корзину, расположенную у иллюминаторе водителя.
При отплытии подводники в «блюдце» дышат тем же воздухом, сжатым до двух атмосфер, что и в ангаре на глубине 10 метров. Постепенно они добавляют к нему кислород. Углекислый газ, выделяемый при дыхании, поглощается гранулами натронной извести. «Ныряющее блюдце» может пробыть под водой целые сутки, хотя практически время его погружения ограничивается четырьмя часами.
Рифы Красного моря – это настоящие отвесные стены, вблизи которых нам нужно погружаться.
Водитель управляет «блюдцем», поворачивая сопла или прекращая приток воды в одно из них. «Блюдце» можно накренить вниз или же, наоборот, развернуть вверх, перемещая массу балластной ртути в его задний или передний отсек. В равной мере можно изменить его плавучесть за счет ввода небольших количеств воды в резервуар, расположенный между водителем и наблюдателем. Нужно быть виртуозом, как Альбер Фалько, чтобы так умело маневрировать на глубине более 150 метров между уровнями 90 и 240 метров. Стена из мертвого коралла, обсыпанная белым песком, кажется вертикально расположенной пустыней.
Ниже отметки 250 метров мы внезапно входим в новую зону подводной жизни, резко отличающейся от всего того, что видели океанавты на меньших глубинах. Что это за бесформенное, вздутое, все в каких-то бугорках существо (длиной приблизительно 40 сантиметров), жадно раскрывающее огромную пасть? Можно подумать, что это жаба. Тем не менее это рыба, плавники которой превратились в лапки. Подводникам пришлось четырежды возобновлять попытки поймать это отвратительное существо, и лишь на пятый раз им удалось схватить его гидравлической клешней.
Огромная рыба бордового цвета, кажется, проявляет интерес к копошащимся креветкам. Вот еще другая рыба с широким уплощенным туловищем и огромной гривой цвета скалы, расположенной за ней. Спереди эта рыба кажется маловнушительной, тонкой, как: лезвие ножа. Однако при приближении противника она разворачивается и демонстрирует огромный, внушающий ужас глаз, как будто нарисованный у нее на боку (фото 48). Нам встречаются еще неведомые, неизвестно откуда попавшие сюда существа. На первых порах они кажутся жителями верхней области рифа, в действительности же они никогда нам еще не встречались; на таких глубинах все или почти все покрыто мраком неизвестности, нам предстоит еще разобраться в этом.
Мощная лампа в 2500 ватт, которой снабжено «ныряющее блюдце», выдвигается с помощью гидравлической штанги, чтобы лучше осветить предметы, попадающие в поле зрения подводников. Здесь, на глубине 250 метров, Кусто обнаружил, что одна из скал устлана ковром из окаменевших мидий – это может представить большой интерес для геологов и археологов, так как по нему можно определить как изменялся уровень воды в течение веков. Ночью прожекторы «блюдца» позволяют отчетливо видеть на расстоянии не менее 30 метров. Днем подводники были поражены тем, что солнечный свет проникает до 300 метров, где видимость оказалась такой же, как в пасмурный зимний день. Здесь мы «пролетаем» над песчаным дном – своеобразной Сахарой. Огромная рыбина сопровождает «блюдце», как бы указывая подводникам дорогу.
На глубине примерно 300 метров подводники обнаруживают, что существа, которых они приняли издали за морских ежей„ шевелятся и даже перемещаются. Это были крабы, вероятно, собравшиеся на свой конгресс на морском дне (фото 49). Все они беспрестанно ползут. «Блюдце» возобновляет свой путь, и в течение примерно получаса под ним непрерывно ползут по дну крабы. Миллионы крабов, растянувшихся на несколько квадратных километров! Несомненно, это странное сборище, сопровождаемое парадами и битвами, происходит здесь в период размножения; оно отчасти напоминает знаменитое скопление угрей в Саргассовом море... В этот же день в разгар крабьего конгресса «блюдце» столкнулось с огромной акулой, длиной от 7 до 8 метров, которая, выплывая из полумрака, быть может, ослепленная прожекторами, ринулась на миниатюрную подводную лодку (фото 50).
