выйти, об этом узнали бы многие. А выйти через парадную дверь они не решались: боялись попасться на глаза гольфистам. Так что покинуть ресторан они могли только одним, нетрадиционным способом.

– Возможно, другого случая тебе долго не представится, дружище. Лучше заглянуть в туалет сейчас, – объяснил Дилан.

– Не хочу пи-пи.

Подошла официантка.

– Хотите рассчитаться?

– Торт, – сказал Шеп.

– Можем мы взглянуть на меню десертов? – спросил Дилан.

– Торт.

– Я думала, вы уходите, – заметила официантка.

– Только в мужской туалет, – заверила ее Джилли. На лице официантки отразилось недоумение, и Джилли добавила: – В мужской и женский.

Официантка достала из кармана листок с их заказом.

– Торты у нас замечательные. – В ее второй руке появился карандаш. – С кокосовой стружкой, «Черный лес», лимонный, лимонно-ореховый.

– Нам не нужны торты. Мы хотим взглянуть на меню, – ответил Дилан.

– Торт, – настаивал Шеперд.

Как только официантка отправилась за меню, Дилан повернулся к брату:

– Пошли, Шеп.

– Торт с кокосовой стружкой…

– Сначала пи-пи, Шеп.

– …«Черный лес»…

Мужчины из «Субербана» уже наверняка подошли к регистрационной стойке.

– …лимонный…

Если у них были документы, свидетельствующие об их причастности к работе правоохранительных служб, то уже показывали их портье.

– …и лимонно-ореховый.

Если документы отсутствовали, в ход могли пойти угрозы. Так или иначе требуемую информацию они бы получили.

– Без пи-пи никакого торта, – тихо, но твердо заявил Дилан.

Облизывая губы в предвкушении торта, Шеп обдумывал ультиматум.

– Дилан, – позвала Джилли. – Окно.

Второй черный «Субербан» пересек улицу и автостоянку. Остановился рядом с первым, который уже стоял перед административным блоком мотеля, чуть ли не у самой двери в ресторан-кафетерий.

Если бы ничего другого не оставалось, Дилан схватил бы брата за руку и вытащил из кабинки. В этом случае им бы, возможно, удалось добраться до туалета, но не без труда. Шеп не стал бы яростно сопротивляться, но превратился бы в упрямого осьминога, не желал бы сделать и шагу без посторонней помощи.

Официантка уже шла к их столику с меню в руках.

– Без пи-пи никакого торта? – переспросил Шеперд.

– Без пи-пи никакого торта.

– Пи-пи, потом торт? – спросил Шеперд.

– Пи-пи, потом торт, – согласился Дилан.

Шеперд вышел из кабинки.

Прибыв с меню в этот самый момент, официантка положила его на стол и спросила:

– Принести вам кофе?

И тут же открылась входная дверь. Солнце отражалось от движущейся стеклянной панели, не позволяя увидеть, кто входит в ресторан.

– Два кофе, – ответила Джилли.

Пожилая пара переступила порог. Обоим определенно перевалило за семьдесят. Двигались легко, не горбились, но на киллеров определенно не тянули.

– Молоко, – промямлил Шеп.

– Два кофе и стакан молока, – уточнил Дилан.

Молоко, конечно, принесли бы в стакане с круглой кромкой, но само молоко круглостью не отличалось. Оно было не фигурным, а бесформенным, а Шеп не отказывался от того или иного вида питья из-за формы контейнера, в котором оно подавалось. То же, в принципе, относилось и к еде. Квадратных тарелок Шеп не требовал.

– Торт, – повторял Шеперд, когда, опустив голову, следовал за Диланом между столиками. Джилли замыкала колонну. – Торт. Пи-пи, потом торт. Пи-пи, потом торт.

Впереди Дилана в том же направлении шествовал коренастый бородатый мужчина в рубашке с короткими рукавами, с цветными татуировками на шее, руках, лысине. Он первым вошел в мужской туалет.

Когда они оказались в коридорчике, куда выходили двери туалетных комнат и где их могли видеть некоторые из сидящих за столиками посетителей ресторана, Дилан повернулся к Джилли.

– Проверь женский туалет.

Она зашла, вернулась до того, как дверь успела закрыться.

– Никого.

Дилан втолкнул брата в женский туалет, последовал за ним, закрыл дверь.

Двери обеих кабинок были открыты. Дверь в коридор не запиралась. В туалет могли войти в любую минуту.

Окно, похоже, не открывалось, да и размеры не позволяли использовать его в качестве аварийного выхода.

– Дружище, я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал, – обратился Дилан к Шепу.

– Торт.

– Шеп, я хочу, чтобы ты сложил нас здесь и вернул в наш номер в мотеле.

– Но они придут в наш номер, – запротестовала Джилли.

– Еще не пришли. Мы оставили компьютер включенным, с интервью Проктора на экране. Не нужно им этого видеть. Я не знаю, куда мы отсюда направимся, но у них действительно появятся основания преследовать нас, если они поймут, что нам многое известно.

– Торт с кокосовой стружкой.

– А кроме того, в мешочке с бритвенными принадлежностями у меня конверт с пятью сотнями баксов, и других денег, кроме тех, что лежат в моем бумажнике, у нас нет. – Он подсунул руку под подбородок Шепа, поднял его голову. – Шеп, ты должен сделать это для меня.

Шеп закрыл глаза.

– Нельзя мочиться на публике.

– Я не прошу тебя мочиться, Шеп. Просто сложи нас в наш номер. Сейчас. Прямо сейчас, Шеп.

– Никаких «Золотых рыбок», никакого пи-пи, никакого складывания.

– Сейчас это правило неприменимо, дружище. Мы не на публике.

Шепа такой аргумент не убедил. В конце концов, они находились в общественном туалете, и он это знал.

– Никаких «Золотых рыбок», никакого пи-пи, никакого складывания.

– Послушай, ты видел много фильмов, ты знаешь, кто такие плохиши.

– Мочатся на публике.

– Есть еще худшие плохиши. Плохиши с оружием. Убийцы, как в фильмах. И вот такие плохиши ищут нас, Шеп.

– Ганнибал Лектер.

– Я не знаю. Может, они такие же, как он. Я не знаю. Но если ты мне не поможешь, если не сложишь нас, как я прошу, будь уверен, прольется много крови.