замужние, так и незамужние, обыкновенные шлюхи. Предупреждаю.

– Может, скажешь, кого это ты собрался осчастливить?

– Что скажешь насчет дочки Саксонов?

– Джанет!.. Джанет Саксон! – радостно воскликнул Чанселлор.

– Думаю, она подойдет, – пробормотал Алстер.

– Подойдет! Да это замечательно! Мама будет так довольна! Джанет – чудесная девушка.

– Да, мама будет довольна. – Алстер был странно спокоен.

– Алстер, даже сказать не могу, как я рад. Ты, конечно, уже сделал предложение. – Это был не вопрос, а утверждение.

– Зачем, Чанселлор, как ты можешь так думать?.. Я боялся, что ее кандидатура не будет утверждена.

– Понимаю, понимаю… Конечно… Но я уверен, что все будет в порядке! Ты уже говорил маме? Поэтому она в такой истерике?

– Никогда не видел маму в истерике. Это, наверное, зрелище.

– Ты должен прямо сейчас позвонить ей.

– Позвоню, позвоню. Через пару минут… Я хочу еще кое-что тебе сказать. – Алстер Скарлетт небрежно опустился в стоявшее перед письменным столом кресло.

Алстер редко вел с братом доверительные беседы, поэтому Чанселлор решил, что речь пойдет о чем-то серьезном, сел напротив и приготовился слушать.

– В чем дело?

– Я дразнил тебя. Ну, насчет шлюх.

– Рад слышать это.

– О, пойми меня правильно. Дело не в том, кто эти дамы на самом деле. А в том, что с моей стороны было бестактностью говорить об этом… Просто мне хотелось досадить тебе. Не принимай это близко к сердцу, у меня есть причины… Я подумал, что так ты серьезнее воспримешь мое дело.

– Какое дело?

– Вот почему я отправился на остров… Чтобы подумать в одиночестве… С бесцельной, пустой жизнью надо кончать. В одночасье не получится, но мне пора постепенно менять образ жизни.

Чанселлор во все глаза смотрел на брата.

– Я никогда прежде не слышал от тебя ничего подобного.

– Наедине с собой так хорошо думается. Никто не звонит, никто от тебя ничего не хочет… О, я не стану давать обещаний, которые не смогу сдержать. Но я хочу попробовать… И ты единственный человек, к которому я могу обратиться.

Чанселлор Дрю был растроган и проникновенным голосом произнес:

– Что я могу для тебя сделать?

– Я бы хотел приобрести какой-то статус. Сначала, может быть, не вполне официальный, без каких-либо четко очерченных обязанностей, чтобы иметь возможность осмотреться и понять, что действительно меня интересует.

– Конечно! Ты получишь работу здесь! Как здорово нам будет работать вместе.

– О нет, только не здесь. Это был бы еще один подарок. Нет, я хочу заняться тем, чем мне давным- давно следовало бы заняться. Пойти по твоим стопам. С самых азов. Дома, в семье.

– Дома. Ну и как ты это себе представляешь?

– Фигурально выражаясь, я хотел бы изучить все, что касается нас. Семьи Скарлатти. Ее доходы, бизнес, все прочее… Короче, повторить твой путь, а я всегда тобой восхищался.

– Правда? – Чанселлор был необыкновенно серьезен.

– Да… Я взял с собой на остров массу бумаг. Отчеты, прочие документы из маминого кабинета. У нас же очень большие дела с этим банком, да? Как, черт побери, он называется?

– «Уотерман траст». Они уже много лет осуществляют все наши финансовые операции.

– Может, мне устроиться туда?.. Ну, как бы неофициально. На пару часов в день.

– Никаких проблем! Я сегодня же все улажу.

– И еще… Ты не мог бы позвонить маме?.. В порядке одолжения. Скажи ей, что я уже еду. Можешь упомянуть о нашем разговоре. И скажи ей о Джанет, если хочешь. – Алстер Скарлетт поднялся. Он напустил на себя благопристойный героический вид, ни дать ни взять странствующий рыцарь, пытающийся восстановить свою родословную.

Чанселлор растрогался. Он встал и протянул ему руку.

– Добро пожаловать домой, Алстер. Ты начинаешь новую жизнь. Запомни мои слова.

– Да, и я так думаю. Не сразу, конечно, но постепенно.

Элизабет Скарлатти встала и ударила ладонью по столу.

– Ты сожалеешь? Сожалеешь? Ну, меня тебе обмануть не удастся. Да ты просто перепугался до смерти! И правильно! Ты, чертов дурак! Осел! Ты что думал, это игрушки? Детские забавы?

Алстер Скарлетт вцепился в подлокотник дивана и повторял про себя: «Генрих Крюгер, Генрих Крюгер».

– Я требую объяснений!

– Я уже сказал тебе. Мне было скучно. Просто скучно.

– Как глубоко ты погряз?

– О господи! Да говорю же тебе, что я ни в чем не замешан! Просто я дал им деньги. На доставку. Это все.

– Кому ты давал деньги?

– Ну… знакомым. По клубу.

– Это преступники?

– Не знаю. А сегодня все преступники. Да, полагаю, что они были преступниками. И остаются ими. Поэтому я порвал с ними. Полностью вышел из этого дела!

– Ты когда-нибудь что-нибудь подписывал?

– Господи, конечно, нет! Я же не сумасшедший.

– Нет, сумасшедшим я тебя не считаю. Я считаю, что ты просто идиот.

«Генрих Крюгер, Генрих Крюгер, Генрих Крюгер…» Алстер Скарлетт встал с дивана и закурил. Подошел к камину, швырнул спичку в потрескивающие поленья.

– Я не идиот, мама, – ответил он серьезно.

Элизабет не обратила на эту реплику никакого внимания.

– Ты всего лишь давал деньги? И ты не замешан ни в каком насилии?

– Нет! Конечно, нет!

– Тогда кто этот капитан? Человек, которого убили?

– Не знаю. Слушай, я уже говорил. Да, признаю, я был там. Ребята сказали, что это очень забавно: посмотреть, как выгружается контрабанда. И все, клянусь тебе. Там начались какие-то беспорядки. Команда затеяла драку, и я быстро ушел.

– И больше ничего? Это все?

– Да. А чего ты от меня ждала? Чтобы руки и ноги у меня были в крови?

– Только этого еще не хватало. – Элизабет вышла из-за стола и приблизилась к сыну. – А как насчет женитьбы? Ты женишься тоже от скуки?

– Я думал, ты одобришь мой шаг.

– Одобрю? Когда это мое одобрение или неодобрение тебя волновало?

– Всегда.

– Мне нравится эта девочка Саксон, но вовсе не потому, почему, как полагает Чанселлор, она должна мне нравиться. Я ее видела, она кажется мне очень милой… Но я не уверена, что одобряю тебя. Ты любишь ее?

Алстер Скарлетт искоса глянул на мать:

– Я полагаю, из нее получится хорошая жена.

– Поскольку ты не ответил на мой прямой вопрос, задам тебе другой: а ты уверен, что из тебя получится хороший муж?