Эта чудовищная акула несомненно весила больше полутора тонн – примерно половину веса «ныряющего блюдца». Она трижды проплывала взад и вперед перед кинокамерами, раздумывая, очевидно, стоит ли ей напасть и как это лучше сделать. Затем, внезапно испугавшись чего-то, она стремглав удалилась, сотрясая «блюдце» ударами своего мощного хвоста.
После этого происшествия экипаж «Дениз» сбросил вторую свинцовую болванку и немного водного балласта, несколько увеличив скорость всплытия. Путь вдоль круч был усеян огромными белыми губками в виде чаш с тонкими, как бумага, стенками (фото 51).
Встречаются странные существа в виде диванных пружин. В действительности же это колонии антозоев, похожие на колонии полипов, мадрепоровых и других кораллов (фото 52).
Командор Кусто, наблюдая за окружающим его подводным миром, тут же, в «блюдце», записывает свои впечатления на магнитофонную ленту. Но вот к концу погружения, когда подводники готовы были подняться на поверхность, они увидели зияющий перед ними грот... По длинному узкому проходу «блюдце» проплывает с трудом, порою задевая за свод и ударяясь о стены. Внезапно оно вплывает в зал с подводными сталактитовыми колоннами.
Если бы «блюдце» было снабжено гребными винтами, оно перемещалось бы гораздо быстрее. Но
Выбросив несколько литров воды, постепенно поднимаемся, к поверхности. Всплываем, оказываемся внутри грота в озерце, немного большем самого «блюдца». Поднимаем верхний люк и выдвигаем прожектор (фото 53). Над озерцом небольшой слой воздуха и водяных паров. В гроте слегка чувствуется волнение моря. Здесь уровень воды то снижается, то поднимается на несколько сантиметров; медленно стелющийся туман придает еще большую таинственность всему окружающему. Свет, впервые разрывая многовековую мглу, раскрывает перед нами столь необычную картину, что Кусто – на этот раз в сопровождении аквалангистов – возвратился в грот и заснял его на кинопленку.
Из Большого дома океанавты наблюдают, как «блюдце» возвращается после ночного погружения; его сопровождают аквалангисты, которые помогают ему вплыть в ангар. Свет прожекторов ангара выхватывает «блюдце» из мглы, и оно кажется огромной белой медузой. Каждый раз, когда «блюдце» выплывает или возвращается перед рассветом или когда ночью аквалангисты занимаются рыбной ловлей и исследованиями морских глубин, весь подводный городок зажигает огни и становится похожим на аэропорт. Между плашкоутом «Росальдо», стоящей на якоре в лагуне, и «Калипсо», также стоящей на якоре, но с внешней ее стороны, в море переливаются и танцуют отражения огоньков подводного поселка. Наши на поверхности несут свою вахту и наблюдают за океанавтами, любуясь огоньками первого подводного города.
«Преконтинент-2», 12 июля 1963 года. Неделя прошла с тех пор, как Кьензи и Портлатин опустились в Маленький дом, – решающие эксперимент в Нижней станции подходит к концу! На центральном пульте управления Большого дома один из телевизионных экранов позволяет Клоду и Уэсли и профессору Весьеру вести тщательное наблюдение за тем, что делают «черные маски», находящиеся на 15 метров глубже. Перед всплытием и возвращением в Большой дом они должны вдыхать в течение трех часов специальную смесь, состоящую наполовину из кислорода и наполовину из азота (фото 54). Это освободит их организм от большого количества гелия, накопившегося в тканях. Командор Кусто спустился к глубинникам и провел с ними более часа во время этой процедуры. Затем он поднялся в «Морскую звезду», где дежурный по центральному пульту ждет сигнала готовности «черных масок» к всплытию.
12 июля 1963 года, 15 часов. После трехчасового вдыхания кислородно-азотной смеси Раймон Кьензи и Андре Портлатин, одетые в гидрокостюмы, покинули Нижнюю станцию, где они прожили неделю, и поднялись к Большому дому – промежуточному пункту перед возвращением на борт «Калипсо». Им придется еще пройти две декомпрессии: двадцатиминутную – на 15 метрах и тридцатиминутную – на 12 метрах. Подплыв к Большому дому, они поразились, увидев через иллюминатор жену Кусто, наблюдавшую за их медленным всплытием. Симона Кусто спустилась в Большой дом с борта «Калипсо» 9 июля, чтобы отдохнуть от изнуряющей жары, царящей в это время на Красном море. Она была очень усталой. После пятидневного
