– Подождите, это пока не все.

– Что еще?

– Пояснение. Насколько я понимаю, с судном контакты не устанавливались?

– Конечно нет, сэр. Воздушное наблюдение с маленького самолета до наступления темноты, затем сопровождение по курсу вдоль береговой линии.

– Прекрасно. Ее спустят на берег, как я полагаю, где-то недалеко от Сан-Ремо.

– Мы готовы.

– Кто командует группой? Корсиканец? – поинтересовался голос из Вашингтона.

– Вы имеете в виду парня, который присоединился к нам три дня назад?

– Да.

– Тогда он. Он собрал группу, и, надо признаться, мы перед ним в долгу. Наши местные бездельники дали деру.

– Прекрасно.

– К вопросу о пояснении. Приказы подполковника, как я понимаю, все еще в силе. Мы доставляем ее к вам?

– Отменяется. Не важно, кто эта женщина, главное – она не Каррас. Каррас убита на Коста-Брава. Мы точно это установили.

– Как же нам теперь с ней поступить?

– Пусть ее забирает обратно Москва. Она наживка, насаженная на крючок Советами. Причем ядовитая. Наш объект просто свихнулся. Их план сработал, объект заговорил, и теперь…

– Не подлежит исправлению, – закончил фразу Рим.

– Уберите ее оттуда. Мы не желаем, чтобы следы привели к нам и чтобы вокруг Коста-Брава вновь началась болтовня. Корсиканец знает, как поступить.

– Позвольте, но я не совсем понимаю…

– Вам и не следует понимать. Нам же потребуются доказательства ликвидации. Его ликвидации.

– Вы их получите. Там есть наш человек.

– Желаю успеха, Рим. Доброго вам дня и никаких ошибок.

– Ни ошибок, ни пленок, ни записи.

– Конец связи, – произнес голос, известный под кодовым названием «Двусмысленность».

Человек, сидевший за письменным столом, казался силуэтом на фоне окна за его спиной. Окно кабинета смотрело на зеленую лужайку вокруг здания государственного департамента. Мягкий отблеск далеких уличных фонарей едва нарушал полную темноту в помещении. Человек повернулся лицом к окну, не отнимая телефонной трубки от уха, оставаясь в тени, развернув вращающееся кресло, положил трубку и опустил голову на выпрямленные пальцы обеих рук. Даже в полумраке была заметна просекающая его темные волосы белая прядь.

Заместитель государственного секретаря Артур Пирс, урожденный Николай Петрович Маликов, появившийся на свет в поселке Раменское к юго-востоку от Москвы и воспитанный в штате Айова, глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Он научился владеть своими чувствами за те долгие годы, когда возникающие то и дело кризисные ситуации требовали от него четких и быстрых решений. Он хорошо понимал, к каким последствиям может привести любая ошибка. Правда, у таких людей, как он, сильной стороной было то, что они не боялись ошибиться. Люди, подобные ему, прекрасно понимали, что в истории не бывает великих достижений без большого риска, так же как и то, что история создается не только отчаянным мужеством индивидов, но и коллективными действиями. Тот, кто начинает паниковать при одной лишь мысли о возможном провале, кто теряет в моменты кризиса решительность и способность быстро действовать, заслуживает судьбы, уготованной ему его ограниченностью.

Предстояло принять еще одно решение. Не менее опасное, чем то, которое было передано только что в Рим. Но избежать его не представлялось возможности. Разработчики стратегии вернулись к событиям той ночи на Коста-Брава. Они начали постепенно счищать защитные слои с обмана, о котором не имели понятия. Все следует похоронить заодно со стратегами. Это необходимо сделать любой ценой, как бы ни была высока степень риска. Побережье Коста-Брава навсегда должно уйти в небытие, остаться одним из полузабытых происшествий в тайном мире лжи и обмана. Через несколько часов с Коль-де-Мулине поступит сообщение: «Приказ „Не подлежит исправлению“ реализован. Основание: пароль „Двусмысленность“ установлен и разъяснен руководителем Отдела консульских операций Д.С. Стерном».

