Я с ужасом сильнее засопела носом и кивнула.

Все, она вышла назад в кабинет и принялась там что-то крутить и включать, но я почти ничего не слышала, шум не пробивался ко мне в комнату. Я дико волновалась, и меня всю трясло, от сознания того, что сейчас что-то ужасное произойдет на моих глазах.

Говорят, что ужаса не бывает много. Но это не так. В этом я убедилась буквально минут через пять.

Я сидела и тряслась в кресле. Ожидание так захватило меня, что я не заметила, как в комнату вошел Решительный.

От его голоса я резко вздрогнула.

— Сейчас ты все увидишь своими глазами и поймешь, что мы не шутим.

— Я решил тебе показать процедуру, о которой недавно с тобой говорил, что бы ты наконец поняла, что с нами нельзя играть, с нами надо сотрудничать.

Я задергалась, пытаясь заговорить, что я согласна на все, но он, опережая меня, произнес.

— Нет, девочка, такое признание мне не нужно, ты еще надеешься, выкрутится, и я это вижу. Мне надо твое твердое убеждение и полное согласие помогать нам. Ты должна видеть пример того, что с тобой обязательно сделают, если ты задумаешь, что-то крутить и обманывать нас.

И затем он взял трубку и сказал, что бы они начинали.

В кабинет затянули Длинноногую, которая отчаянно отбивалась, брыкалась, несмотря на то, что ее руки были связаны, а на голове болтался полиэтиленовый мешок. Двое подонков в масках прижали ее к стене, а врачиха, которая шла следом, ткнула ей в ногу иглой и что-то ввела. Еще несколько секунд она трепыхалась, а потом съехала вдоль стены.

Теперь эти двое схватили ее как куль, врачиха освободила ей руки и они потащили ее на кресло. Плюхнули в него неподвижное тело и вышли. Со своего места я все отчетливо видела, так как кресло стояло у самого окна. Врачиха бесцеремонно залезла к ней под платье и стянула с нее белые трусики. Затем она откинула тело и, задрав платье, закинула ей ноги на подставки кресла. Сама она села прямо ко мне спиной, но значительно ниже и я сразу увидела, что было у Длинноногой между ног. На меня смотрела девичья, почти без волос киска. Ее пухленькие губки скрывали небольшую половую щель, в которую сразу же запустила свои пальцы врачиха. Я видела, как она это делала с удовольствием. Потом она довольная повернулась к нам, что-то сказала, и затем кивнула.

— Порядок. Услышала я голос Жесткого.

— Она уже не девочка и поэтому нет необходимости рвать ей девичью плеву. Прокомментировал он жест врачихи.

Он опять взял трубку и сказал.

— Готовьте ее к процедуре!

Врачиха отошла и вернулась с бритвой. На моих глазах она, почти не намыливая, стала брить волосики около губок и на лобке бедной девочке. При этом я все время видела ее довольное лицо. Потом она взяла флакон и обтерла ей киску, которая жалко и беззащитно, вся как общипанная, смотрела прямо на меня.

Врачиха провела рукой по лобку, а потом всунула ей свои пальцы. При этом она обернулась и как то нелепо и криво улыбнулась.

Она подвигала пальцами и сделала попытку проникнуть глубже, но рука ее не продвигалась. Она снова повернулась к нам и что-то сказала. Затем она растянула в стороны губки бедной девочки и чем-то смазала ей вход лоно. Она бесцеремонно потеребила и потянула кожицу на похотничке.

Опять не удержавшись, она надавила пальцами на похотничок, но он не показывался. Повозившись, она обернулась и кивнула.

Затем врачиха вышла, и я увидела, как эти двое зашли и подошли к Длинноногой.

Один сразу залез к ней пальцем, а второй стал стягивать платье.

Первый тыкал ее пальцем и все время скалился. Потом он присоединился к первому, и они вдвоем стали раздевать девочку. При этом то — один из них, то другой лапали ее всюду и лазали везде пальцами.

Вошла врачиха и они, бросив одежду девочки на пол, потащили обнаженное тело к этому котелку.

Над котелком, висел широкий хомут на веревке, которая была перекинута под потолком через колесо. Сначала они надели на нее этот хомут, подтянули и закрепили его у нее под мышками. Затем за веревку поднял туловище девочки, и она беспомощно повисла в воздухе. Затем они чем-то смазали ей верх обеих ног. Потом один из них поднялся над котелком и растянул широкую резиновую манжету, которая кольцом крепилась по краям котла и имела центральное отверстие. Сквозь это отверстие они поочередно протянули обе голые ноги бедной девочки.

Первый удерживал на весу тело девочки, а второй присел и завел руку снизу в котел.

На дне котла оказались два отверстия с небольшими резиновыми манжетами. Первый стал опускать тело девочки, а второй с силой вытянул ее голые ноги через эти манжеты наружу снизу котла.

Я смотрела во все глаза и пока что ничего не могла понять.

Обе голые ноги девочки торчали из котла, а сама она была навесу и торчала по пояс из резиновой манжеты, которая стягивала ее тело у талии. Затем один из них поднялся и стал обматывать тело девочки широкой, резиновой и плоской лентой, так, что края ленты легли сверху манжеты, которая обхватила девочку по талии.

Пока я старалась понять, что они делают, рядом щелкнул выключатель и засветился экран монитора. На ярко освещенном экране крупным планом четко виднелась аккуратненькая киска бедной девочки.

— Сейчас я включу насосы, которые начнут выкачивать воздух из камеры, и ты сможешь увидеть процесс пролапса на экране.

Я сразу все поняла, и меня бросило, в пот.

Так вот для чего все эти котелки, провода, трубы. Они создадут разряжение, и…. Я стала задыхаться от самой этой мысли и стала учащенно сопеть носом.

В следующую секунду он включил выключатель, и я впилась глазами на экран.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем я увидела, как вся ткань внизу ее беззащитного тела стала наливаться кровью. Я слышала нарастающий шум и гуденье насосов и видела, как на моих глазах раздувается ткань всей ее киски.

— Дадим небольшую выдержку по времени, чтобы дать время ткани и связкам растянуться. Холоднокровно комментировал он.

Я во все глаза смотрела, как все наливалась и набухала ткань ее тела. Но вот я увидела, как из-под складочки между распухших губ стало выдавливаться что-то такое, от чего эта складочка стала расходиться в стороны. На моих глазах она стала превращаться в кольцо. Через несколько секунд я увидела, как посредине его стала выступать плоть матки, вся в складках и сморщенная.

Какое- то время она вылезала, а затем остановилась. Она то — подтягивалась, то опять выступала.

— Ждем. Услышала я рядом голос Решительного.

— Если сейчас продолжать, то матка может просто выскочить и порвать связки, либо сама разорваться. А это в данном случаи не требуется.

— Сейчас мы посмотрим, в какой степени вытянулись мышцы и связки.

Он щелкнул выключателем, и я сразу увидела, как сморщенная ткань стала втягиваться, а ткани киски стали заметно худеть и менять окраску на светлую. Из шейки матки выступила и потянулась вязкая ниточка секретов.

— Молодость свое берет, как ты считаешь? Ткани все хорошо тянутся и очень эластичные, что позволили ей почти вернуться к прежнему виду. Но легкая степень пролапса уже наступила. Комментировал