Бедная старуха при появлении чужаков забилась в свою каморку и не показывалась. За хозяйку была Анна, которая исполняла свои обязанности с присущим ей деловитым равнодушием. На страстные взгляды Поля она никак не реагировала. Но когда после ухода Виктора он попытался приобнять ее, она перехватила его средний палец и так заломила, что тот едва сдержал крик.

– Не делай так больше, – попросила она.

– Не буду, – пообещал Поль, кривясь от боли.

Анна выпустила его палец и продолжила убирать стол.

Роман усмехнулся.

– Эй ты, тебе смешно? – спросил его Поль.

Он был зол и хотел на ком-нибудь отыграться за свою неудачу. Этот молчаливый русский, далеко не атлет по комплекции, был подходящим объектом, и француз вызывающе уставился на него.

Роман промолчал. Но на пристальный взгляд Поля он ответил так, что тот потупился и сразу же вылез из-за стола, забыв про недоеденное печенье.

«С этим надо держать ухо востро, – подумал Роман. – Да и Морис мне далеко не друг. А учитывая наши с Виктором счеты, можно предположить, что никого из них не огорчит моя гибель. Разве что Анну?»

Он посмотрел на нее. Она снесла посуду к мойке, но мытье оставила старухе. Налив себе кофе, она присела на угол стола и закурила, чего раньше никогда не делала. Видимо, ее снедали какие-то мысли, но какие, понять было невозможно.

«Похоже, с Виктором у нее не все гладко, – подумал Роман. – Эта дурочка в него влюблена, а ему она что-то вроде универсальной служанки. Как всегда, он использует людей на полную катушку. В этом он мастер, ничего не скажешь».

Пора было собираться. Хотя чувство неуверенности так и не оставило Романа.

Он знал, что с этим чувством нельзя идти на дело. Оно притупляет внимание, ослабляет рефлексы, мешает правильно оценить ситуацию.

Но что-либо предпринимать было поздно. Решение принято, все детали состыкованы. Ничего не изменить.

В соседней комнате тихо, но грозно лязгало оружие.

Конечно, он может пойти и сказать Виктору, что остается.

Что сделает Виктор? Уступит ему? Пристрелит? Пригрозит чем-нибудь?

Трудно сказать. Другое дело, что Роман не останется. Он профессионал, он начал это дело и хочет его закончить, каким бы ни оказался финал.

К тому же на него надеялись, а он не умел подводить тех, кто на него надеется.

– Он ждет тебя, – сказала Анна, глядя на него детскими умоляющими глазами.

Казалось, она понимает, о чем думает Роман, и боится, что он может помешать осуществлению планов ее любимого человека.

– Я знаю, – кивнул Роман.

– Ты ведь поможешь ему?

– Конечно.

Анна кивнула и нежно ему улыбнулась:

– Он считает тебя своим братом.

– Приятно слышать, – сказал Роман. – Надеюсь, он не рассказывал тебе, при каких обстоятельствах мы с ним побратались?

– Нет.

– Ну еще бы! Этот рассказ очень бы тебя удивил.

Анна поняла, что Роман сердится.

– Он хотел убить тебя? – спросила она.

Роман промолчал. Не хватало только, чтобы он начал жаловаться на Виктора его подружке.

– Но так бывает в нашей работе, – сказала Анна. – Я тоже его чуть не убила.

– Правда? – с неожиданным для себя интересом спросил Роман.

– Да, – сказала она. – Я была снайпером в спецназе. Он был моей целью. И я держала его на мушке.

– Почему ты не выстрелила?

– Не смогла.

– А до этого могла?

– Да. Много раз.

– Что же тебя остановило?

– Он улыбнулся. Посмотрел на меня и улыбнулся. Понимаешь?

Роман кивнул.

– Понимаю.

Анна озарилась той же нежной улыбкой:

– С тех пор я с ним. А могла его убить. Понимаешь?

«Ты с ним, но он не с тобой», – подумал Роман.

– Пойду собираться, – сказал он, сползая со стула.

А что еще он мог сказать?

Роман лежал рядом с Виктором и в бинокль наблюдал за территорией трансформаторной подстанции.

Согласно плану, раздобытому Крохиным по каким-то неведомым каналам, вход в бункер размещался на этой подстанции.

Все было устроено очень просто и очень надежно.

В одной из щитовых будок, на которой для устрашения случайно забредшего путника был намалеван знак высокого напряжения, а также череп и кости, находилась шахта лифта. К этому нехитрому фокусу прибегали когда-то и в СССР. Возможно, французские строители слямзили это ноу-хау у русских, а возможно, все было с точностью до наоборот. В те времена все перли друг у друга что ни попадя и страшно гордились при этом ловкостью своих разведслужб. Но где бы ни лежала историческая правда, бункер находился именно здесь.

А точнее, на пятьдесят метров ниже.

Вот туда и предстояло спуститься группе, уничтожив предварительно охрану шахты.

Но для того чтобы ее уничтожить, надо было незаметно проникнуть на территорию подстанции. А сделать это было не так-то легко.

Весь периметр станции, имеющей размеры сто на сто пятьдесят метров, был обнесен высоченным забором из колючей проволоки. Проволока была оборудована сигнализацией, и малейшая попытка разъединить контакт намертво блокировала стальные двери шахты. А также предупреждала тех, кто находился внизу, о появлении чужаков.

Второго выхода на поверхность у бункера не было. Боясь ядерной войны, строители сводили к минимуму возможность заражения, делая только один вход. То есть исчезновения группы, засевшей в бункере, можно было не опасаться. Но и давать о себе знать тоже было нельзя. В этом случае вместо неожиданной атаки предполагалась долгая и бессмысленная осада, а на это ни сил, ни времени не было.

Поэтому единственным и главным оставался вариант с незаметным проникновением в шахту.

Крохин разбил свою группу на две подгруппы.

В первую вошли он, Роман и Анна, во вторую – Морис и Поль.

Приехав на машине и спрятав ее в лесу, они разделились за полкилометра до станции и выходили на заранее намеченные точки с разных сторон.

Группа Крохина засела в небольшом лесочке, который находился справа от въезда на территорию станции.

Французы заняли позицию на одном из холмов слева.

Таким образом, станция была плотно окружена, и за ней велось интенсивное наблюдение обеими группами.

Надо было понять, как охраняется шахта. Имела значение любая деталь, поэтому подготовке Крохин