Только стратеги знали, к кому обратился Стерн за помощью в решении своей двусмысленной дилеммы. По существу, и Стерн, появившись на пятом этаже, не имел представления, к кому из руководства он обратится. Он решил это после того, как ознакомился со списком заместителей госсекретаря, находившихся на своих рабочих местах. Впрочем, это не имело значения, подумал Артур Пирс, вглядываясь в висящий на стене и украшенный автографом большой портрет Энтони Мэттиаса. В любом случае невозможно предположить, что с ним не посоветовались бы в условиях возникшего кризиса. Пирс был в своем кабинете в тот момент, когда Стерн и остальные стратеги решили обратиться наверх за решением своей проблемы, и это несколько облегчило ему жизнь. Не окажись он на месте, его принялись бы искать и непременно нашли. Решение было бы то же самое – «не подлежит исправлению», но осуществили бы его, конечно, иным способом. Общее согласие анонимного комитета. Все сложилось как нельзя лучше, и последние два часа оказались весьма плодотворными. Допускалась возможность ошибки, но на окончательное решение это никак не повлияло. Провал, по большому счету, был немыслим. Стратеги мертвы, и все, что связано с паролем «Двусмысленность», больше не существует.

Ему и его соратникам требуется время. Дни, неделя, месяц. Необходимо найти человека, способного совершить немыслимое – конечно, с помощью врагов. Они найдут этого человека, потому что за ним тянется след, след страха. Нет, не страха, смертельного ужаса. И по этому следу можно будет пройти, надо только его отыскать. И тогда хозяевами на земле станут не мягкотелые медузы, а Военная.

Таких, как он, осталось совсем мало, зато они сильны своей правотой и полны решимости. Они прошли через все. Ложь, коррупцию. Они видели все, включая гниение правительственной верхушки. Они – частица сил, борющихся за великое дело, они не забыли, кто они, откуда явились и с какой целью. Да, они «путешественники», и нет звания выше этого. Концепцию своей деятельности они строят на реалиях жизни, а не на романтических иллюзиях. Все они, и мужчины, и женщины, обитатели нового мира; но в их усилиях отчаянно нуждается мир старый. Их не много – меньше ста человек, готовых пожертвовать всем; но они как отлично настроенный инструмент, готовый немедленно действовать при первой же представившейся возможности или в условиях неожиданно возникшего кризиса. Они занимают нужные посты, располагают необходимыми документами, имеют доступ к важным рычагам. Военная не скупится на расходы для них, а они, в свою очередь, хранят верность этому элитному корпусу КГБ.

Гибель стратегов имеет ключевое значение. Образовавшийся вакуум ошеломит архитекторов событий на Коста-Брава, лишит их дара речи. Они и не пикнут – сокрытие акции для них тоже немаловажно. Сидевший в тени за столом не лгал во время разговора с Римом. Ни одна из сторон не желает снова поднимать шум вокруг событий той ночи и на побережье Коста-Брава.

Темнота не позволяла видеть его движения. Артур Пирс, самый влиятельный из «Памятливых путешественников» в государственном департаменте, поднялся из-за стола и бесшумно подошел к стоящему у стены креслу. Усевшись поудобнее, он вытянул ноги. Теперь он останется здесь до утра. До тех пор, пока начальники и их подчиненные не устремятся на пятый этаж. Тогда он смешается с ними и поставит свою подпись на никому не нужном листке явки. Он не задержится на службе – его ждут в Нью-Йорке. Ведь, в конце концов, он главный вашингтонский помощник американского представителя в Организации Объединенных Наций. По существу – главный рупор государственного департамента на Ист-Ривер и скоро, видимо, станет там представителем США. Все уже знают об этой идее Энтони Мэттиаса. Это будет еще один важный шаг в блистательной карьере Артура Пирса.

Неожиданно Маликов-Пирс выпрямился в кресле. Он вспомнил, что надо еще раз позвонить в Рим. Это будет последний звонок. Необходимо, чтобы умолк еще один голос, тот, что отвечал на шифрованный звонок и принял не записанное на пленку и не занесенное в журнал распоряжение.

– Клянусь, ее нет на борту! – протестовал напуганный капитан сухогруза «Санта-Тереза», сидя за столиком в крошечной каюте позади ходового мостика. – Если желаете, синьор, можете обыскать судно.