– Эмори все объяснит, – ответил Беркуист. – Он принял на себя ответственность, вот пусть и объясняет.

Взгляд Брэдфорда красноречиво говорил, что объяснения, конечно, его дело, но ответственность, бесспорно, лежит на всех. Тем не менее его медленный вздох и подчеркнутое спокойствие в голосе свидетельствовали о том, что он ожидает самого худшего.

– Все трое были разработчиками стратегии в Службе консульских операций.

– Коста-Брава. – Слова посла, произнесенные шепотом, прозвучали в комнате как удар грома.

– Они разобрали дело по косточкам и добрались до нас, – сказал Хэльярд. – И поплатились за это. – Генерал явно воспринял гибель людей как неприятный, неизбежный исход.

– Да, – согласился с ним Брэдфорд. – Но мы не знаем, как это случилось.

– Каким образом их убили? – недоверчиво переспросил генерал.

– Это нам известно, – ответил заместитель госсекретаря. – Решение было принято чрезвычайно быстро и исполнено очень профессионально.

– Так что же тогда вы не понимаете? – В голосе Брукса послышалось раздражение.

– Их связи с Парсифалем.

– Но вы же сказали, что связь существует, – настаивал на своем старый политик. – Так есть она или нет?

– Должна быть. Мы пока не установили ее характера.

– Что-то я вас не совсем понимаю, – сказал генерал.

– Объясните с самого начала, Эмори, – вмешался президент. – Начните с Рима.

Брэдфорд согласно кивнул.

– Пять дней тому назад стратеги получили срочную шифровку от нашего человека в Риме, подполковника Бейлора, рабочий псевдоним Браун. Он отвечает в регионе за проведение тайных операций и деятельность агентурной сети.

– Ларри Бейлор?

– Да, генерал.

– Классный офицер. Он стоит двадцати негров вроде тех, кого вы намерены исключить из военных училищ.

– Подполковник Бейлор – черный, господин посол.

– Я уже догадался об этом, господин заместитель госсекретаря.

– Ради бога, Эмори, ближе к делу, – бросил Беркуист.

– Да, господин президент. Я продолжаю. В шифровке подполковника Бейлора шла речь о его встрече с… – Брэдфорд выдержал паузу и неохотно выдавил: – Майклом Хейвелоком.

– Коста-Брава, – пробормотал себе под нос генерал.

– Парсифаль, – добавил Брукс. Он на секунду замолчал, а затем продолжил протестующим тоном: – Но Хейвелок полностью вне игры. После того как он вышел из клиники и оставил службу, за ним велось наблюдение, каждый его шаг, как я надеюсь, изучался под микроскопом. Мы убеждены, что с ним ничего не связано. Абсолютно ничего.

– Меньше чем ничего, – согласился человек из госдепа. – Действуя под нашим контролем, он согласился на преподавательскую работу в университете Конкорд, в Нью-Гэмпшире. Теоретически и практически он был полностью выведен из игры, и мы смогли вернуться к первоначальному сценарию.

– Что же изменилось? – поинтересовался генерал. – Что повлияло на ситуацию с Хейвелоком?

Брэдфорд опять помолчал и затем еще более неохотно произнес:

– Эта женщина. Каррас. Она появилась вновь, и Хейвелок увидел ее в Риме.

Мертвая тишина, воцарившаяся за столом, красноречиво говорила о потрясении, испытанном старшими участниками совещания. Лица политика и генерала напряглись, их глаза сверлили лицо заместителя госсекретаря. Однако тот воспринял их реакцию с каменным спокойствием. Первым взял себя в руки посол.

– Когда это произошло?

– Десять дней назад.

– Почему нас не проинформировали, господин президент? – спросил Брукс, не сводя глаз с Брэдфорда.

Тот спокойно выдержал его взгляд и, прежде чем президент успел открыть рот, парировал:

– Это легко объяснить. Потому что я сам об этом не знал.

– Это не объяснение.

– Оно никуда не годится, – резко добавил генерал. – Какой заштатной конторой вы здесь управляете?

– Весьма эффективной организацией, которая оперативно реагирует на получаемую информацию. В данном случае реакция, пожалуй, оказалась слишком резкой.

– Поясните, – приказал Хэльярд.

– Эти четверо, – Брэдфорд взмахом руки указал на фотографии, – были убеждены в том, что Дженна Каррас убита на Коста-Брава. Они и не могли думать иначе. Мы проработали операцию очень четко, до мельчайших деталей. И выполнена операция была безупречно. Для сомнений места не оставалось. Хейвелок явился свидетелем ее гибели, которая позже была подтверждена и вещественными доказательствами: залитой кровью одеждой. Мы хотели, чтобы никто не мог усомниться в смерти Каррас и меньше всего – сам Хейвелок.

– Но женщина появилась, – стоял на своем Хэльярд. – Вы сказали, что он ее видел. Именно эта информация, насколько я понял, содержалась в шифровке подполковника Бейлора?

– Да.

– Почему же об этом не было немедленно доложено? – спросил Брукс.

– Потому что они в это не поверили, – ответил Брэдфорд. – Они решили, что Хейвелок помешался, что он страдает галлюцинациями. Стратеги направили в Рим Огилви, что само по себе говорит, насколько серьезно они восприняли возникшую ситуацию. Бейлор подтвердил это, сообщив, что, по мнению Огилви, у Хейвелока «поехала крыша», что он видит вещи, которых не существует в действительности. Это результат внутренне подавленной враждебности и многих лет жизни в условиях стресса. Хейвелок просто не выдержал. Он взорвался. По крайней мере, так предполагал Огилви.

– Видимо, таково было заключение Миллера, – вмешался президент. – И если хорошенько подумать, то к другому выводу он просто не мог прийти.

– Состояние Хейвелока быстро ухудшалось, – продолжал заместитель госсекретаря. – Он угрожал разоблачить прошлые и настоящие тайные операции. Это скомпрометировало бы нас по всей Европе. Он требовал ответов, разъяснений. Он даже послал кое-какие телеграммы, чтобы продемонстрировать свои возможности. Стратеги восприняли его весьма серьезно. Огилви направился в Рим с целью либо доставить Хейвелока в Штаты, либо… убить его.

– Но был убит сам, – спокойно констатировал генерал.

– При трагических обстоятельствах. Подполковник Бейлор прикрывал встречу Огилви с Хейвелоком в изолированном месте на Палатинском холме. В ходе встречи возник спор. Огилви раньше времени привел в действие баллон с нервно-паралитическим газом. Хейвелок бросился на него с оружием. Бейлор утверждает, что ждал до последнего и выстрелил лишь тогда, когда Хейвелок, по его мнению, должен был убить Огилви. Очевидно, он был прав. Огилви, по-видимому, почувствовал то же самое, потому что в тот же момент бросился на Хейвелока, получив в результате пулю. Все это содержится в докладе Бейлора, который, если желаете, будет вам передан.

– Это вы называете объяснимыми обстоятельствами, господин президент? – спросил Брукс.

– Всего лишь в свете конкретного события, Эдисон.

– Естественно, – кивнул генерал, глядя на Брэдфорда. – Если таковы слова Ларри Бейлора, то мне его письменный доклад не нужен. Как он воспринял всю историю? Этот буйвол терпеть не может проигрывать.

– Подполковник весьма серьезно ранен в правую руку. Кость раздроблена, и есть опасение, что функции не восстановятся. Это, естественно, существенно ограничит его активность.

– Не сбрасывайте его со счетов. Это было бы ошибкой. Посадите за письменный стол. Пусть руководит