Джейми вовсе не был в этом убежден. До сих пор он испытывал лишь презрение к этому миссионеру, который кидался на корабли и обрушивал на матросов осуждающую проповедь. Сейчас оно сменилось неприязнью к старику. Как бы громок ни был голос долга, он не вправе внезапно исчезать, бросая свою семью на произвол судьбы.
– Прошу вас, пожалуйста, разрешите мне плыть с вами, – молила его Сара, порывисто накрыв ладонью руку Джейми. – Обещаю, не буду показывать носа из каюты, из-за меня у вас никаких неприятностей не возникнет.
Джейми так и подмывало сказать, что неприятности из-за нее уже начались: его команда не скоро забудет, что из-за какой-то девчонки у них из-под носа ушел пиратский корабль, очень даже неплохая добыча. Да и сомнительно, что Сара Эбернати будет покорно сидеть в каюте, не высовывая оттуда носа! Она уже показалась Африканцу.
Но вслух капитан не произнес ни слова. Теплая нежная ладонь, лежащая на его руке, словно лишила его возможности говорить, а карие глаза Сары, казалось, способны заставить передумать даже самого большого упрямца.
О, ему хорошо известен этот проникновенный женский взгляд! Он сводил с ума его, тогда молодого неопытного лейтенанта, связавшегося с адмиральшей. Да и все женщины, которых после нее укладывал в свою постель Джеймс Керрик, были великими искусницами по части таких взглядов.
Джентльмен, каковым он себя когда-то считал, мог пасть жертвой этого искусства. Но мужчине, каким стал теперь Джеймс Керрик, одних взглядов недостаточно.
– Вы уверены, что хорошо представляете себе последствия своей просьбы?
– Что вы имеете в виду?
– Согласившись делить со мной каюту, вам придется делить и постель.
Он хотел поразить ее – и ему это удалось. Рот у Сары раскрылся, она быстро отдернула свою руку и поспешно сделала шаг назад.
– Можете не сомневаться, я, безусловно, не хочу ни того, ни другого, – резко возразила она. – В крайнем случае, буду спать на палубе.
– Ну да, – прогудел Джейми. – На палубе, под звездами, и крысы будут грызть вам ноги, а матросы выстроятся в очередь, чтобы позабавиться с вами.
Она покраснела до ушей.
– Если капитан, насколько я понимаю, отказывается защищать меня, то, быть может, это сделают мистер Бёрк или Окуна.
– Мистер Бёрк и Африканец делают лишь то, что им приказываю я, – отрезал Джейми.
– Ну что ж, на борту все же есть один человек, который послушается моего приказа. Если мне придется покинуть «Феникс», то со мной уйдет и Сын Второго Урожая, а вы, сэр, можете… можете катиться ко всем чертям!
– Ко всем чертям? – Джейми чуть улыбнулся. – Ну что ж, это еще не самое страшное. Полагаю, что, оставшись на борту, вы научитесь куда более цветистым выражениям.
– Это уж несомненно!
Джейми расплылся в улыбке, и слова застряли у Сары в горле.
Боже правый! Даже если, бы она не верила слухам о скандальном прошлом Стрэйта, то эта улыбка убедила бы ее в их справедливости. Только женщина, зрение которой подпортила старость, может остаться равнодушной к этим манящим голубым глазам.
Однако Сара, еще не достигшая сего печального возраста, не могла не ощутить исходящее от Джейми обаяние. Да поможет ей Бог! Всевышний сотворил ее из более прочного материала, чем дам, покоренных когда-то капитаном. Расправив плечи, она вернулась к предмету их спора:
– Так как же, капитан, я плыву с вами или нет?
Он молчал так долго, что Сара уже начала подыскивать иные аргументы, еще более убедительные.
– Плывете, – выдавил он из себя наконец. – Хотя уверен, мне не раз придется горько об этом пожалеть.
– Благодарю вас. Я останусь в этой каюте или прикажете перейти в другую?
С иронической улыбкой, не сходившей с его лица, Джейми предоставил свою каюту в полное ее распоряжение, объяснил назначение различных предметов, предложил порыться в сундуке и отыскать в нем одежду взамен ее залитого кровью костюма. Он же, сообщил Джейми доверительным тоном, расположится в каюте старпома и будет спать в подвесной койке, совсем рядом… на тот случай, если у нее переменится настроение и ей захочется побыть в его обществе.
– Не захочется! – вспыхнула Сара.
– Кто знает! – Он саркастически поднял одну бровь. – Еще и не такое случается.
После бессонной ночи в трюме и проведенной операции Саре хотелось лишь умыться, переодеться во что-нибудь чистое и утолить голод. Вскоре после ухода капитана на пороге его каюты появился одноглазый худой моряк, назвавшийся Джоном Хардести, с ведром морской воды в руке. Смыв с себя следы крови, Сара принялась копаться в капитанском сундуке и извлекла оттуда белую полотняную рубашку, доходившую ей до колен, а к ней – желтовато-коричневые брюки. Жилет с причудливой вышивкой спрятал от любопытных взоров хорошо заметные под тонкой тканью соски ее пышных грудей.
После продолжительного сражения с растрепавшимися волосами Саре удалось с помощью серебряной щетки Джейми привести голову в порядок. Она снова полезла в сундук поискать, чем можно закрепить длинные пряди. Заметив черную бархатную ленту в боковом кармашке сундука, Сара потянула ее к себе и увидела прикрепленную к ней камею с изображением женской головки в ореоле пышных волос. Тонкостью черт эта дама могла бы поспорить с Эбигейл, но кокетливый взор бесспорно свидетельствовал о том, что ей далеко до простодушия сестренки.
