Но помчаться сразу туда и обнаружить эту дрянь я не имел права. Кто поручится, что эта матрёшка не продублирована и что ещё какая-нибудь взрывоопасная мерзость не лежит где-нибудь в ворохе грязного белья в прачечном отделении подвала или в отопительном отсеке, где стоит фантастическая машина с автоматикой, доведённой до уровня сказки! Она сама, эта железная тварь, повышает или понижает температуру во всём доме в зависимости от понижения или повышения температуры на улице. Мало того, она в разных комнатах поддерживает разные режимы обогрева: в библиотеке – один, в кабинете – другой, в столовой – третий, в гостиной – четвёртый, в спальнях – пятый… И это лишь малая часть того, что может это подвальное чудо. Я уж не говорю, что она управляет бассейнами, сауной, уборными, ванными… Короче, что там говорить?! Фантастика!

Вот я все эти помещения и облазил. Облазил и обыскал. Ушло на это часа полтора-два.

Слава Господу, что у этих подонков – Гельмута Хартманна и Франца Мозера – не хватило мозгов продублировать свою бомбу! А то я бы совсем запарился…

Нашёл я эту страшную Матрёшку там, где и ожидал. Где невольно подсказал мне Фридрих – в гараже, у задней стенки, в деревянном ящике, под ворохом очень красиво и ярко упакованных рождественских ракет.

Матрёшка лежала в обычном полиэтиленовом пакете российского производства, с нашим родным Адмиралтейством с одной стороны и с надписью «Русский сувенир» – с другой стороны.

Я попробовал осторожно её приподнять за этот пакет и убедился, что при необходимости смогу перетащить её туда, куда мне это будет нужно. Она была, конечно, тяжелее любой такой матрёшки, набитой своими родственницами мал мала меньше, но всё же для меня это был не рекордный вес…

Но сейчас трогать этот «Русский сувенир» не имело ни малейшего смысла. В оставшиеся до Рождества дни Мозер может проверить, на месте ли эта матрёшка с мордой президента России и взрывчаткой внутри, и если её там не окажется, эти гады могут придумать что-нибудь другое. О чём мы и знать не будем!..

Пусть пока полежит. А там, может быть, наконец объявится Рэкс со своей полицией и…

Я вылез из гаража в сад и побрёл по мокрым, холодным остаткам уже по-зимнему жухлой травы, в самый конец ограды, где герр Лемке отвёл мне участочек на все мои туалетные дела.

Ростбиф, которым мы ужинали вместе с Фридрихом и Фолькмаром фон Дейном, показался мне солоноват, с вечера я выхлебал чуть ли не целую миску воды и теперь, на сон грядущий, решил хорошенько прописаться, чтобы не вскакивать каждые полчаса ночью.

Только я добрёл до «своего» места, как вдруг почувствовал неуловимо-знакомый запах, явное присутствие чего-то живого, и неожиданно услышал тихое, осторожное, призывное тявканье!..

Боком, боком, на всякий случай, чтобы всегда имет возможность отпрыгнуть в сторону, я пошёл на это жалобное тявканье и увидел под оградой дыру, ведущую из нашего сада прямо на дорогу. Рядом со сквозной дырой была вырыта и ещё одна дыра, но «слепая», всего на полтуловища Лисицы. А между этими двумя дырками – одна для воли, другая – для наслаждения, сидела моя распрекрасная рыжая соседка по оттобрунновскому дому Шрёдеров – Лисичка и улыбалась мне всеми своими страшненькими зубками!..

– Ёлки-палки! – потрясённо сказал я по-нашему, по-Животному. – Ты-то откуда здесь взялась, подруга?!

– Потом, потом… – нетерпеливо проговорила Лисица. – Потом я тебе всё объясню, расскажу…Всё – потом!!! А сейчас… Давай!!!

И она мгновенно нырнула мордой в «слепую» дыру, вырытую специально для того, чтобы я мог её безбоязненно трахать.

Мне, честно говоря, было совершенно не до ЭТИХ ДЕЛ, но когда я увидел её задранный хвост с беленьким кончиком, широко расставленные задние лапки, нежный, бело-золотистый пушок вокруг ЭТОГО САМОГО места, я не смог побороть искушения и…

Выспаться мне, конечно, не удалось. В дом я вернулся только под утро, на дрожащих лапах, с висящим хвостом и невероятным головокружением.

А уже через два часа почувствовал Баськину руку у себя и промежности и, ещё не открывая слипающихся глаз, услышал её голос:

– Ой, нагулялся, видать, парень! Ой, нагулялся!.. Ну-ка, просыпайся, кавалер чёртов! Мне тут пылесосить нужно. А потом, сейчас мастера из «Телекома» приедут – какую-то Новую телефонную систему нужно проверять – по всему дому будут шастать. Вставай, Кыся, вставай!..

…От этих мастеров «Телекома» полицией пахло, по-моему, километра за три! Хотя они всё делали очень квалифицированно и ни у кого из наших домашних подозрений не вызвали…

А я за всем этим чувствовал лапу Рэкса и руку Клауса и был одновременно и обрадован, и огорчён. Сейчас я попытаюсь объяснить моё странное состояние.

Появление полиции в нашем доме уже само по себе создавало некую иллюзию безопасности и успокоения. И это меня радовало. Хотя, вслушиваясь в их якобы весёлую якобы болтовню с Баськой, с фрау Розенмайер, с герром Лемке, я понимал, что они невероятно скованы своими ролями и попросту обыскать дом и обезвредить бомбу пока ни за что не могут. А вот упустить момент взрыва – это запросто! Что меня очень огорчало.

А ещё меня огорчало то, что даже если полиция вовремя перехватит всё дело в свои руки и арестует Мозера и Хартманна, то начнётся долгое следствие, всякие там суды, защитники и прочая хреновина, которую я сотни раз видел во всех телевизионных фильмах.

С моей же, Котовой точки зрения, эти два типа, Хартманн и Мозер, заслуживали совершенно другого. Вы жаждете чьей-то смерти?! Так понюхайте сами – чем это пахнет!..

На какое-то время я даже слегка пожалел, что посвятил Рэкса во все подробности. Но тут же отмёл эту мысль как несостоятельную и неблагодарную. В конце концов, если бы не Рэкс со своей профессиональной полицейской выучкой, я мог бы и по сей день не найти эту матрёшку.

Теперь же я просто обязан взять дело в свои лапы и, не дожидаясь разных полицейских вывертов с обязательным соблюдением ихнего законодательства, сочинить для Мозера и Хартманна что-нибудь своё. Отвечающее моим Котовым представлениям о законах чести и справедливости!

– Послушай, друг мой Кыся, – спустя три дня сказал мне Фридрих. – Для нашей с тобой поездки в Россию