«голубой клубничкой» оказался родным сыном его «другана». Во-вторых, сам запах уж очень шибал в нос… Главное, в третьих, как всегда – бабки! Башли! Фуфло – бабло! «Люди гибнут за металл!» Конкретно. Много хапнули. Плохо поделились.

Дело, считает «Серый», тогда уперлось только в деньги – слишком они зашкалили, срубая их: в конторе взбесились.

А всю кашу заварил тот самый лох, которого «Серый» конкретно когда-то зацепил. Тот попал на мелком скандале, «Серый» выставил именно его из страны в совок. И забыл. Шутка – пять лет прошло с лихуем. А тот, «обиженный» – нет, не забыл и по-своему «донес» свою обиду до момента расплаты. Приехал, прошли годы, а он все-таки свел счеты, – разыскал их и развел с бомжем через ливанца-сутенера из борделя! Скинул им ту жареную кремлевскую утку, вычитанную из доступного любому эмигранту журнала! Ну, а как они могли знать? Кто из серьезных людей нынче читает «там-сям» издат? Прошли времена «Метрополя», когда такие вещи оотслеживались.

Но автор оказался не эмигрант! Он жил в Москве припеваючи! Наезжал к отцу, их тогдашнему негласному шефу-«Игроку» в гости. Гулял в Париже! И под носом у отца развел всю бригаду! Тут, в желании подставить отца, скорей всего, была собака зарыта! То ли конфликт отцов и детей, то ли комплекс Эдипа. То ли политическое противостояние. Папаша скандального автора до последнего был не в курсе. Или был?

Если был в курсе, то дело заворачивалось по крупняку – мелкую сошку, «Серого» просто отшвырнули с дороги.

Кому-то в высоком коридоре наступили на мозоль. Сын серьезного «конфидента» написал роман-донос. Сразу возникли вопросы: правда ли ли то, о чем пишет сынок? Как допустил отец, что сын вынес сор из избы? Не сам ли передал информацю? Или дезинформацию? Есть над чем поломать голову тем, кому за это платят.

Молния ударила прямо в «Интеркнигу». «Серого» выслали, «Бухгалтера» понизили и оставили на «подчистке» дерьма.

«Серый», тем не менее, выплыл именно потому, что оказался вовремя в родной столице. Так что и «мститель» просчитался. В Париже игра велась на другом уровне, и «Серый» был там лишний. В последнюю минуту он успел запустить руку в карман своего покровителя. Уехал он в результате не пустой. Не было бы счастья, да несчастье подгребло.

Вся жизнь в XXI веке перешла в столицу бывшей Империи, никакой Париж не мог сравниться с Москвой – все деньги и все дела завертелись к тому времени в основном там.

Он сразу въехал в бизнесовые игры и круто пошел вверх. Нужны были такие – цепкие, плюс завязки с таможенниками – их тогда еще не разметали. Он это быстро рассек. Мне он тогда признавался:

– Этот писака, который нас подставил, сорвал с моего чемодана бирку ВИП. Я еле сдержался… Вспомнил, что сам когда-то срывал такую фишку у него с багажа! А потом понял – правильно он сорвал, как и я правильно раздавил его! Он был раньше ноль. А я был теперь – ноль, превратился в ничтожечтво! Там, в аэропорту просек. Как когда-то, наверное, он сам от того момента толкнулся, думаю. И я – тоже! Если ты ВИП, шуруй, чтоб не влип! Соответствуй! Это при совках двубортное ничтожество чапало, обвешенное блямбами и липовыми бирками. Теперь, если ты никто – коли себе на лбу, что лузер ты, а не крутизна! Спасибо ему, что он так со мной поквитался. Один – один!

– Это ты про кого? – спрашиваю.

– Да, тот лох, тюремщик, я потом узнал, что он и сидел еще! – которого мы с коллегой выслали за пропой казенных денег… Могли отмазать, да чего лохам потакать? На кону наша работа была, загранка. У нас шутить не любят. Так он приехал мстить, Граф Монтекристо херов! Все равно я ему благодарен! Когда он сорвал бирку ВИПа, он меня как кнутом стеганул… Врешь, я подумал, я еще подожду быть нулем… «Виза»-голд в кармане у меня была. Непустая. И всего-то за то, что полистал я одну папочку…

– А в папочке что, опять «шпионские» дела? – интересно мне стало, как люди поумней за один присест рубят джек пот.

