на полках.

Багажа, к слову, несколько прибавилось. Полки и раньше были заняты полностью, а сейчас и в проходе стояли два ящика размером с диван, никак не меньше, и несколько коробок.

А вот людей в вагоне не наблюдалось. Пока я это поняла окончательно, я уже успела протиснуться мимо этих ящиков и коробок, так как отчего-то была убеждена, что это из-за них мне не виден закуток между полками, где стоял небольшой стол, за которым железнодорожники заполняли свои квитанции на багаж и всякие другие бумаги. Но и за столом никого не было. Сначала я испытала досаду от того, что мы, несколько раз разговаривая с проводником из этого вагона, даже имени его не спросили, и сейчас мне придется прокричать нечто глупое, вроде: «Господин железнодорожник! Ау!»

Но ничего кричать я не стала. Напротив, я прижала свой узел к груди и стала молча пятиться назад, стараясь при этом как можно тщательнее все рассмотреть, благо глаза уже привыкли к полумраку. А глаза, как назло, выхватывали то, что мне сейчас было не нужно. Тот черный с серым верхом чемодан, где должно было лежать нужное мне красное платье королевы Гертруды. Наши с дедушкой чемоданы и сверток с кинжалом, к одному из них привязанный. Шляпная коробка великанского размера.

Уперевшись спиной в первый из двух огромных ящиков, я вынуждена была обернуться, чтобы не зацепиться за него платьем, посмотрела вниз и увидела под полкой ногу в ботинке и черных брюках. В таких брюках ходили все железнодорожники в нашем поезде. Но кто там лежал? Павел Истомин или его напарник? Или кто иной? Последнее вряд ли. Смотреть под полку было глупо. Не нужно вообще ничем показывать, что я что-то необычное увидела. Еще бы понять, где же прячется неугомонный мистер Ю? Позади меня или в дальней части вагона? Скорее всего, впереди, там, где виден чемодан, неровно сдвинутый на край полки. Скорее всего, это чемодан господина Соболева, иначе становится совершенно непонятно, ради чего рискует наш кореец, забравшись в этот вагон. А так… Ухватился за свой последний шанс найти нужный ему пакет и порыться в чемодане им же убитого человека, вот и забрался в этот вагон. Какое еще объяснение можно придумать? Но как он сюда попал? Через крохотное окошко? Невозможно, они, похоже, и не открываются даже. Его привел напарник Истомина? Но мы предупредили всех железнодорожников, что собой представляет мистер Ю и насколько он опасен. Так отчего бы напарник Истомина повел его сюда? Хотя его могли заставить сделать это под дулом пистолета. А может, для мистера Ю и этот замок не был препятствием, как и все остальные в поезде? Он проник сюда тайно, а уж потом пришел железнодорожник, и его пришлось оглушить. Если не хуже. Так, где же он может прятаться, этот мистер Ю? Раз он не напал до сих пор, остается шанс, что он даст мне уйти и тут же попытается скрыться. Пусть скрывается, мне до него и дела нет. Но нужно скорее позвать на помощь, потому что человеку, чью ногу я увидела под полкой, она крайне нужна. А если кореец – или все ж таки китаец? – позади меня и отрезал мне путь назад, а сейчас ждет удобного момента для внезапного нападения? Начнешь внимательно осматриваться, и это нападение тут же и произойдет! Что ж, если нельзя смотреть, то принюхаться можно незаметно. Я потянула носом воздух и почти сразу уловила приторный запах папирос, больше подходящий для дамских духов, чем для папиросного табака. Увы, но запах исходил оттуда, куда вел путь моего спасения. Рискнуть, положиться на то, что он меня выпустит? Нет, идти навстречу такому опасному человеку с пустыми руками слишком неумно. Я решилась сделать то, что с самого начала могло быть правильным, а сейчас могло быть и неверным, но ничего иного мне не оставалось.

– Эй! – закричала я. – Есть здесь кто? Мне нужно взять вещи из чемодана!

Подождала секунду, крикнула еще раз и добавила громко:

– Раз никого нет, то я и без вас справлюсь.

И направилась к своему чемодану. Кинжал из булатной стали был бы плохой защитой против пистолета, но ведь мистер Ю исключительно ловко действовал своей тростью, а носить с собой еще и револьвер значило бы привлекать к себе ненужное внимание. А против его трости большой кинжал станет уже огромной подмогой. Этим рассуждением я скорее подбадривала себя, потому что не было у меня никакой уверенности, что револьвера в руках мистера Ю не окажется. Так или иначе, но я добралась до нужной полки, положила рядом с нашим чемоданом узел с платьем для привидения и не спеша стала отвязывать сверток. Руки чуть-чуть дрожали, но узлы были не затянуты, а завязаны. Правильно и ловко завязаны, чтобы не развязались в дороге сами по себе, но и так, чтобы с ними не мучиться, развязывая нарочно. Выходило, что некоторые полицейские чины из Томска умели неплохо вязать морские узлы. От мысли про таких хороших людей мне даже легче стало.

