Что же все-таки произошло с упомянутыми в отчете Беседину членами областного правительства, вице-премьером Смагиной и председателем комитета по культуре Ямалаевым?

Прошло две недели с тех пор, как ньюфаундленд Челси воссоединился с любящей семьей. Ибо был он любим хозяйкой дома. Любим не меньше, чем обрюзгший и надоевший супруг, а даже гораздо больше. Через несколько дней после возвращения любимца на руках, которые она запускала в его густую шерсть, и на лице, которое облизывал тот своим двухцветным языком, появились красноватые пятна.

"Аллергия, — подумала Смагина, с неудовольствием разглядывая себя в зеркало. — Эти импортные кремы по черт знает каким ценам совершенно не для нас.

Вон и у дочки такая же гадость вскочила. Химия сплошная. Надо будет заказать обычный ланолиновый крем".

Через сутки пятна превратились в пузырьки, которые неприятно зудели и лопались.

«Герпес, — подумала Смагина, сравнивая свои пузыри с аналогичными на лице не только дочери, но и мужа. — Придется разориться на зовиракс».

Зовиракс, однако, не помог. Еще через несколько дней на месте пузырьков образовались отвратительные черно-коричневые струпья. Вокруг струпьев возникали новые высыпания, с той же динамикой процесса. Появляться перед людьми в таком виде было немыслимо. Беда миновала лишь трехмесячного Ванечку, лишенного общения с четвероногим любимцем семьи. Во избежание неприятностей Ванечка был срочно эвакуирован на дачу с отозванной из отпуска няней.

— Источник инфекции — собака, — сделали вывод врачи.

Какой, черт побери, инфекции? На этот вопрос ответа не смогли дать ни в одной из клиник города. Многочисленные анализы ни к чему не привели.

Возбудитель не типировался. Общее самочувствие членов семьи при всей безобразности внешнего облика сохранялось вполне приличным. Если можно так обозначить многочасовые истерики дочери, нервный хохот мужа и натуральный психологический шок, который переживала Смагина. Что ж это такое? Конец карьеры? Она не могла показываться на людях с таким лицом. А что это за вице-премьер, не выходящий из дому почти месяц? Это страной у нас можно из санатория управлять, но не областью. Срывалось одно мероприятие за другим. Вот и сегодня отменена ее пресс-конференция, назначенная две недели назад.

Самое ужасное, что врачи рекомендовали усыпить пса, который чувствовал себя лучше всех. Никаких струпьев на морде. Но врачи утверждали, что заразу в дом принес именно он. Он может сам и не болеть, но являться носителем инфекции.

Так они говорили, бездари в белых халатах. Что значит усыпить? Да она скорее себя саму усыпит. Не говоря уж о муже.

Смагина сутками лежала в постели. Молча, без слез. Челси сидел рядом, глядя на хозяйку обеспокоенными черными глазами.

Зазвонил телефон.

— Смагина? — раздался знакомый голос. — Как себя чувствуешь?

— Мерзавцы! Что вы сделали с нами? Я в ФСБ обращусь.

— И останешься такой красивой на всю жизнь. Вместе с дочкой. Муж-то тебя не волнует, это ясно.

— Чего вы хотите? — взвизгнула Ангелина Игоревна.

— Ты же знаешь. Мы хотим, чтобы на голосовании об отведении земли в аренду ты поддержала группу «Малко».

— Это что, бесединские штучки?

— При чем здесь Беседин? Когда ты заболела, его и в городе не было. И в стране. Все наоборот. Это он нас уговорил, чтобы мы избавили такую интересную женщину от беды. За поддержку его интересов, разумеется.

— Что значит — избавили?

— То и значит. Проголосуешь как надо — и получишь лекарство бандеролью.

С инструкцией по применению. Будешь опять красивой и неотразимой. И дочка твоя.

И мужик твой.

— А собака?

— И песика вылечим. Мы же не звери. Слушай сюда. У тебя пресс-конференция на сегодня назначена. Ты уж туда не ходи. Журналисты — народ паскудный, разнесут твое горе на весь белый свет. А пресс- секретарь твой пусть заявление сделает. Что госпожа Смагина, мол, высказалась за «Малко». Будет поддерживать именно эту финансовую группу. А уж на заседание правительства придется прийти. Гримом замажешься, перчатки наденешь. Проголосуешь — и получишь бандероль.

— Почему я должна вам верить?

— Придется поверить. Выхода у тебя другого нет. Но ты не бойся, мы не государство. Людей не обманываем. Обещали тебе неприятности — сделали. Обещаем вылечить — значит, вылечим. Нам ведь еще работать и работать. И не дергайся, не ходи в ФСБ, не надо. А то ведь можно и через вентиляцию чего- нибудь такого подпустить, что совсем скопытитесь все, включая собачку. А кто Ванечку растить будет? Ну, бывай, Смагина.

В трубке послышались короткие гудки.

Члену областного правительства Ямалаеву позвонили утром того же дня.

Как раз перед тем, как Демьян Викентьевич собирался идти на теннисный корт.

— Привет, Ямалаев! Как самочувствие? — без предисловий начал голос.

— Отличное, — резко ответил Демьян Викентьевич. — Прекратите ваши пустые угрозы.

— Почему пустые-то? — веселился голос. — Ты, Ямалаев, пипиську свою рассмотри повнимательней. Докторам покажешь — они обхохочутся. Это мы тебя легонько напугали. Это болезнь потешная. А вот Тамарочка твоя с сыном Степой в Италии сейчас, правильно? Гляди, могут и не вернуться. Там у них в группе человечек наш имеется. Подружился с Тамарочкой. Ты ведь ее своим вниманием не балуешь, так? Ну и гляди, как бы не съела она там чего-нибудь. Голосование через три дня, не забудь.

Ямалаев швырнул трубку. Паскудство какое! Сразу же после игры надо будет в милицию пойти. Надоело, черт побери! Месяц его не беспокоили, и он уж забыл про тот звонок идиотский. Когда это было? Ах да, в вечер первого интимного свидания с Иннокентием. Какой дивный мальчик! Он приходил на потайную квартиру еще два раза, а затем исчез. Загадочный греческий бог! Провожать себя не позволял. Почти не