– Да к чему бы они мне тогда-то были? – усмехнулся он. – Этим товаром рынок уже перенасыщен был… Все взапуски торговали родиной. Нет, у меня там были копии договоров на покупку и аренду почти всей недвижимости в красивых местах объединенной Европы…

– Откуда?

– Пришлось подсуетиться… «Бухгалтер» подсказал. У него был такой хитрый ксерокс с памятью. Он в свое время скопировал папку с документами, которую дал ему срочно шеф, боясь сам засветиться – наутро надо было отдать все начальству. За ним смотрели, вот он и отдал техперсоналу на своей фирме. Не мог он предположить, что наш бехгалтер в нарукавниках способен тайком скинуть копии на свой ксерокс с памятью. А сразу после этого поползли слухи, что за документы из этой папки кое-кто поплатился жизнью. «Бухгалтер» прижал уши и затаился. Шум утих и он решил показать бумаги мне. Он обратил внимание на один договор на покупку некоего Замка, который был заключен давно и мог бы быть оспорен. Если бы владелица была в курсе, что с нашей стороны подписал договор человек, находившийся под следствием и потом севший.

– Да, дорогого стоит оказаться в нужном месте в нужное время! – пошутил я.

– Да, в самый раз срослось. Дальше мы хотели по-хорошему впарить эту информацию опять же шефу. Обычный «невинный» шантаж в разумных пределах – не зевай! Идея моя, напарник взялся его припугнуть по телефону, дескать, передам хозяйке недвижимости! Она опротестует через суд! Как липу! То-есть не вступивший в силу антраг! А шеф оказался не из пугливых. Послал его на хер, да еще понял, откуда сквозняк.

– Он ведь мог вас за жопу взять?!

– Мог. Мне было уже все равно. Я спалился так на так. У меня был только один этот козырь: мы унюхали, что некоторые договора можно было при хороших адвокатах аннулировать. «Бухгалтер», я же говорю, просек и поделился соображениями: там дата была поставлена, когда «покупатель» уже в Матросской тишине сидел! Но он без меня боялся. Шефа боялся, а я уже нет, никого не боялся. Шеф не клюнул, не раскошелился, тогда нашли мы эту бабу, на чье имя замок был записан! Надоумили ее, что сделку можно аннулировать: совок гигнулся, покупатель был неправоспособен! Она без звука выложила за копию двадцать процентов стоимости родового герцогского замка! И намылилась в Россию судиться! Вот дура! Ну, а мы – не дураки, поделили денежки пополам с подельником. Вовремя, между прочим. Потом как раз тот облом и случился, когда меня выкинули из-за кордона…

– По поллимона-то гребанули?

– Ну, не так жирно. Все равно прилично получилось. Мне много и не надо было – только раскутиться. Раскрутился. А то бы она от меня срулила, Надежда.

– Ты боялся только этого!

– Я еще с ней не расквитался.

С виду чисто «серый», а какие страсти в нем бушевали, мне аж завидно было.

– Такая лабуда важней любви? – говорю, вроде не веря как бы.

– Это любовь твоя – лабуда! – отвечает. – Я ведь еще ее мать должен был содержать в спецприюте для задвинутых хроников. Это неслабые бабки, да еще всем плати, от профессуры до нянек… Представь, если бы она на нас свалилась? Вот была бы любовь так любовь! Дурдом!

Мы помолчали. Далее он рассказал мне целый роман про свои чувства.

Любимая его начала, было, рыдать и ныть, теперь уже в связи с потерей заграничного шоколадного житья, но потом быстро рассекла, что Москва, не в пример Парижу, стала, пока их не было, по-настоящему веселым городом, полным денег, удовольствий и гламура. «Серый» намеренно держал ее до поры подальше, но от судьбы не уйдешь. Недолго он скрывал и тот факт, что приехали они непустые. Когда она рассекла свои возможности, она пустилась во все тяжкие.

Надо сказать, девушка она была с характером. Я ведь их знал, какя сказал. Наблюдал в натуре. В семье был у них сплошной форс-мажор. Мать ее в психушке для хроников тоже на за просто так оказалась. Стремная семейка. Но все – красавицы, я их видел, я говорил, что сам из того района, знал и всех «серых», и всех девах. Единицы, подобно ему, выбились, остальные пропали не за понюшку табаку. Куда предместьям гоняться за временем, когда оно выкручивает такие виражи?! Водка, гулянки, простые сердца, во все времена открыты настежь, также, как просты были и открыты сами предместья!

Кто, к примеру, я? Так, зачуханный писака, которого и раскрутить-то некому. Вот если только историю