Я отвязала сверток, отогнула немного край полотна, так чтобы содержимое не было видно, но у меня была возможность проверить, насколько легко клинок выходит из ножен. Умеренно легко выходил клинок. Ножны его удерживали ровно настолько, чтобы, будучи перевернутым вниз рукоятью, кинжал не выпал из них, но не создавали трудностей для владельца при извлечении. Хорошо бы проверить баланс, что очень важно при фехтовании, но для этого нужно было полностью извлечь клинок. Что ж, будем верить, что клинок старинной работы, а значит, сделан по всем правилам. Вон как удобно ложится в ладонь рукоять, хоть она заметно велика для моей руки.

Уф! Пойдем пробиваться к людям!

Легко сказать, непросто сделать. Первый шаг дался с таким трудом, что я даже пошатнулась. Но следующие шаги были вполне уверенными, вот только было их сделано всего три.

Мистер Ю выкатился – нет, не выкатился, вытек, материализовался, возник из ниоткуда, хоть я и видела, откуда – из-под полки напротив того места, где лежало тело его жертвы. Тут же сделал шаг вперед из узкого пространства между полкой и ящиком. Если бы он лежал чуть дальше, я бы сама успела встать на это самое место и у меня было бы огромное преимущество, потому что в этой щели и повернуться было не просто.

– Ай, ай, ай! – сказал человек из-под полки. – Глупая девочка ничему не учится. Ходит одна там, куда ей ходить нельзя.

– Где хочу, там и хожу, не у вас же мне спрашивать! – решила я продолжить ту же роль, что вела в купе у мистера Фрейзера. То есть казаться глупой и безрассудной. Англичанин сказал, что это у меня хорошо получалось. А знать о том, что произошло в купе после его ухода, этот вот человек просто не мог. Неоткуда ему было узнать. Так пусть до последней секунды думает, что я глупа и ничего, кроме как надувать губки, не умею. А там уж посмотрим, поможет мне это или нет.

– Не хотите под полку? Будете недолго лежать, после вас станут находить, – сделали мне заманчивое предложение.

– Еще чего! Там пыльно!

– Зато больно не будет.

– Все равно не хочу.

– Зря. Хороший вещь предлагать мистер Ю. Правиле… ный. Так не хотеть?

Отчего это он вдруг стал делать больше ошибок в разговоре? Перестал следить за своей речью, оттого что слишком сосредоточен на мне? Тогда плохо.

Мистер Ю шагнул ко мне, держа свою трость перед собой в левой руке, чуть выше ее середины. И походка его утиная куда-то исчезла, совсем иначе шагает, мягко, текуче. И мне это совершенно не нравится. Может, согласиться и сдаться? Скорее всего, он сдержит слово и просто свяжет меня. Но что потом? Хорошо, если спрыгнет с поезда и исчезнет наконец. А если нет? Если сделает очередную попытку, самую распоследнюю, добыть такой нужный ему пакет? Тут уж без жертв не обойдется. Кстати, а куда ему еще идти и где он не был? Да в нашем с дедом купе, он же крутился возле него тогда, когда банкир оказался сначала не на своем месте, а после и вовсе большую часть времени просидел у нас. И мистер Ю все это видел! Нужно самой обыскать наше купе получше, хотя я и так все просмотрела. Нет, не так! В нашем купе он уже побывал. А значит, там осматривать нечего, а вот… О господи, как не вовремя лезут эти мысли в голову. Надо сосредоточиться на противнике, наблюдать за ним, слушать его дыхание, ловить движения глаз. И уж всяко нужно выбросить из головы все лишнее.

Мистер Ю исчерпал запас своего терпения и сделал ко мне еще один шаг. Я на этот раз сделала два шага назад.

– А! Боится! Правилно! – засмеялся он. – Сейчас будет болино!

И сделал еще шаг, протягивая вперед правую руку. Пришлось шагнуть назад. Я сделала вид, что ткань с моего оружия соскользнула сама по себе, но раз так уж случилось, то я вдруг набралась наглости вытащить кинжал. Неловко вытащила, насколько смогла неловко. Чтобы до последнего момента иметь хоть какое-то