— Каин, все. Нам пора. Ты продолжишь работу в другом месте. А сейчас пойдем.

— Слушай, что тебе девушка говорит. Претворяй свои бредни в жизнь в другом месте. Тоже мне, Франкенштейн.

Когда сильный падает, первыми его начинают рвать на части те, кто в самом низу. Охранник, толстый лысеющий субъект, вечно жующий бутерброды с луком и салом или сосиски, который даже боялся подойти к лаборатории Каина, когда тот был на вершине славы, теперь радовался тому, что может ухмыляться в лицо человеку, которого долгое время боялся и почитал больше, чем Бога.

Каин посмотрел на охранника невидящим взглядом. Жирная вошь не могла сказать ему ничего обидного, вши не разговаривают, а только кусаются и плодят гнид.

— Что ты сказал, Авель, я не слышал, — спросил Каин глухим голосом, который рокотал в его гортани, как далекий гром.

— Я женюсь, Каин. Пришел пригласить тебя на свадьбу.

— Ты женишься? С чего вдруг? — Каин удивленно уставился на брата.

— Моя невеста — Эсфирь. Я ее очень люблю, и знаешь, у меня будет ребенок. Представляешь, это так странно: нас было двое — я и она; мы полюбили друг друга как ненормальные, жили два месяца как в тумане — и вдруг она беременна, нас будет трое — целая семья!

— У тебя будет сын?

— Не знаю, может, и дочь. Я много думал, кого хочу больше. Сын — это сын, но дочь тоже хорошо. Знаешь, я представлял себе, как через тридцать лет буду старым и мы будем с ней гулять — я с красивой молодой женщиной. Дочь, пожалуй, даже лучше. Ну а сын — с ним можно играть, ходить на футбол, он будет совсем как я — только маленький. В любом случае есть свое прелести. Я не загадываю.

Авель, не замечая того, что происходит вокруг, мечтательно и восторженно рассказывал о том, как он счастлив, описывал своего будущего ребенка. Сара и охранник слушали его как зачарованные. Авель излучал счастье, он рассказывал о нем всем — в транспорте, соседям, людям в кафе, куда заходил обедать. И все радовались вместе с ним. Мир был без ума от того, что у Авеля родится ребенок. Мир ждал этого события, готовился к нему.

— Авель, ты сделал ребенка? — у Каина в голове, словно волосы Горгоны, зашевелилась догадка, он весь напрягся, предчувствуя какое-то решение, озарение. Что-то, чего он ждал.

— Да, Каин. Это так странно — новая жизнь, новый человек. Понимаешь, это так потрясающе, внутри моей жены, то есть моей будущей жены, растет новая жизнь, которую дал я. Каждый раз, когда об этом думаю, то ощущаю чудо. Я сотворил чудо, дал жизнь новому существу, которое будет наполовину мной — у него будут похожие глаза или уши, когда я умру, мои черты останутся жить в этом существе, а потом в его детях, я стану бессмертным, Каин. Понимаешь? — Авель был так сильно возбужден, сообщая брату о достижении бессмертия, что совершенно не думал о том, что говорит.

— Так просто… — разочарование наполнило голос Каина, словно масло бутыль. — Разгадка на поверхности, я ее не видел… Она на поверхности, а я не видел. Я не видел самого простого! Дурак! Какой дурак!! — Каин согнулся, зажав уши, словно кто-то сильно кричал рядом, потом выпрямился во весь рост. Молния сверкнула у него перед глазами и неожиданно осветила всю бесполезность его работы. Он затратил годы на поиски секрета жизни. Но все, чего добился, — это искусственная клетка, живущая сотые доли секунды, а его брат — бездарь, бездельник! — создал целого живого человека, который уже живет сотни часов и проживет еще миллионы.

Каин поднял голову вверх и закричал:

— Ты доволен? Бог, Ты доволен?!

— Каин, перестань. Если бы ты смирился, то Господь бы указал тебе правильный путь, даровал тебе счастье. Пожалуйста, смирись… — Авель очнулся от своего блаженства и умолял брата, но Каин уже не слышал его и продолжал выкрикивать оскорбления Богу.

