Мисс Ольга Отеро показалась Эллери Квину достойной моделью для портрета кисти Сарджента.[9] Длинные и темные, тяжелые от туши ресницы и иссиня-черные волосы, туго зачесанные назад с высокого лба и висков, подчеркивали ослепительную белизну кожи. Черное шелковое платье плотно облегало фигуру. Сквозь черные сетчатые перчатки просвечивали белые пальцы. В ушах поблескивали гагатовые серьги.

Черное и белое, подумал Эллери. Этюд в черно-белом, где двуцветную гамму нарушала только алая полоска рта. Изогнутые черные брови были слегка приподняты и казались прочерченными остро заточенным карандашом.

— Инспектор Квин? — Голос женщины, глубокий, гортанный, звучал в то же время мягко и приятно. Алые губы разомкнулись, продемонстрировав два ряда идеально ровных зубов.

Акцент походил на русский, хотя и не являлся таковым. В слове «инспектор» преувеличенно звучали звуки «о» и раскатистое «р».

Инспектор Квин несколько раз моргнул, словно стараясь прояснить зрение и убедиться, что стоящая перед ним женщина не видение.

— Пожалуйста, входите, мисс Отеро, — пригласил он.

— Мистер Паркмен сказал, что вы хотите со мной поговорить?

— Да-да. Садитесь, пожалуйста. — Старик придвинул стул.

Когда женщина прошла мимо, Эллери ощутил густой аромат духов.

Такую нелегко выбить из колеи, подумал он. Интересно, сколько ей лет — тридцать, тридцать пять или сорок? Безусловно, ее возраст никому не известен, да он и не имеет значения. По степени хитрости ее, несомненно, можно считать старше Сфинкса.[10]

Остается надеяться, что она не обладает его разумом. Женщина явно и беззастенчиво пользовалась своими чарами. Эллери предложил ей сигарету. Она посмотрела на него и, улыбнувшись, покачала головой, затем достала из гагатовой коробочки длинную сигарету с золотым кончиком. Эллери поднес ей спичку, и женщина снова улыбнулась, глядя на него сквозь длинные ресницы.

— Итак, инспектор Квин? — обратилась она к старику.

— Насколько я понимаю, вы были знакомы с мистером Гордоном Коббом? — спросил инспектор.

— Мы возвращались с Востока на одном корабле. Я познакомилась с ним на «Маньчжурии».

— Вы американская гражданка, мисс Отеро?

Она покачала головой, глубоко затянувшись сигаретой. Эллери вновь ощутил пьянящий запах, похожий на мускус. Очевидно, им был пропитан даже табак.

— У меня паспорт Лиги наций. Я беженка и не имею постоянного места жительства. — Женщина вздохнула, опустив подкрашенные веки.

— Вы хорошо знали мистера Кобба?

— Мы много разговаривали, сидя за одним столиком в обеденном салоне, да и на палубе. В море быстро заводишь знакомства.

— Он упоминал какую-нибудь особую миссию, которую должен был выполнить?

— Миссию? Что вы имеете в виду?

— Ну, какую-то особую причину для поездки в Соединенные Штаты?

— Нет. Он просто был счастлив, что возвращается на родину, и ничего не говорил ни о какой «миссии».

— Вы встречались во время путешествия с графом Бреттом?

— Графом Клодом Александром Бреттом? — Она улыбнулась. — Да, встречалась. По-моему, он остановился в этом отеле.

— А почему вы выбрали эту гостиницу?

— Это мой первый визит в Нью-Йорк. Я не знала здешних отелей, и мистер Кобб рекомендовал мне «Холлингсуорт». Поэтому я приехала сюда.

— Он рекомендовал его и графу?

Женщина улыбнулась опять.

— Едва ли. Мистеру Коббу не нравился граф Бретт. Он говорил, что граф… как это называется… «олух». Очевидно, он считал его снобом. Думаю, графу тоже не нравился мистер Кобб. Они не общались.

Эллери вынул из кармана пачку сигарет. Там оставались еще четыре штуки, но он скомкал пачку и, подойдя к письменному столу, бросил ее в мусорную корзину.

— Прошу прошения, — извинился Эллери, без дальнейших объяснений вышел в коридор, закрыл за собой дверь и вызвал лифт.

— Девятый этаж, — сказал он лифтеру.

На девятом этаже Эллери быстро подошел к пожарной лестнице и побежал вниз. Табличка напротив лифтов на седьмом этаже указывала, что комнаты 701–731 находятся в западном направлении, а 732–770 — в восточном. Он поспешил по коридору в сторону больших номеров.

Эллери надеялся, что ему повезет. Шанс был слабый, но попытаться стоило. Если он потерпит неудачу, отец добудет ордер и проделает все на законном основании. Но это займет много времени — администратор отеля явно не расположен к сотрудничеству.

Оставалось рассчитывать на удачу.

Горничная убирала в номере 750 — дверь была приоткрыта, и мастер-ключ с длинной металлической биркой торчал в замке. Эллери бесшумно вытащил его, пробежал по коридору, свернул направо и остановился у номера 766. Несколько секунд он прислушивался, затем отпер дверь и вошел. В комнате ощущался резкий запах мускуса.

Пропавшую вещь нелегко спрятать, думал Эллери. Для нее бы потребовался чемодан.

Он выдвинул ящики бюро один за другим. Ничего путного. Потом осмотрел стенной шкаф. То же самое. У окна стоял сундук. На рукоятке висел красно-белый ярлычок с надписью «Маньчжурия». Эллери открыл крышку. В верхнем отделении — пусто. Открыв нижнее, он недоуменно заморгал, а затем усмехнулся.

Ключи. Множество ключей самых различных форм и размеров. Три напильника. Клещи. Миниатюрные тиски. Итак, мисс Ольга Отеро воображает себя слесарем. Над этим стоит поразмыслить.

Спустя несколько минут Эллери Квин вернулся в апартаменты пентхауса. Войдя, он вскрыл новую пачку сигарет и объяснил:

— Пришлось спуститься за куревом.

— Ну, это все, мисс Отеро, — сказал инспектор. — Спасибо вам за помощь.

Женщина встала и повернулась к Эллери.

— Инспектор Квин рассказал мне о происшедшем. Все это очень печально. Мистер Кобб был таким жизнерадостным. В нем было столько joie de vivre![11] — Она опустила темные ресницы, проходя мимо Эллери, который открыл ей дверь.

Когда он закрыл ее, в комнате все еще ощущался густой запах мускуса.

— Если не возражаешь, папа, — сказал Эллери, — я открою окно и впущу немного свежего воздуха.

Выйдя вместе с отцом на террасу, он рассказал ему о результатах обыска комнаты мисс Отеро — обнаружении слесарного набора.

Инспектор наморщил лоб и раздраженно потянул себя за ус.

— Есть законные и незаконные методы, сынок. Мне не нравится, как ты пролезаешь в чужие комнаты. Когда-нибудь у тебя будут серьезные неприятности.

— Свидетелей не было, папа, так что ты не сможешь обвинить меня в нарушении неприкосновенности жилища. Тебе ничего не удастся доказать. Как бы то ни было, я должен вернуться в офис. — Он посмотрел на часы. — Два часа! На все это я потратил половину дня!

— Неужели ты меня покинешь, Эл? — с беспокойством спросил инспектор.

— Я и так был глуп, папа, позволив Никки и этой Шейле Кобб…

— Эл, неужели ты не видишь, в каком я положении? Мы ничего не достигли. У нас четверо возможных подозреваемых. Сэндерс, коридорный, мог последовать сюда за Коббом из Китая. Граф Бретт,