на кухню.

– Вы можете опознать этих женщин? – сердито спросил Витковски. – Мы обнаружили их, свободно прогуливающимися вокруг бассейна и теннисного корта. Полная расхлябанность!

– Нам это разрешается, дурак! – закричала Элиз, облаченная в белое платье. – Мне плевать, кто ты, скажи своим гориллам, чтоб убрали свои лапы или пусть платят деньги!

– Ну? – рявкнул «оберст Вахнер», уставившись на работников кухни.

– Да, сэр, – сказал один из них. – Они здесь в качестве гостей.

– В наш контракт не входит обслуживание на стороне, мы только для гостей, которым нас представили должным образом!

Элиз с ненавистью посмотрела на Витковски. Полковник кивнул; agent du combat убрал руку, а Первый отпустил Адриен в мини-юбке.

– Я считаю, вы должны извиниться, – сказала проститутка постарше и поумнее.

– Мадам.

Полковник искусно щелкнул каблуками, немного склонил голову и тут же повернулся к поварам.

– Как вы догадываетесь, наша задача в том, чтобы проверить меры безопасности без вмешательства заинтересованных лиц, способных скрыть недостатки, узнав, что мы здесь. Хотите – позвоните в Берлин, там подтвердят.

– Ach, nein, mein Herr![191] Так случалось и раньше, несколько лет назад, и мы все, конечно, понимаем. Мы всего лишь повара и не подумаем вмешиваться.

– Sehr gut![192] Сегодня дежурите только вы?

– В данный момент да, сэр. Наш коллега Штольц поднялся в свою комнату час назад. Ему вставать в шесть утра и накрывать стол для завтрака – доделывать нашу работу.

– Очень хорошо, мы продолжим осмотр. Если кто спросит о нас, вы не знаете, о чем речь. Запомните, иначе вас запомнит Берлин.

– Wir haben verstanden,[193] – испуганно сказал шеф-повар, непрестанно кивая. – Но позвольте, майн герр, заметить, поскольку я хочу оказать всяческое содействие, – охране внутри приказано стрелять в каждого постороннего, кто там появится. Мне бы не хотелось, чтобы ваши смерти лежали на моей совести – или в моем личном деле. Verstanden? [194]

– Пусть вас это не волнует, – ответил Стэнли Витковски, выхватив из кармана американское удостоверение личности и заявляя с щегольством, достойным королевской особы: – Если другое не поможет, это заставит их спрятать оружие.

Он быстро убрал в карман свои документы, выданные посольством США.

– Да, еще мы заберем с собой этих дам. У этой большой сучки слишком громкий голос. С нами будет все в порядке!

Во главе с Лэтемом и Диецем процессия франко-американских боевиков вышла через двойные двери в большой зал замка. В середине огромного фойе из полированного дерева была круговая лестница, освещаемая приглушенным светом бра. Прямо впереди проход под аркой вел в другие темные комнаты с высокими потолками, а справа, по левой стороне от больших двойных дверей, виднелась дверь поменьше, из-под которой струился свет.

– Это библиотека, мсье, – шепнула Элиз Дру. – Какой бы помощник ни дежурил, он обязательно будет там, но вам надо действовать быстро и осторожно. Кругом сигнализация. Я знаю, потому что мне самой нередко хотелось ею воспользоваться.

– Halt! – раздался окрик, и на первой площадке возник силуэт охранника.

– Мы спецподразделение из Берлина! – откликнулся Диец по-немецки, взбегая по лестнице.

– Was ist los?[195]

Охранник уже поднял оружие, когда спецназовец дал две приглушенные короткие очереди и, не сбавляя хода, добрался до упавшего патрульного, подтащил его к лестнице и столкнул вниз со ступенек.

Дверь в библиотеку открылась, и на пороге появился высокий мужчина в темном костюме с длинным мундштуком в левой руке.

– Что за шум? – спросил он по-немецки.

Лэтем рванул из-за пояса гарроту, в одно мгновение изогнул над головой помощника Монлюка, скрутил ее и развернул тело мужчины так, чтобы оказаться позади нациста. Затем ослабил кожаный ремешок и сказал:

– Или ты будешь делать то, что я тебе скажу, или я закручу ремешки и тебе конец!

– Американец! – сдавленно воскликнул нацист, роняя мундштук. – Ты же умер!

– Оберст Клаус Вахнер, – сказал Витковски, подходя к помощнику и глядя прямо в его искаженное от боли лицо. – Слухи о вашей непотребной охранной системе оказались верными, – грубо продолжал он по- немецки. – Берлин – даже Бонн – знает о ваших мерах безопасности! Нам они не помешали здесь оказаться, а значит, и врагам не помешают!

– Вы не в своем уме. Вы – предатель. Человек, который меня душит, – американец!

– Это отличившийся солдат «четвертого рейха», майн герр. Дитя Солнца!

– Ach! Nein![196]

– Doch.[197] Вы исполните его приказы, или я разрешу ему действовать на его усмотрение. Он ненавидит некомпетентность.

Витковски кивнул Лэтему, чтобы тот еще ослабил ремешки гарроты.

– Danke, – закашлялся помощник Монлюка, хватаясь за горло.

– Второй! – сказал Дру, кивая агенту Сервис этранже. – Займитесь этим клоуном! Поднимайтесь по черной лестнице. Она там, за всеми этими комнатами…

– Я знаю, где она, мсье, – прервал его француз. – Я лишь не знаю, кто там.

– Я пойду с ним, – сказал Диец. – Я знаю язык, и впереди нас будет мой полуавтомат.

– Поставьте его на скорострельность, – приказал Лэтем.

– Уже поставил.

– На плане дома, – продолжал Дру, – указан коридор вокруг всего этажа. Как только доберетесь, проведите его по кругу до центра.

– Если только все мы не окажемся в беде, – возражал спецназовец.

– Что вы имеете в виду, капитан?

– Вы знаете о том, что там, наверху, не больше меня. Если, скажем, мы подвергаемся тотальному обстрелу, одному из нас нужно взорвать эту крепость. Я суну руку этого мерзавца в панель у двери, открою ее и брошу туда гранаты.

– Этого делать нельзя, это приказ!