— Ты, наверное, смеешься так, что небеса трясутся. Каин, идиот, искал жизнь, которая и так повсюду. — Каин засмеялся, схватил микроскоп и запустил в монитор компьютера. Он бил все, что попадалось ему под руку. Охранник сделался белым как мел и хотел было выбежать за дверь, но Каин прыжком перегородил ему дорогу.

— Стой, свинья. Знаешь, что делало чудище Франкенштейна?

— Э-э… — охранник выставлял вперед толстые ладони с короткими пальцами, — успокойся, тихо…

— Тихо так тихо, — и Каин воткнул скальпель охраннику в ухо. — Теперь он будет слушать тишину!

— Каин, остановись! — Сара подбежала к нему и пыталась обнять его, успокоить.

Каин схватил ее за волосы и уложил лицом на стол.

— Родишь мне ребенка?

— Да, да! — Сара почти уже обрадовалась обороту дел, — отпусти меня, мы уедем, я рожу тебе детей, Каин.

— Нет, начнем прямо сейчас. — Каин удерживал Сару на столе, заломив ей руку за спину. Другой рукой скальпелем он начал кромсать на ней сзади одежду, нанося при этом глубокие раны на ее спине и ягодицах. Авель бросился на него сзади и попытался оттащить, но Каин отшвырнул его в угол. Авель схватил какую-то банку и ударил ею Каина по голове. Каин упал.

— Сара, вставай, пойдем быстро…

Но Сара упиралась, обливаясь кровью, она пыталась поднять Каина и вопила, что ни за что его не оставит.

— Сара, пойдем, он сошел с ума и в любой момент может очнуться! — Авель не знал, что ему делать — оставить эту женщину умирать или спасать собственную жизнь для Эсфири. Он то возвращался, то снова отбегал к двери, продолжая звать Сару за собой.

— Уходи, Авель. Он успокоится и ничего мне не сделает, а вот тебя может убить. Уходи отсюда. — Сара уже протирала голову Каина какой-то тряпкой. Он тяжело застонал и открыл глаза.

— Каин, как ты? — нежно спросила она.

Каин зафиксировал свой блуждающий взгляд сначала на ней, а потом на стоящем у нее за спиной Авеле. Вдруг он вскочил с такой скоростью и силой, какую трудно было ожидать от человека, не спавшего трое суток и оглушенного тяжелым предметом секунду назад. Молниеносно Каин схватил Авеля одной рукой и начал душить, опрокинув на стол, крича спрятанному потолком лаборатории небу.

— Вот Тебе жертва! Любишь кровь, Господи?! Вот Тебе жертва! Я приношу тебе агнца — возлюбленного брата моего. Получай! — продолжая удерживать полузадушенного Авеля одной рукой, Каин перерезал ему артерию скальпелем, который все еще держал в другой.

— А теперь, когда мы совершили жертвоприношение, можно ожидать Божьей благодати, — Каин обернулся к Саре. Тело Авеля содрогнулось несколько раз, разбрызгивая вокруг горячую кровь, в одно мгновение залив ею весь стол, и замерло.

— Бог принял жертву, — констатировал факт смерти Каин, схватив Сару, которая наблюдала за всем, забившись в угол, огромными глазами, ее сильно колотило, но она не кричала, крик застревал у нее в горле.

Каин схватил ее за волосы и потащил к столу. Она не сопротивлялась. Он срывал с нее одежду. Голое тело было все вымазано кровью, ее собственной и Авеля. Каин хотел изнасиловать ее, но не мог. Плоть отказывалась его слушаться.

— Мало Тебе? Ты не хочешь, чтобы у меня были дети? — Каин продолжал кричать на Бога сквозь бетонный потолок.

— Каин, перестань, не делай мне больно. Я же тебя люблю! — лепетала Сара.

— Заткнись, видишь, Бог дает мне знак, что ты не та женщина, которую я должен оплодотворить. Ты недостойна меня.

Каин схватил скальпель и воткнул его в мягкий живот. Потом еще и еще. Он всаживал его в обмякшее тело сотни раз, даже тогда, когда она перестала кричать и двигаться.

Каин сидел несколько часов перед дверью лаборатории, бесцельно покачиваясь и бормоча себе под нос: «Жизнь — обратный смерти процесс, жизнь — обратный смерти процесс, жизнь — обратный смерти процесс…» Три жертвы остывали за дверью.