Герман. – Ужасно. А что там с этим ангелом?

– Сначала он хотел завладеть ангелом законным путем, – продолжил Сильвестр, – расстроить свадьбу и жениться на Тоне. Он пытался купить статуэтку у Леонида Николаевича – ничего не вышло, поскольку тот задумал передать ангела племяннице именно в качестве свадебного подарка.

– Так что, он полагал, не будет свадьбы – не будет подарка? – уточнил Герман.

– Вероятно. Может быть, когда-нибудь потом он сам расскажет, о чем думал.

– Почему – когда-нибудь? – удивился старший лейтенант. – Он очень быстро все расскажет, гарантирую.

– Пока что я выдаю вам собственную версию событий, какими они представляются лично мне, – высокопарно продолжил Сильвестр.

Майя знала, что пафос нападает на босса только в моменты наивысшего волнения. А сейчас было от чего волноваться! На полу валялся убийца трех человек, рядом в кресле сидел Леонид Николаевич, сознавшийся в грандиозной афере, а позади приплясывал на своем стуле оперативник, которому предстоит обеспечить концовку этого грандиозного шоу. Ну действительно, что ему, Сильвестру, делать с этим Чихачевым? Не вызывать же на дуэль?

– Вот как все происходило в день убийства. По моему мнению, – подчеркнул Сильвестр. – Здесь, в этой самой квартире, случайно встретились трое гостей – Андрей Фофанов, Роман Потапов и Константин Чихачев. Вечером Потапов собирался на занятия танцевального кружка, поэтому захватил с собой сменную обувь. Танцевальные туфли лежали в пакете, пакет же он оставил под вешалкой.

Андрей Фофанов уходил первым. Возможно, Костя Чихачев вызвался проводить его и вышел вместе с ним в коридор. Ведь он уже давно задумал разделаться с Фофановым и лишь искал подходящий случай. План «бананового убийства» был составлен и продуман во всех деталях. Но вот место совершения преступления! Лучше всего, чтобы «несчастный случай» произошел с Тониным женихом в каком-то нейтральном месте, подальше отсюда.

В тот день убийце повезло. Фофанов поделился с ним своими планами и рассказал, что едет сейчас к знакомым, Лешневским, у которых хочет купить для Тони антикварное кольцо. Константин понял, что другого случая может и не представиться, и решил последовать за ним. Закрыв дверь, он бросился на кухню, где в вазе, если вы заметили, всегда лежат свежие фрукты, схватил банан, очистил его, а шкурку – так сказать, орудие преступления – взял с собой. Нести ее в руках было неудобно, в карман засунуть тоже нельзя – весь перепачкаешься. Он огляделся по сторонам, заметил стоявший под вешалкой пакет, выложил из него танцевальные туфли и сунул банановую шкурку внутрь. В пакете осталась канифольная крошка, которая, естественно, к ней и прилипла.

На все это у Чихачева ушло не больше минуты. Торопливо попрощавшись с Леонидом Николаевичем и Романом Потаповым, он выскочил из квартиры и помчался вслед за Фофановым. Догнать его наверняка не составило труда. Он следил за ним и «довел» до самого места. Зашел вслед за своей жертвой в подъезд и приготовился. А когда Фофанов вышел от Лешневских, неожиданно напал на него.

Его план сработал. Вот только в подъезде убийца наткнулся на слесаря, чинившего замок на первом этаже. Впрочем, именно этот слесарь невольно помог ему ускользнуть с места преступления. Позже он расправился с ним, чтобы не оставлять «хвостов».

Что же случилось дальше? Я взялся за расследование и сразу обратил внимание на канифольную крошку, прилипшую к банановой шкурке. Роман Потапов услышал про канифоль и призадумался. Вспомнил свои танцевальные туфли, валявшиеся под вешалкой без пакета, сопоставил с моей версией, которую наверняка донесла до него Тоня, и решил поговорить с Чихачевым один на один. Что из этого вышло, все знают.

– Но ведь Чихачев не профессиональный убийца, – удивился Герман. – Как ему удалось провернуть такой блестящий трюк с этой банановой кожурой?

– Возможно, он смотрел фильм «Мистер Смит отправляется в отпуск», – пожал плечами Сильвестр.

– С-с-скотина киношная, – прошипел с пола Чихачев. – Не думай, что тебе все сойдет с рук! Я тебя достану!

