распоряжения были выполнены, он с изысканной учтивостью предложил руку миссис Уиллис, провел ее среди изумленных матросов и заботливо проследил, чтобы она вместе со своей питомицей и Уайлдером без помех спустилась в шлюпку. Фид и негр сели на весла. Корсар взмахнул рукой в знак прощания и молча скрылся из глаз тех, кому их освобождение показалось не менее чудесным и фантастическим, чем все события последних недель.

Но в ушах Уайлдера все еще звучали предостережения против возможного нападения на них команды «Дельфина». Он подал нетерпеливый знак матросам проворнее работать веслами и искусно направил шлюпку так, чтобы побыстрее вывести ее из-под пушек разбойников.

Когда они проходили под кормой, с «Дельфина» хрипло окликнули «Стрелу», и над волнами раздался голос Корсара, обращавшегося к капитану Бигналу.

— Я направляю к вам часть приглашенных, — сказал он, — и среди них все святое, что было на моем судне.

Путешествие было коротким; освобожденные пленники не успели даже собраться с мыслями, как настала пора взойти на борт королевского крейсера.

— Господи помилуй! — воскликнул Бигнал, увидев в иллюминатор, что в лодке женщины. — Господи помилуй нас обоих, пастор! Этот безголовый юнец посылает нам пару юбок! Так вот кого распутный нечестивец называет святыми созданиями! Нетрудно догадаться, где он подобрал этих особ, но не волнуйтесь, пастор: кругом одна вода, а без свидетелей можно ненадолго и позабыть о своем сане.

Старый капитан говорил шутливым тоном и, видно, склонен был простить дерзкую выходку младшего офицера. Но, когда на палубе появилась прелестная Джертред, щеки которой еще пылали от пережитого волнения, старик от изумления стал тереть глаза, как будто с облаков действительно спустилось святое существо.

— Ах, бессовестный негодяй! — воскликнул добрый старик. — Совратить такую юную и прелестную девушку! Но что я вижу! Клянусь жизнью, это мой лейтенант! Что это значит, мистер Арк? Времена чудес, кажется, прошли?

Слабый крик, вырвавшийся, казалось, из самого сердца миссис Уиллис, как эхом отозвался в глухом и горьком возгласе капеллана и прервал дальнейшие излияния изумленного Бигнала.

— Капитан Бигнал, — произнес пастор, указывая на трепещущую женщину, которая еле держалась на ногах и, чтобы не упасть, оперлась на руку Уайлдера, — клянусь, вы заблуждаетесь насчет этой дамы. Более двадцати лет прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз, но я честью своей ручаюсь за ее благородство и чистоту.

— Проводите меня в каюту, — прошептала миссис Уиллис. — Джертред, дитя мое, куда мы попали? Проводите меня куда-нибудь подальше отсюда.

Желание ее было исполнено, и дамы вместе со своими спутниками поспешно укрылись от взоров любопытных зрителей, толпившихся на палубе. Здесь взволнованная женщина несколько оправилась, и ее блуждающий взор вновь упал на кроткие черты капеллана.

— Какая горестная и запоздалая встреча! — сказала она, прижимая к губам его руку. — Джертред, перед тобой тот самый пастор, который обвенчал меня с человеком, некогда бывшим гордостью и счастьем всей моей жизни.

— Не оплакивайте его, — прошептал священник, склоняясь к ней с отеческой нежностью. — Он рано ушел от вас, но смерть его была такова, какую только могли пожелать ему все любившие его.

— И не осталось ничего, чтобы передать потомству славу его доброго имени и память о его доблести. Скажите, Мертон, разве это не суд господень? Не должна ли я смиренно принять все как кару за непокорность воле любящего, хотя и непреклонного родителя?

— Никому не дано прозревать тайны провидения, управляющего Вселенной. Довольно и того, что мы учимся покоряться воле всемогущего, не сомневаясь в его справедливости.

— Но разве мало было отнять одну жизнь? — продолжала миссис Уиллис, задыхаясь от волнения и словно не слушая его увещеваний. — Почему я должна была лишиться всего?

— Опомнитесь, сударыня! Все, что свершилось, свершилось по велению высшей мудрости и, я верю, ради нашего блага.

