– Она будет вести предвыборную кампанию под слоганом: «Ни один бык не сбросит меня, и я не сброшу быка».
– Если, конечно, страна доживет до того времени, когда она сможет баллотироваться в президенты.
Заказали они одно и то же: мясной рулет с зелеными перчиками чили и сырным соусом, подающийся с горой жареного картофеля, нашинкованным перцем, кукурузным хлебом и таким количеством взбитого масла, что его хватило бы для смазки восемнадцатиколесного трейлера.
Все было такое вкусное, что несколько минут оба молчали. Потом Майкл спросил:
– Ты не помнишь, в меню они указали фамилию и адрес кардиолога?
– В таких маленьких городках кардиологов нет. Здесь сразу звонят в «Рото-рутер»[39].
Когда тарелки унесли и Карсон с Майклом допивали вино, в кафе вошла молодая женщина. Она пересекла зал, направляясь к столику у стены, не дождавшись, пока старшая официантка найдет ей место. Возможно, она относилась к завсегдатаям, которые имели определенные льготы, но что-то в ее поведении говорило об обратном.
– Симпатичная девушка, – отметил Майк.
– Что еще, Казанова?
– Какая-то она напряженная.
– Ты не подразумеваешь – пьяная?
– Я подразумеваю – деревянная… судя по тому, как эта симпатяга движется.
Женщина села, сложив руки на коленях. Застыла, уставившись в никуда.
– Майкл, с ней что-то не так.
– Может, выдался неудачный день.
– Посмотри, какая она бледная.
– И что это за украшение для лица? – спросил Майкл.
– Где? На виске?
Официантка подошла к столику женщины.
– Такого украшения я еще не видел, – Майкл не отрывал глаз от женщины.
– Каким образом оно держится? – задала Карсон логичный вопрос.
– Люди уже начали приклеивать вещи к лицам?
– Жизнь становится для меня слишком уж странной, – и слова Карсон прозвучали, как заклинание, открывшее доступ в мир новым странностям.
Глава 58
Потолок между сосновыми балками оштукатурили, а серые коконы свешивались с балок на толстых, бугорчатых серых веревках. Поначалу коконы казались влажными, поблескивали жирноватой влажностью, как подгнивающие листы капусты или салата, но потом Намми увидел, что они совсем и не влажные. Они выглядели влажными именно из-за того, что поблескивали, но поблескивали не ярко, как лампочки на рождественской ели, а тускло, зловеще, как… ничего подобного раньше он не видел.
Намми остался в дверях, но мистер Лисс шагнул к зловещепоблескивающим мешкам.
– Здесь у нас что-то особенное, парень. Что-то серьезное.
– Можете взять их все, – ответил Намми. – Мне они не нужны.
Коконы висели на расстоянии друг от друга, поэтому, когда мистер Лисс обходил первый по кругу, ему приходилось поворачиваться спиной к остальным, и Намми это нервировало.
– Они выглядят влажными, но они не влажные, – сообщил ему мистер Лисс. – Что-то еще происходит на поверхности.
– Я люблю фильмы, где люди много смеются и происходит что-то хорошее, – сказал Намми.
– Перестань пороть чушь, Персиковое варенье, я пытаюсь все это обдумать.
– Я хочу сказать, – Намми сунул руки в карманы нового синего пальто и сжал пальцы в кулаки, чтобы унять дрожь, – что я не люблю фильмы, где людей что-то ест. Я их выключаю или меняю канал.
– Это реальность, парень. У нас только один канал, и единственный способ его поменять – умереть.
– Это же несправедливо. Близко не подходите.
Мистер Лисс тем не менее приблизился к кокону, наклонился, чтобы получше его рассмотреть.
– Я могу сказать плохое слово, – добавил Намми. – Все шесть. Мне хочется их сказать.
– Поверхность все время шевелится, – поделился мистер Лисс своими наблюдениями. – Пребывает в непрерывном движении, словно это шар из самых крохотных муравьев, какие только бывают, но это не муравьи.
– Внутри что-то есть.
– Блестящий вывод, Шерлок.
– И что это значит? – спросил Намми.
– Это значит, да, внутри что-то есть.
– Я вам так и сказал.
– Любопытно. Что произойдет, если я его ткну? – и мистер Лисс приблизил конец длинного оружия к кокону.
– Не трогайте его, – предупредил Намми.
– Всю жизнь трогал все, что хотелось потрогать.
– Пожалуйста, не трогайте, сэр, – взмолился Намми.
– С другой стороны, это не какая-то чертова пиньята[40].
Потолок скрипнул, словно балки с трудом выдерживали вес коконов.
– Вот это я слышал внизу. А вы мне сказали… вы мне сказали, что это старый дом, а они скрипят.
– Они скрипят. Просто у нас другой случай.
Когда мистер Лисс отступил от кокона, не ткнув его стволом оружия, Намми с облегчением вздохнул, но настроение у него не улучшилось.
– Как жаль, что здесь нет Нормана.
– Да, конечно, набивная игрушечная собака в полной мере обеспечила бы нашу безопасность.
Чем больше Намми смотрел на коконы, тем сильнее крепло его убеждение в том, что они выглядят… зрелыми. Раздутыми от зрелости и готовыми лопнуть.
– Странное дело, – мистер Лисс тоже смотрел на коконы. – У преподобного и его жены было четверо детей, так почему коконов только три, а не шесть?
На мгновение Намми не понял, но потом до него дошло, и он об этом пожалел.
– Может, в другой комнате еще три мешка, – предположил мистер Лисс.
– Нам пора уходить.
– Еще нет, Персиковое варенье. Я должен осмотреть остальные комнаты. Ты следи за этими кулями и кричи, как только что-то начнет происходить.
Мистер Лисс проскользнул мимо Намми в коридор, прежде чем Намми понял, что делает старик.
– Нет, подождите, я не могу остаться здесь один.
– Ты будешь стоять здесь на страже, Персиковое варенье, и не отрывать от них глаз, а не то, клянусь Богом, я пущу в ход этот помповик. Я оторву тебе голову, и она заскачет по ступеням, как баскетбольный мяч. Я проделывал это больше раз, чем могу сосчитать. Ты хочешь, чтобы я поиграл в баскетбол твоей головой, парень?
– Нет, – ответил Намми, но не смог заставить себя добавить «сэр».
Мистер Лисс двинулся по коридору второго этажа, заглядывая в другие комнаты.
За этот день Намми не раз и не два хотелось, чтобы мистер Лисс оставил его одного и ушел, но теперь, когда это произошло, ему очень, очень недоставало старика.
Потолок в спальне вновь заскрипел, казалось бы, что скрипы эти должны были вызывать появление трещинок на штукатурке между балками, но никаких трещинок Намми не видел.
Что бы ни случалось в любой из дней после ухода бабушки, с какими бы ужасными сложностями ни приходилось ему сталкиваться, если Намми хорошенько думал о том, что должен сделать, он обязательно