Неожиданно для всех за Сильвестра вступилась Шура. Она вскочила и без предупреждения, без подготовки, без криков или чего-нибудь подобного прыгнула прямо на Чихачева. Примерно так, как дети прыгают на надувной матрас – животом. А потом села на него верхом и стала бить кулаком:

– Вот тебе за «бедную дурочку», вот тебе за «поговорим через двадцать килограмм», вот тебе за...

– Шура! Шура! – Все кинулись оттаскивать ее от Чихачева, но справились с этим делом с большим трудом. – Он и так лежит на полу.

– Он лежит, потому что сволочь! – сделала собственный вывод Шура. – Вон, узнайте у старшего лейтенанта.

– Так я продолжу? – спросил Сильвестр, когда все угомонились.

Чихачева подняли с пола и толкнули в кресло, в котором раньше сидел Леонид Николаевич. Уничтоженный коллекционер отступил на задний план и старался не высовываться. Взгляд его то и дело с тоской обращался внутрь себя, в прошлое, когда все было так спокойно, безопасно... Сегодняшнее утро еще было этим самым прошлым, а теперь все изменилось безвозвратно.

– После того как Константин расправился с Фофановым, он не смог улизнуть с места преступления незамеченным. Его видел слесарь, чинивший замок, и я вполне мог этого слесаря найти и попросить опознать убийцу по фотографии.

Тогда он убил слесаря, снова представив его смерть как несчастный случай. Милиции, которая не вела никакого расследования, не было дела ни до сумки с бананами, ни до книжки Бананы Ёсимото. Эти вещи Костя оставил рядом с телом специально для меня.

Те же самые бананы – его визитка – появляются и возле трупа Потапова. Полагаю, Тоня, что ваш бывший муж пошел со своими сомнениями к убийце. И, разумеется, поплатился за это жизнью. Не знаю, чем Константин угрожал Потапову, когда заставил его влезть на стул и продеть голову в петлю...

– И это выясним, – пообещал Стас, длинно зевнув. Когда Майя посмотрела на него бешеными глазами, он попытался оправдаться: – Да ладно вам! Для меня убийцы не такая уж страшная редкость. И потом. Вы после своего митинга по домам пойдете, а мне еще с этим разбираться, – он кивнул на Чихачева. – Хотя чего с ним разбираться? Он мне руку поцарапал! Нападение на сотрудника милиции, находящегося при исполнении служебных обязанностей... и все такое... в присутствии трех... пяти... большого количества свидетелей... Короче, есть за что задержать гада.

Майя смотрела в макушку Половцева с подозрением. Ей казалось, что он просто издевается над ними, что сейчас он просто встанет и уйдет, махнув на прощание ручкой. С другой стороны, сидит ведь. Сидит и, кажется, внимательно слушает.

– А как же вы... Как вы догадались, что это Костя? – спросила Тоня.

– Ну...

Сильвестр бросил на Чихачева короткий взгляд.

– Мне показалось довольно странным, что он неожиданно забросил свою работу и сопровождал вас повсюду, словно верный паж. Он не выглядел безумно влюбленным... Я заметил вот что. Как только в его присутствии заходила речь об убийстве Фофанова, о смерти Потапова и обо всем, что было связано с «банановыми убийствами», наш герой принимался стучать ногой по полу и грызть ноготь. В остальных сложных случаях выражал свои чувства словами, широко обсуждая происшедшее, – касалось ли это человека с родимым пятном или прошлого вашей семьи. Ангел его тоже взволновал – когда зашла речь об этой статуэтке, он выбивал ритмы не хуже чечеточника.

– А я ничего не замечала! – воскликнула Шура. – Мне казалось, он Тоню любит...

– Я проверил его, – продолжил Сильвестр. – Когда Тоня исчезла и мы все собирались ехать в тот дом, откуда звонили похитители, я предложил ему отправиться в другое место – раскапывать старую информацию. Я был уверен, что истинно влюбленный пошлет меня подальше и первым бросится искать любимую. Невзирая на то, что там почти наверняка ее не окажется. Влюбленные не могут мыслить логически, они подвержены эмоциям... А у Кости была только одна любовь – ваша статуэтка. Вы ему безразличны.

– Я сделал безумное предположение, – признался Сильвестр. – Я подумал: какие последствия имело убийство Фофанова? Не состоялась его свадьба с Тоней. Проанализировал все, что было связано с