— Вы правы. Надо забыть эти горькие утраты и думать лишь о собственной судьбе. А вы, мой добрый Мертон, как жили вы все эти годы?

— Я лишь смиренный и безвестный пастырь кочующего стада, — со вздохом ответил капеллан. — Много дальних морей я избороздил и много незнакомых лиц и еще более незнакомых нравов повидал в своих странствиях. Лишь недавно вернулся я из Восточного полушария в края, где впервые увидел свет, и получил разрешение провести месяц на корабле старого товарища.

— Да, да, сударыня, — вмешался Бигнал, растроганный всем услышанным. — Лет пятьдесят прошло с тех пор, как мы вместе бегали мальчишками. В этом плавании мы частенько вспоминаем старину. Я счастлив, что наше общество почтила своим присутствием столь достойная дама.

— Эта дама — дочь покойного капитана и вдова сына нашего старого командира, контр-адмирала де Лэси, — поспешил вмешаться священник, боясь, что простодушный друг его может оказаться нескромным.

— Я знал их обоих; это были храбрые люди и настоящие моряки! Я рад был познакомиться с вашей приятельницей, Мертон, но вдвое счастлив видеть вдову и дочь этих славных офицеров.

— Де Лэси… — взволнованно прошептал нежный голос.

— Я с полным правом могу носить это имя, дитя мое, — подхватила та, которую мы по-прежнему будем называть миссис Уиллис, ласково прижимая к груди плачущую воспитанницу. — Тайна моя неожиданно раскрылась, и хранить ее долее бесполезно. Отец мой был капитаном флагмана. Обстоятельства часто вынуждали его оставлять меня в обществе твоего молодого родственника, чего он никогда бы не допустил, если бы мог предвидеть последствия. А я, зная, что отец мой беден и горд, побоялась ему довериться, ибо девичьему сердцу разлука с любимым страшнее родительского гнева. Этот джентльмен тайно обвенчал нас, и никто из родных не знал о нашем союзе. Смерть… — Голос вдовы прервался, и она знаком попросила капеллана продолжать рассказ.

— Не прошло и месяца, как мистер де Лэси и его тесть пали в одном бою, — негромко продолжал Мертон. — Даже вам, дорогая сударыня, неизвестны горестные подробности их гибели. Я был единственным свидетелем их смерти, ибо в сумятице битвы мне было поручено позаботиться о раненых. Кровь их смешалась, и ваш родитель, благословляя юного героя, сам того не подозревая, благословил своего зятя.

— О! Я обманула этого благородного человека и дорого заплатила за свой обман! — воскликнула вдова в порыве раскаяния. — Скажите, Мертон, он так и не узнал о моем браке?

— Нет. Мистер де Лэси скончался первым, опустив голову на грудь вашего отца, который любил его, как родного сына; но в это время им было не до бесполезных объяснений: другие мысли занимали их.

— Джертред, — глухо сказала гувернантка, — для нас, слабых женщин, покой — лишь в покорности, а счастье — в повиновении.

— Все это прошло, — шептала девушка, обливаясь слезами. — Все прошло и забыто. Я дочь ваша — ваша Джертред, которую вы воспитали.

— Гарри Арк! — воскликнул Бигнал, закашлявшись так сильно, что его слышно было на палубе. Он схватил за руку оцепеневшего лейтенанта и потащил его в сторону со словами: — Какого дьявола, парень! Вы забыли, что о ваших приключениях мне известно столь же мало, сколь премьер-министру о навигации. Почему вы явились сюда на королевском крейсере, вместо того чтобы разыгрывать роль пирата? И откуда у этого сиятельного вертопраха такое благородное общество и такое прекрасное судно?

Уайлдер глубоко вздохнул как человек, который пробудился от приятного сна и неохотно дает увести себя из страны грез, где он готов остаться навеки.

Смущенный лейтенант не успел ответить, как они уже вышли на шканцы. Уайлдер сразу отыскал глазами соседний корабль. Судно Корсара было на виду, радуя глаз красотой линий и совершенством пропорций. Но оно уже не стояло на месте: реи