огородное?

Теперь он лежал в темноте поверх одеяла, прислушиваясь к звукам, доносящимся из холла. Вот наконец хлопнула входная дверь. Сначала он подумал, что вернулся Генрих, но потом женский голос сказал: «Блин!» – и он понял, что это его замечательная помощница. Самое забавное, что почти сразу же она принялась звонить по телефону и что-то бубнить. Конечно, он и знать не знал, в каком она состоянии. До тех пор, пока Наташа не появилась на пороге его комнаты.

– Тук-тук, – сказала она после того, как открыла дверь и нарисовалась в проеме. – Вы не спите?

Покровский против воли усмехнулся, глядя на нее из темноты. Она-то его наверняка не видела.

– Чего вы хотите? – вполголоса спросил он.

Вы не спите! – выдохнула она. – Мне столько всего нужно вам рассказать!

– Сейчас?!

– Случилось страшное, – повторила она фразу, которая не произвела никакого впечатления на идиота Парамонова, но ей самой казалась поистине судьбоносной. – Я была у Бубрика.

– Неужели? – Покровский сообразил наконец, в каком она находится состоянии, протянул руку и включил бра над кроватью. – Боже милостивый! – тут же воскликнул он и сел. – Где вы были?

– Я же говорю – у Бубрика.

Наташа покачнулась и попыталась двумя руками ухватиться за спинку стула. Стул уехал в западном направлении.

Он что, пытался смутить ваше целомудрие? – сердито спросил Андрей. – Вы отбивались изо всех сил, но потом оставили сопротивление и напились с горя?

– Вы с ума сошли! – прервала его тираду Наташа. Отчего-то ее страшно возмутило его предположение.

– Чем от вас пахнет? – спросил Покровский.

Наташа подалась вперед и шепотом сообщила:

– Страхом...

– Такое впечатление, что кого-то тошнило.

Конечно, меня вырвало! – оскорбилась она. – Но я продезинфицировала рот коньяком. – Почему-то ей казалось, что Покровский уже знает об ужасах, которые происходят в соседнем доме. – Вы, вероятно, не видели этого своими глазами...

– Чего? – тупо переспросил он.

– Как они едят. Они едят и утираются салфетками! – с неподражаемым выражением сообщила она. – Спокойно смотреть на это невозможно! А сверху свисают колготки... Я видела в окно, как они улыбались.

– Колготки?

– Нет, Бубрики. Они сидели вдвоем и брали с этой тарелки мясо... О-о-о!

– Какого черта вас понесло к Бубрику? – снова спросил Андрей, не зная, как реагировать на нее, пьяную. Она была смешная и жалкая одновременно.

– Я хотела защитить вас, – грустно сказала Наташа. – Найти убийцу. Чтобы вас не подозревали. Ведь вы ни в чем не виноваты!

– Но при чем здесь Бубрик? – переспросил Покровский, понимая, что она не должна так открываться перед ним, иначе его с головой захлестнет признательность.

– Думаю, что ни при чем, – сообщила Наташа. – Если бы это он убил вашу бывшую жену, то наверняка затащил бы ее к себе в дом и засунул под кровать. Он всегда так делает!

– Ну вот что, – сказал Покровский и поднялся на ноги. – Вам надо принять душ...

– Нет! – испугалась Наташа. – Мне надо с вами поговорить о личном. Сядьте!

И она двумя руками толкнула его в грудь. Покровский, не ожидавший ничего подобного, потерял равновесие и свалился на кровать, нелепо взмахнув руками. Наташа вскарабкалась туда вслед за ним, подползла к нему на четвереньках и, дохнув в лицо коньяком, шепотом сообщила:

– Я люблю вас!

И громко рыгнула. Покровский закрыл глаза и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Это не может быть правдой.

– Нет, это правда! – горячо заверила Наташа и прислонилась щекой к его груди. – У вас такие зеленые глаза, что даже смешно. У меня такого цвета была жидкость для полоскания рта.

– Господи, чем я это заслужил? – прокряхтел Покровский, прилагая все силы, чтобы подняться и поднять Наташу вместе с собой.

Она не хотела, чтобы он двигался, и изо всех сил нажимала головой на его солнечное сплетение. Он сдался и снова упал на подушки.

– Вы лучший, – сообщила Наташа и обняла его двумя руками, как дядюшка Скрудж из диснеевского мультика обнимал свое золото.

– Я сражен в самое сердце, – пробормотал Покровский и решил, что лучше всего дождаться, пока она уснет, и потом оттащить ее на второй этаж.

– Когда я вижу вас... – горячо начала Наташа, щекоча его шею своим «ежиком».

– Ш-ш-ш! – шепнул он. – Давайте просто полежим.

– Обнимите меня! – попросила она.

Ладно, – согласился Покровский после паузы и попытался сообразить, когда последний раз попадал в столь нелепую ситуацию.

Интересно, она вспомнит наутро, что вытворяла? Несмотря ни на что, ему хотелось, чтобы она помнила. Через минуту раздалось сопение – его мучительница заснула. Покровский осторожно вывернулся из-под нее и, кряхтя, поднял ее на руки. Она была тяжелой, горячей и свисала с его рук так, будто в ней нет костей.

Он вытащил ее в коридор и, сделав несколько неверных шагов, попал в холл. Здесь было светло, и в кухне тоже. Возле разделочного стола стоял Вадим и ел жареного цыпленка. Был он в трусах и длинных носках, украшенных ромбиками.

– Куснуть хочешь? – предложил Вадим, показывая сводному брату обглоданную цыплячью ногу.

Покровский молча покачал головой – мол, нет, не хочу. Тогда Вадим отвернулся и стал грызть кость, словно собака – боковыми клыками. Андрей потащил Наташу на второй этаж и уже преодолел целых три ступеньки, когда она неожиданно сказала откуда-то из-под его локтя:

– Меня сейчас вырвет.

– Боже мой, – процедил он и бросился к ближайшему туалету. Сгрузил ее на пол и велел: – Ну, давайте! Вы можете стоять? Хотя бы на коленках?

– Да! – сообщила Наташа и легла на коврик перед унитазом.

– Ну? И где вам плохо? – рассердился Покровский.

– Везде! – сказала она и захрапела.

Он отскреб ее от коврика и снова двинулся к лестнице. И в этот момент услышал голосок Марины:

– Пап! Папа, это ты?

Покровский ужасно испугался. Он бросился сначала в одну сторону, потом в другую, потом свалил обездвиженное тело на стоящий тут же диван и задрапировал его пледом. В тот же миг в холле появилась Марина.

– Пап, Наталья так и не вернулась. Я недавно проверяла – в комнате ее нет. Что делать? Наверное, надо идти ее искать!

– Я ее уже нашел, – признался Покровский, и в этот момент зазвонил телефон.

Отец и дочь испуганно посмотрели друг на друга, и даже Вадим, перестав жевать, вышел из кухни. Ночные звонки не сулят ничего хорошего.

– Алло! – с опаской произнес Покровский, прижав трубку к уху. – Какой Парамонов? С нашего номера? В отделение милиции? Вы уверены? Что-о-о?! Какая-то ерунда. Вероятно, местные мальчишки проникли в дом и баловались. Ну, значит, местные девчонки. Я не знаю, почему ночью! Покровский, а что? Андрей Алексеевич, а что?

Он стал препираться с Парамоновым, в конце концов разругался с ним и бросил трубку на аппарат.

– Черт знает что такое! Капитан Парамонов заявил, что кто-то из нас недавно позвонил в их отделение