Толку-то? Никто не верит. Я уж и адвокату своему рассказал. Не знаю… Она, наверное, тоже не поверила.
— Так у тебя адвокат есть? Это хорошо. Глядишь, дело развалит. Как ты рассказываешь, тебе другая статья должна быть. Превышение обороны. Я законы знаю. У меня свояченица в суде работает. А чего тебя сюда-то привезли? Ты ж, поди, в «Крестах» сидел?
— Ага. Говорят, на следственный эксперимент привезли. Показать я им должен, как ножом махал.
— А адвокат твой где?
— Почем я знаю?
— Адвокат имеет право на эксперименте присутствовать. Я законы знаю. А то мало ли как там на тебя надавят. Да и сам ты нервный. Еще покажешь чего лишнего.
— Да? А… Что же делать?
Мужичок пожал плечами.
— Слушай, — попросил Ленчик, — ты выйдешь отсюда, позвони ей, а?
— Адвокату?
— Ну. Я ведь и не подумал, что ей сообщить надо, — разволновался Ленчик. — Или, может, они ей сами сообщили?
— Ага, жди! Оно им надо? Им надо дело скорее до суда довести.
— Верно. Так позвонишь, а?
— Ну лады. Говори номер.
Ленчик назвал номер телефона, который дала ему Калинина. Номер был очень простой, и Ленчик без труда его запомнил. Мужичок повторил.
— Лады, позвоню. А ты не тушуйся: жизнь прожить — не поле перейти. А только против каждой хитрой жопы есть свой болт с винтом. Вот свояченица моя рассказывала…
Мужичок начал какую-то длинную историю, поведанную свояченицей. Ленчик не слушал, думая о своем. Время тянулось нескончаемо долго.
Лязгнул замок.
— Во, это, наверное, за мной, — оживился мужичок.
Дверь в камеру отворилась.
— Чернов, на выход! — скомандовал сержант.
— А почему меня? Я без адвоката не пойду! — заволновался Ленчик.
— Разговорчики! Я вот тебе сейчас очко порву, поговоришь у меня!
Ленчик покорно встал, сделал шаг к двери.
— А, сука! — рявкнул вдруг сержант.
Прогремел выстрел. Ленчик опрокинулся на пол. По лицу его текла кровь.
Сидевший на нарах мужичок резво вскочил, кинулся к сержанту, ткнул его в руку чем-то острым, затем наклонился над трупом.
Сержант, однако, никаких действий по отношению к мужичку не предпринял, деловито разглядывал рану на руке.
Прокурору Свиридову Н. П. от адвоката Калининой Е. А. и гр. Черновой Т.Б., законного представителя потерпевшего Чернова Л. Н.
ЖАЛОБА в порядке ст. 209 УПК РСФСР.
Прокуратурой Прибрежного района Санкт-Петербурга 22.06.99 г. было прекращено уголовное дело № 17238 в отношении Кириллова Н. Г. по факту применения табельного оружия по ст. 5 п. 2 УПК РСФСР за отсутствием в его действиях состава преступления и 23.06.99 г. прекращено уголовное дело в отношении Чернова Л. Н. по ст. 105-2 УК РСФСР по ст. 5 п. 8 УПК РСФСР в связи с его смертью.
В постановлениях было указано, что доставленный в ИВС 18.06.99 г.
Чернов Л. Н. обратился к дежурному сержанту Кириллову Н. Г. с просьбой. Когда работник милиции Кириллов Н. Г. открыл дверь камеры, Чернов Л. Н. набросился на работника милиции и нанес ему ранение в область правого предплечья остро заточенным металлическим предметом. В ответ Кириллов произвел выстрел из табельного оружия, приведший к смерти Чернова Л. Н.
Считаю незаконным и необоснованным прекращение уголовного дела в отношении Кириллова Н. Г. по нереабилитирующим обстоятельствам, так как следствие не проверило все версии, которые могли быть выдвинуты по делу. В частности, не проверена версия, согласно которой Чернов Л. Н. был убит Кирилловым Н. Г., превысившим власть, а затем Кириллов Н. Г. нанес себе сам или ему были нанесены телесные повреждения не установленным следствием лицом по его просьбе из ложно понятого чувства товарищества или «чести мундира» с целью инсценировать картину преступления таким образом, чтобы оправдать необходимость выстрела, ввести следствие в заблуждение и тем самым уйти от уголовной ответственности за содеянное.
Особо критически следует подойти к показаниям самого работника милиции Кириллова Н. Г., так как он является заинтересованным в исходе дела лицом, его показания могли быть даны с целью устранения своей ответственности, а часть доказательств должна подлежать особо тщательной проверке, так как могла быть им искусственно создана с целью сокрытия своего преступления.
Так, у Чернова Л. Н. были срезаны ногти (лист дела 18). Между тем микрочастицы ногтевого содержимого не исследованы, хотя в ходе экспертизы, если показания Кириллова Н. Г. соответствуют истине, под ногтями погибшего должны быть обнаружены волокна ткани, сходные с текстильными волокнами из материалов одежды Кириллова Н. Г. Таким образом, результат экспертизы должен был показать, действительно ли Чернов Л. Н. в процессе нападения на Кириллова Н. Г. разорвал рукав форменной одежды работника милиции, как показывает Кириллов Н. Г.
Из материалов уголовного дела, возбужденного в отношении Чернова Л. Н. по ст. 105-2 УК РСФСР, следует, что Чернов Л. Н. был левшой. В то же время не была проведена экспертиза на предмет установления возможности нанесения телесного повреждения Кириллову Н. Г. левой рукой Чернова Л. Н. Не проведен соответствующий следственный эксперимент.
Обращает внимание грубейшее нарушение в ходе следствия норм УПК РСФСР.
Так, большая часть первоначальных следственных действий была произведена сослуживцами Кириллова Н. Г. На основании изложенного, руководствуясь ст. 200 УПК РСФСР…
— Что пишем? Оперу?
Елена вздрогнула, шмякнула пальцем по клавише портативной пишущей машинки.
— Витька! Я из-за тебя ошибку сделала. Теперь перепечатывать все! Что за манера — ввалиться, наскочить сзади…
— Ты что разоралась, мать? — опешил Виктор.
— Ничего!
Елена выскочила из комнаты, хлопнув дверью, прошла на кухню.
— Вы, девушка, что-то распустились совсем! — с обидой в голосе произнес Виктор, появляясь в дверях.
Лена молча возилась у плиты.
— Конечно, я не Станицкий, на меня и поорать можно.
Лена шагнула к мужу, уткнулась в плечо:
— Прости!
— Алена, нельзя же так! — гладя ее русые волосы, откликнулся муж. — Что ты так переживаешь его смерть? В конце концов, не родственник он тебе.
— Переживать только за родственников можно?
— Зачем за родственников переживать? На родственников куда приятнее покричать. Они все стерпят. Тем более такой близкий родственник, как муж.
— Ну извини.
