— Здесь нельзя ни за что ручаться, — предостерег Эдвард. — Кто знает, что может взбрести в голову какому-нибудь чокнутому журналисту? Я не хочу никаких, даже малейших, намеков, которые могут вызвать призрак насилия.

— Но может быть, пункт о возможной склонности к насилию стоит внести в протокол клинических испытаний? — предложила Ким. — И если такой вопрос возникнет, вам будет, чем ответить.

— А знаете, это чертовски хорошая идея, — поддержала ее Глория.

Несколько минут группа оживленно и дружелюбно обсуждала предложение Ким. Воодушевленная тем, что к ее мнению прислушиваются, Ким предложила им также внести в протокол возможные провалы кратковременной памяти, сообщив, что она наблюдала их в поведении Эдварда.

Эдвард добродушно посмеялся, поддержанный другими членами своей команды.

— Что из того, что я один раз дважды почистил зубы? — спросил он, еще больше развеселив окружающих.

— Мне кажется, пункт о нарушениях кратковременной памяти так же важен, как и пункт о насилии, — согласился с Ким Курт. — Дэвид тоже стал необычайно забывчив. Я это заметил, когда мы поселились в замке в соседних комнатах.

— Уж кто бы говорил, — усмехнулся Дэвид и рассказал всем, что накануне Курт второй раз позвонил своей подруге, поскольку забыл, что уже звонил ей за несколько минут до того.

— Я думаю, ей это даже понравилось, — заметила Глория.

Курт шутливо ударил Дэвида по плечу.

— Ты это говоришь только потому, что сам сделал то же позавчера, когда звонил жене, — напомнил он.

Ким посмотрела, как Дэвид и Курт шутливо боксировали, и вдруг заметила, что кисти рук Курта покрыты порезами и ссадинами. Рефлекс медицинской сестры сработал мгновенно. Ким предложила Курту осмотреть порезы.

— Не стоит, — отказался он. — Это совсем не так страшно, как кажется. Меня эти царапины нисколько не беспокоят.

— Вы упали с мотоцикла?

— Надеюсь, что нет, — рассмеялся Курт. — Я не помню, где я порезался и поцарапался.

— Это производственная травма. — Дэвид показал свои руки, которые отличались от рук Курта только тем, что царапины и порезы не были столь глубокими. — Это означает только, что на работе мы сдираем кожу на пальцах до костей.

— Все это связано с тем, что мы работаем по девятнадцать часов в сутки, — вмешался Франсуа. — Удивительно, что мы еще можем вообще что-то делать.

— Мне кажется, что нарушения кратковременной памяти — это действительно побочный эффект приема «ультра», — настаивала Ким. — У вас у всех есть это нарушение.

— У меня нет, — проговорила Глория.

— У меня тоже, — поддержала ее Элеонор. — Мой ум и память никогда не были такими ясными, какими они стали после начала приема «ультра».

— Полностью присоединяюсь, — сказала Глория. — Франсуа прав. Мы просто слишком много работаем.

— Секундочку, Глория, — напомнила вдруг Элеонор. — А ты ведь все-таки стала забывчивой. Вчера утром ты оставила свой халат в ванной, а потом устроила истерику, не найдя его у кровати.

— Не было у меня никакой истерики, — спокойно возразила Глория. — Да и потом, это не имеет никакого отношения к «ультра». Я и раньше забывала о подобных мелочах, например, о том, куда деваю мои вещи.

— Как бы то ни было, — проговорил Эдвард, — Ким совершенно права. Провалы в кратковременной памяти надо отнести за счет приема «ультра», и они должны быть внесены в клинические протоколы. Но этот факт отнюдь не столь трагичен, чтобы лишить нас сна и покоя. Даже если он подтвердится, то будет относиться к рангу вполне оправданного риска в свете способности данного препарата улучшать ментальную функцию.

— Я согласна, — сказала Глория, — Эйнштейн тоже забывал о всяких житейских мелочах, когда формулировал свою теорию относительности. Мозг сам решает, какие приоритеты держать в процессоре, а какие могут и подождать. Не так уж важно, в конце концов, сколько раз за утро вы чистите зубы.

Громко хлопнула входная дверь. Этот звук привлек всеобщее внимание, так как гости были редким явлением в лаборатории. Все взоры повернулись к двери. Она открылась, и на пороге возник Стентон собственной персоной.

Его появление было встречено ликованием и троекратным «ура». От растерянности Стентон застыл в дверях.

— Что здесь происходит? — спросил он. — Сегодня нерабочий день?

Элеонор поднесла ему мензурку с шампанским.

— Позвольте предложить небольшой тост, — торжественно провозгласил Эдвард, подняв свой «бокал». — Мы хотим выпить за твой поганый характер, который заставил нас принимать «ультра». Теперь мы каждый день наслаждаемся плодами такого решения.

Все дружно рассмеялись и выпили, включая Стентона.

— Это действительно прекрасно, — продолжал Эдвард. — Мы научились брать друг у друга кровь на анализ и регулярно сдавать мочу.

— Все, кроме Франсуа, — поддразнила француза Глория. — Он почти всегда забывает.

— У нас были кое-какие проблемы, некоторые из наших людей упорствовали, — признал Эдвард, — но мы нашли выход из положения. Мы заклеили крышку унитаза скотчем и написали сверху: «Храни ее как зеницу ока».

Раздался новый взрыв хохота. Дэвиду и Глории пришлось даже поставить мензурки на стол, чтобы не расплескать шампанское.

— У вас очень счастливая группа, — заметил Стентон.

— У нас есть для этого все основания, — заверил Эдвард.

Он поведал Стентону хорошую новость об открытии структуры связывающего «ультра» белка. Эдвард частично смог обнадежить Стентона в успехе, сославшись на то, что «ультра» обостряет психическую активность и улучшает мышление.

Воспользовавшись появлением Стентона, Ким извинилась и покинула лабораторию. Она нисколько не жалела, что приходила сюда. Ей казалось, что она исполнила свой долг, предложив включить пункты о склонности к насилию и о нарушениях кратковременной памяти в протоколы клинических испытаний «ультра».

Ким решила вернуться в замок. Первое, что она хотела сделать, это положить письмо Томаса Гудмена в ящик с Библией, где находились все материалы, касающиеся Элизабет. Подходя к замку, она увидела, как из-за деревьев выехал полицейский джип. Очевидно, водитель увидел ее, потому что машина, свернув с дороги, направилась прямо к ней.

Ким остановилась и стала ждать. Машина подъехала, и из нее вышли те же полицейские.

Билли подошел к Ким и в знак приветствия приложил два пальца к полям головного убора.

— Надеюсь, мы не очень обеспокоили вас?

— Еще что-нибудь случилось? — поинтересовалась Ким.

— Мы хотели спросить, не было ли у вас каких-то новых неприятностей после гибели собаки? — спросил Билли. — В округе творится какая-то эпидемия вандализма, словно День всех святых наступил месяцем раньше.

— На День всех святых в Салеме обычно творится что-то невообразимое, — добавил Гарри, — мы, полицейские, ненавидим этот праздник.

— В чем выражается этот вандализм? — удивилась Ким.

— Обычная ерунда, — ответил Билли. — Перевернутые мусорные ящики, разбросанный по лужайкам мусор. Продолжают пропадать кошки и собаки. Мы нашли несколько трупов в районе Гринлаунского кладбища.

— Мы очень встревожены. Возможно, в округе завелось какое-то бешеное животное, — предположил