жевательной резинки и вставил его в замочную скважину.

Эллери понял, что был прав. Риттер находился в соседней комнате, подслушивал у замочной скважины, которую Смит, очевидно, закупорил из предосторожности. Спустя некоторое время Смит и Бретт собрались уходить, и Риттер едва не был пойман, но спасся, смело войдя в комнату. Выходит, даже Риттер пытался действовать самостоятельно — хотя толком не знал, о чем идет речь, но понимал, что дело крупное.

Подойдя к столу, Риттер начал сортировать и складывать фишки. Внезапно он прервал это занятие, взял колоду карт, разложил их лицом вниз и стал внимательно разглядывать. Потом собрал карты и сунул их в карман.

Эллери скользнул к лестнице. Во дворе он подобрал мусорный ящик, отнес его назад в проход и вышел на улицу. Смита и Бретта нигде не было видно. Он остановил такси.

— В «Суифтфилд», и побыстрей! — сказал он шоферу.

Эллери читал газету в вестибюле «Суифтфилда» на Западной 27-й улице, когда Смит и Бретт вошли в отель через вращающуюся дверь. Он прикрывал лицо газетой, пока мужчины не шагнули в лифт, потом поднялся и подошел к столику портье.

— Я из «Юнайтед пресс», приятель, — сказал Эллери. — Это не Гейбриел Маккэнн сейчас зарегистрировался?

— А кто такой Гейбриел Маккэнн?

— Как кто? Киноактер!

Портье выглядел заинтересованным.

— Может быть. Иногда они не пользуются экранными именами. Этот парень зарегистрировался как Т.П. Прингл.

— Возможно, я ошибся, — вздохнул Эллери, — но он очень на него похож.

Было восемь вечера, когда Эллери, вынув ключ от квартиры на Западной 87-й улице, собрался вставить его в замочную скважину. Но тут дверь открылась сама собой.

— Опять вы опаздываете к обеду, — мрачно заявила Энни, седовласая ирландка, исполняющая обязанности горничной, кухарки и домоправительницы Квинов. Она стояла подбоченясь и сердито глядела на Эллери.

— Я уже пообедал, Энни, — весело ответил тот.

— Вот как, пообедали? И у вас не нашлось монеты, чтобы позвонить и предупредить меня об этом? Как будто мне мало возни и хлопот с вашим папой!

— А что не так с папой? — Эллери закрыл дверь.

— Он ругается на чем свет стоит.

— Бедняга Вели, — сочувственно пробормотал Эллери. — Что же натворил этот громила?

— Громила? Да сержант просто ангел! А инспектор обижает его!

Эллери усмехнулся.

— Надеюсь, я поспел к нокауту. Вот вам подарок, Энни. — Все еще усмехаясь, он вручил служанке свою шляпу.

Энни бросила ее на стол и поплелась в кухню. Эллери вошел в гостиную.

Инспектор Квин сердито пыхтел в усы. Его седые волосы были всклокочены. Стоя перед сержантом Вели, съежившимся на стуле, он тыкал в него указательным пальцем, как дулом пистолета. Увидев Эллери, старик на время оставил свою жертву.

— Вот и ты, Эл!

— Вы ожидаете комиссара? — весело осведомился Эллери.

— К дьяволу комиссара! — Инспектора передернуло при одном упоминании о всемогущем начальнике. — Знаешь, что наделал этот осел? — Палец снова указал на сержанта.

— Не знаю, — покачал головой Эллери. — Но от него можно ожидать чего угодно.

Сержант был явно не в силах выразить возмущение.

— Он упустил их всех — всю компанию!

— Кого именно?

— Как это — кого? — Усы старика сердито топорщились. — Коридорного Сэндерса, так называемого графа Бретта и эту мисс Отеро — причем дамочка скрылась из отеля со всем багажом! И мы не смогли найти Уолша. Возможно, он тоже смылся.

Эллери зевнул.

— Я бы не беспокоился из-за исчезновения Уолша, папа. Вероятно, он отправился по личным делам. Свяжешься с ним утром. Значит, Бретт телеграфировал в «Холлингсуорт», что его не будет в городе несколько дней?

Инспектор прищурился.

— Откуда ты знаешь?

— Я слышал, как кое-кто говорил, что он собирается это сделать.

— По-моему, Эл, — заметил инспектор, — ты упомянул, что бросаешь это дело и оставляешь его мне. Чем же ты занят теперь?

— Я действительно бросил это дело пару часов назад. В конце концов, у меня есть своя работа, верно? Но мне не нравится, когда за мной следят.

— Это еще что? Я никого к тебе не приставлял.

— Нет, это была блистательная идея Бретта. Он зарегистрировался в «Суифтфилде» под именем Т.П. Прингл.

Вели вскочил со стула и схватил Эллери за плечи своими ручищами.

— Если вы валяете дурака, Эл, я с вами разделаюсь!

— Да успокойтесь, вы оба, — сказал Эллери. — Сядь, папа, закури свою любимую трубку — ту, что пахнет паленой резиной, — и я все расскажу.

На следующее утро Эллери Квин проснулся с твердым намерением не заниматься тайной убийства Гордона Кобба. Он прибыл в свой офис раньше Никки Портер, решив написать минимум две главы, дабы наверстать упущенное время. Он сел за стол, намереваясь приступить к работе, но поймал себя на мысли, что ему не дают покоя кое-какие моменты в деле Кобба.

Например, спрашивал себя Эллери, как объяснить то, что, как сообщила его отцу полиция Сан- Франциско, на борту «Маньчжурии» не было ни одного пассажира-китайца? Сбежали ли с добычей Ольга Отеро или Сэндерс, прежде чем Смит, Бретт и компания начали действовать? Рапорты о них и Гарри Уолше инспектор уже получил.

В сведениях об Уолше не было ничего подозрительного. Несколько лет назад он был менеджером у боксеров. Некоторые его операции выглядели сомнительными, но уцепиться было не за что. Затем Уолш стал агентом по найму в варьете и занимался этим, покуда жанр не спел свою лебединую песню. Впоследствии он работал менеджером и агентом иностранных художников, певцов, скрипачей и пианистов, а также балетных трупп. Кобб и Уолш были старыми друзьями. Уолш организовал Коббу его первые гастроли в Китае лет двадцать назад.

Зато репутация Р.М. Смита, мягко выражаясь, дурно пахла. Его дебютом в полицейских досье было карточное шулерство на трансатлантических лайнерах. Получив широкую известность в пароходных компаниях, он вынужден был бросить эту профессию. Вскоре Смит оказался замешанным в биржевом скандале на Уолл-стрит. Ему удалось выкрутиться, подставив своих сообщников. После этого он вновь занялся шулерством, используя Бретта, Риттера и других в качестве приманки для богатых заезжих бизнесменов, селившихся в лучших отелях.